{

Часть 1 До того, как начал писать…

Глава 1. Детство.

Думаю, что вы сделали правильный выбор и не пожалеете о потраченном времени.

Первый год своей жизни я плохо помню, так что начну знакомиться с вами сразу со второго. И как ни странно в моей нынешней памяти осталось не так много утраченных детских событий и всех тех мыслей прошлого. Конечно, было бы здорово вспомнить о каждом прожитом дне и о тех ощущениях, которые переполняли меня. Даже не для письма, а просто хотя бы для того, чтоб пережить еще раз эти радостные минуты у себя внутри. Но, увы и ах, к сожалению, многим из нас не дано позволить себе такой роскоши, владеть всей этой информацией, иначе наш мозг был бы слишком перегружен событиями. Хотя есть некоторые индивидуумы, которые имеют в себе такой навык, но как с этим тяжело им живется не знает совершенно никто, кроме них самих. И я, как среднестатистический ребенок, у которого было радостное знакомство с этим миром, тоже проводил время беззаботно и по-детски искренне, не запоминая каждый прожитый мною день. Да и о каких серьезных размышлениях прошлого можно вести речь сейчас, спустя уже почти 30 лет? И вы тоже, возможно, вспоминая себя прекрасно осознаете, что, когда вы ребенок, у вас мало прошлого, и вы, не задумываясь о нем ни на секунду, бежите вперед, не оглядываясь, если конечно не обиделись на кого-то вчера или позавчера и грустите из-за этого. Просматриваете эту череду картинок, которая мелькает перед вашим взором и открывает новую страницу истории каждый новый день. Некоторыми интересными вспышками истории, которые кажутся мне по-своему веселыми, и в тоже самое время обучающими для меня, я хотел бы поделиться с вами и попробовать передать всю атмосферу и ощущения этих событий.

И вы знайте мне очень повезло, я не знаю, как это произошло и кому сказать спасибо за эту мысль, но с детского сада у меня есть видеозаписи на кассете, на которых я могу как минимум увидеть себя юнцом и узнать о том, какой ход мыслей был у меня тогда в голове, ну или хотя бы приблизительно понимать какой хаотичный беспорядок происходил в моем неокрепшем мозгу. Помимо этого, прекрасного воспоминания, на этой кассете есть еще пару снятых на видеокамеру интересных моментов. Одно видео с моего дня рождения, которое снимала одна из моих троюродных сестер и другое как мы в детском саду ходили в бассейн и плавали в «лягушатнике», как он назывался тогда. На этих кадрах присутствуют и другие дети, по которым тоже можно сложить некоторые впечатления и попробовать составить будущее психологические портреты. Но не будем пока уходить слишком далеко в психологию. Лучше давайте остановимся на детском саду, который я посещал, и на моих событиях вне детского учреждения.

И я, честно говоря, не помню свои первые впечатления о том, как попал в это прекрасное место. Но мои родители рассказывали мне, что я не очень был рад этому путешествию и плакал от того, что мне нужно было там оставаться, хотя на тот момент мне было уже около 4-х лет. Я чувствовал дискомфорт по приходе, и, в тоже самое время, я не хотел вечером оттуда уходить, когда родители забирали своих детей, и основная масса расходилась по домам. Как сейчас помню те моменты, когда в группе оставались только единицы. Мне было комфортно, когда нас было ни много, и я мог поговорить с кем-то из детей и поиграть с ними, вполне в спокойной, ни к чему необязывающей обстановке, без лишней суматохи и дележки общих детсадовских игрушек. Как рассказывала мне моя бабушка, которая забирала меня с детского сада после работы, что ей приходилось подолгу ждать меня внизу, пока я соберусь и спущусь, чтобы пойти домой.

В этом детском саду было несколько этапов развития ребенка, как в принципе и во всех других: ясельки, младшая группа, средняя, старшая и наконец подготовительная, которая являлась самой важной подготовкой перед школой. Я пропустил две первых ступени ни потому, что мне сразу было четыре, когда я родился, а потому, что моя мама находилась дома, и я в принципе был под родительским присмотром. Видимо поэтому мне было тяжело принимать детский сад, потому что я уже привык находиться дома и свыкся с тем, что я могу заниматься чем хочу и когда хочу, при этом моими действиями никто особо не управляет.

Из тех воспоминаний, когда я ходил в детский сад, у меня сразу всплывают моменты утренних пробуждений. Как я просыпаюсь, очень тяжело, как-будто будильник звенит на работу, а мне так не хочется вставать, и родители ели-ели поднимали меня с кровати. Как они меня терпели и не кричали, я просто не приложу ума. Люди опаздывают на работу из-за того, что их ребенок хочет досмотреть мультик до конца, который начинался, если не ошибаюсь, по четвертому каналу без пятнадцати восемь и заканчивался в восемь. «Люди икс» держали мое внимание минута в минуту. Что, люди, которые работали на канале не понимали, что они ломают судьбы других людей, у которых есть дети?! Нужно было еще что-то позавтракать, где я конечно же, как сонная муха, ковырял что-то в тарелке, и после этой моей нерасторопности родителям нужно было дойти со мной до детского сада и успеть на работу. Ну, я еще больше оттягивал путешествие до садика, ведь мне нужно было побегать, где-то полазить, что-то рассмотреть, что я не успел увидеть до того, как пошел в детский сад. И так неделя за неделей тянулась рутина их рабочих дней, а я, как муж беременной жены, перенимал на себя бессознательно настроение рабочих людей и не весело шагал до своей, на то время, собственной работы.

Перед тем как идти в «любимое» для меня заведение, родителям нужно было убедиться, что я полностью экипирован, чтобы потом одетыми не стоять и не ждать, потея, меня, пока я соизволю собраться полностью. Поэтому, когда я был готов, они начинали собираться, а я выходил во двор первым, чтобы успеть качнуться на качели, побродить, размахивая какой-нибудь палкой, и вот, когда кто-то из родных выходил из дому, мы направлялись в детский сад. Страшного не было ничего, машины в то время по нашему двору почему-то не ездили. Как помню, двор был совершенно пустой, без автотранспорта.

Немного опишу наш двор, потому что как тогда, так и сейчас, когда я вспоминаю о нем, меня переполняют чувства гордости, и я считаю, что должен это сделать, так как он выглядел великолепным. В нашем дворе жил директор завода цветных металлов, как мне рассказывали, он занимал эту должность в 1960 годах. Сейчас я бы пожал ему руку, если бы представилась такая возможность встретится, так как, то, что было сделано с его стороны для детей, было очень здорово. Между нашим домом и детской площадкой была асфальтированная хорошая дорога, скорее всего, чтобы за директором завода заезжала рабочая машина. Детская площадка была не просто ограждена бордюром от дороги, как сейчас. С двух сторон была толстая бетонная стена, украшенная выложенными в ней камнями. Чтобы зайти на саму площадку, нужно было подняться по трем ступенькам, которые так же аккуратно были встроены в эти бетонные крепкие стены. С внутренней и внешней стороны этого ограждения стояли бетонно-деревянные лавочки, по которым мы, маленькие вандалы, забегали на эту стену и попадали на детскую площадку. В скором времени все эти лавочки, конечно, начали приходить в негодность. И даже, когда ты поднимался по этим лестницам, как нормальный человек, чтобы зайти на площадку, то ты так же открывал для себя массу разных развлечений. У нас было почти все усеяно тополями, и пускай от них летел летом пух, но все было зелено. Стояли четыре прекрасные деревянные качели, как сейчас помню, с цепями, и у одной из них с боку был железный барабан, на который можно было забраться, взявшись за перекладину, и бежать по этому увесистому цилиндру в далекое будущее. Возможно кто-то сталкивался с таким развлечением. Также были две деревянные крытые большие песочницы, которые вмещали в себя десяток человек, и даже еще оставалось место для того, чтобы еще десятку укрыться от дождя. Песок в них привозили чуть ли не пару раз в месяц. И знаете, видимо, кто-то из взрослых очень любил строить куличи или месить кашу-малашу на своем садовом участке потому что песок просто увозили ведрами, а иногда машинами от детей, старшие песочные игроманы. Были три замечательные деревянные горки, которые зимой заливались водой, и доставляли нам, детям, массу удовольствия. Да, и многие взрослые под новый год и после не всегда трезвые, но всегда веселые, были не прочь покататься на этих горках на ногах и возвращались потом домой с разбитыми носами или немного прихрамывая. Стояли какие-то деревянные статуи из сказок. Были две, как я помню, деревянные беседки с крышей, выполненные тоже из дерева. Там, обычно, собирались бабушки и дедушки и обсуждали что-то, но вечером эти беседки были излюбленным местом наших старших ребят, которые сидели там с девчонками. Также стояли качели, на которой можно было качаться вдвоем, сидя друг напротив друга, и пытаться перевешать своей массой оппонента. У нас их было две, они были перекрещенные друг с другом. Все, что было выполнено из дерева, имело свою определенную резку – кто-то работал очень интересно и старательно. Это не были просто вставленные в землю бездушные палки, которые не несли в себе ничего. Это была определенная история, определенного человека, который вкладывал туда свое мастерство и любовь! Помимо деревянных произведений искусств, для каждого ребенка, живущего в этом дворе и для тех кто проходили мимо, на площадке была железная карусель с четырьмя сидушками. С неё можно было вполне легко слететь, если вас кто-то сильно раскрутил, так как ни у одного из сидений не было спинки, были только ручки, но детские ручки имели свойство отпускать суровую качель. Ну, или просто я застал эту карусель после того, когда над ней уже поработали старшие вандалы. Уже более взрослые вандалы, к тому времени, когда я родился, срезали железные ворота на въезде во двор. Также во дворе стаяло что-то на подобии ракеты – конус, устремляющийся вверх, имеющий три круга, которые обхватывали его, и становились все меньше к самой макушке фигуры. Как-то раз мы играли толи в догоняшки, толи просто была миссия как можно быстрей забраться в эту ракету, потому что нам нужно было улетать. Я на скорости сиганул между двумя кольцами, чтоб запрыгнуть во внутрь, но этот прыжок не увенчался успехом, и я, не рассчитав свои супер-способности, ударился об железное кольцо головой и лишился кончика клыка. Полет в моей голове выглядел нормальным, и до сих пор мне кажется, что я очень легко отделался. Еще в нашем дворе находились другие железные сооружения, но они были созданы для более взрослого поколения, чтобы те могли сушить там свои вещи или хлопать запылившиеся ковры. Но, когда кто-нибудь из жителей вывешивал на этом месте свой ковер, то изделие приобретало форму палатки, так как середина этих железных сооружений была чуть шире чем верхняя перекладина. Это заменяло нам домик, который был пригоден для какой-то выдуманной игры. Не всегда ковры пахли приятно внутри, видимо не все хозяева любили выгуливать своих питомцев. А в будущем мы почти забрали это место себе для более активных игр: «таракан», «слепая сковородка», «выше ноги от земли» и так далее. Ну, может «забрали» слишком сурово звучит, просто жители видели наши игры, и, как я понимаю, домой вывешенные ковры возвращались более грязные, чем им хотелось бы их видеть. Наш дом был четырехэтажный и имел угловатую форму буквой «Г», в котором было семь подъездов и, по моему подсчету, 96 квартир, но детей во дворе всегда было на столько много, как-будто в каждой квартире живет по ребенку, а то и по два. И, наверное, везло тем соседям, у которых окна выходили на другую сторону от двора, потому что слышать детскую радость, сменяющуюся детскими слезами, затем это медленно перетекает в неистовый детских визг по случаю и без – очень дорогое удовольствие для морального состояния. Надеюсь, дорогие мои люди, если я выполнял все эти вышеперечисленные трюки во дворе, вы не держите на меня зла, а если да, то прошу меня простить. Но, как себя помню, у нас во дворе не было, помимо детских криков, никаких выяснений отношений между жителями, и к нам никто не приходил лишний во двор, чтоб подебоширить. Возможно, все потому, что у меня за стенкой находился опорный пункт милиции. Приходилось, конечно, в ночи пару раз вздрагивать, когда кто-то пьяненький или избитый случайно стучался ко мне в окно, думая, что это окна участкового. И мне все равно очень жаль, что этот двор лишь история, которую невозможно вернуть, а можно только увидеть ее на старых фото. Но он и правда был чудесным, или, может, это все предвзятое отношение к тому месту, где мне было хорошо. Просто там, в те годы, жила моя большая семья, где каждый знал своего соседа, и никто ни с кем не ругался.