Время шло, сменялись столетия и поколения. Имение росло, обустраивалось и расширялось. К главному дому пристроили зимний сад и террасу, по обе стороны возвели два флигеля. Посадили большой фруктовый сад, вырыли пруд, основали большой хозяйственный двор, конюшню, водонапорную башню и беседки. Прогресс двадцатого века пришел и сюда, и все бы хорошо, да грянула революция, и великим сельскохозяйственным планам последнего графа Четвертинского не суждено было сбыться.

А деревня Сиреневая Слобода все жила себе да разрасталась. Живописное место, близость трассы и реки, не позволили ей опустеть. Конечно, здесь давно ничего не напоминало о тех жалких домишках, в которых когда-то жили их предки. Асфальтированные широкие улицы и переулки, лавочки, колодцы и палисадники. Большие огороды и сады. Местное управление, магазин, школа и клуб. Чуть дальше новый дачный поселок, который облюбовала для себя районная элита. А из-за реки, на высоком берегу, как и прежде, как и несколько веков назад, темными пустыми окнами на Сиреневую Слободу смотрел усадебный дом.

На Всенощную ходили к реке. Вдоль берега здесь давно разрослись деревья и кустарники, а там, где старая плотина превращала речку в обычный ручеек, бывший усадебный парк и вовсе переходил в лес. Старая плотина, огороженная с обеих сторон балюстрадой, с давно облупившейся побелкой, поросшая мхом и лишайником, была перегорожена массивной цепью. Последние несколько лет имение и несколько гектаров земли, на которых оно располагалось, перешло в частную собственность, и, поговаривали, не кому-то, а самим Четвертинским.

Как и все в деревне, Юлька с подружками давно облюбовала для себя уеденное местечко на берегу. Правда, они предпочитали не уходить далеко от деревни. Все же они были всего лишь восемнадцатилетними девчонками и боялись забираться в глушь.

Подружки с первого раза развели костер, выпили по первой, разложив вкусности, которые готовили весь день, уселись около огня, опять наполнили рюмки и почувствовали себя на вершине блаженства. Юность и безмятежность, царившие в душе, позволяли самоуверенно утверждать – вся жизнь и весь мир сейчас перед ними. Вокруг них смыкалась бархатная теплая майская ночь, обволакивая сладким ароматом цветущих диких груш. В звездное небо от костра взлетал столп искр, а в полночь, спрятавшись среди молодой листвы, нарушая ночное безмолвие, волнующей трелью заливался соловей.

– Девчонки, как хорошо, а? – мечтательно протянула Наташка Семченко. – Вот бывает же так? Подумайте только, как же мало для счастья надо!

– Особенно когда выпивки осталось чуть-чуть, вся ночь впереди, а в поле зрения ни одного огонька! Класс! И где же наши пацаны? – возразила подружке Шурка Калинина. – Юля, а ты что замолчала? Уснула уже, что ли?

– Не-а! – пьяно хихикнула девушка в ответ. – Я вообще-то соловья слушаю! Девчонки, как поет, а? Так хочется чего-то такого чудесного, светлого и настоящего! – мечтательно добавила она.

– Хорошего секса! – вынесла вердикт Ковальчук.

В ответ Юля лишь фыркнула.

– Так! – решительно начала Шурка, взяв инициативу развития дальнейших событий в свои руки. – Сейчас по пятьдесят грамм, притушим костер и вперед!

– Куда? – тупо поинтересовалась Наташка.

– На поиски приключений!

– Во дает! – присвистнула Катерина.

Девушки выпили еще немного водки, сложили оставшуюся еду в пакет, спрятали его под ближайшим кустом ракитника и стали забрасывать костер землей.

– Уверена, сегодня парни к нам даже и не думали приходить! – высказала предположение Катя.

– Это еще почему? – ощетинилась Шурка, перестав забрасывать костер, она приняла позу «сахарницы».

– Из достоверных источников известно, они увлеклись малолетками, которые младше нас на несколько лет и еще ходят в школу! – с невозмутимым видом ответила девушка.

– Юля! – возмущенно заорала Калинина. – Ты сидишь в деревне недели напролет и все проморгала? Она говорит правду?

– А я почем знаю? Я переводами занята, на улицу почти не выхожу, но, если честно, пацаны наши действительно перестали ко мне захаживать по вечерам, как бывало иногда!

– Уроды и предатели! – пьяно проблеяла Наташка, растягивая слова.

– Раз так, мы сейчас все равно пойдем в лес и отыщем их, чтобы удостовериться… А потом…

– Да ладно тебе, Шурка! Пусть мальчики развлекаются! – беззаботно махнула рукой Юля.

– Ага, щас! А мы здесь будем сидеть как дуры и пялиться на костер! Нет, мы пойдем! – упрямо возразила подруга и ринулась к лесу.

Юле, Наташке и Катерине оставалось только последовать за ней да не потерять из виду.

– Шурка! Идиотка этакая, куда ты несешься? – перейдя на шепот, позвала Юлька одноклассницу.

– Шура, Юлька права, вокруг темнотища и ни одного огонька! – добавила Наташка.

– Ага! А впереди, вы не видите, огонь от костра мелькает! Идем туда! – прошипела Шурка, и им пришлось следовать за ней.

К костру они действительно смогли подобраться, правда, не выдать себя оказалось делом непростым.

Костер с каждой минутой становился все больше. Опустившись на корточки, девушки смогли разглядеть, как собравшаяся компания жгла резиновые покрышки. От них в небо валил черный дым, и невозможно было дышать от запаха горелой резины, зато пламя было ярким и высоким. Жечь покрышки было делом опасным. Погода стояла сухая, вокруг могло заняться в считанные секунды, но ребятам, собравшимся у костра, на это было наплевать.

– Кто это? – шепнула Наташка.

– Понятия не имею, но лесной пожар Сиреневой Слободе этой ночью обеспечен! – ответила Юля.

– Какой лесной пожар! Что это за придурки, и где наши пацаны? – громко возмутилась Шурка.

– Заткнись! – шикнула на нее Юлька, но, к сожалению, слишком поздно.

– Эй! Кто здесь?

По всей вероятности, парни услышали их и, обернувшись, стали всматриваться в темноту.

– Вован, возьми-ка Димона и гляньте, кто там прячется в кустах!

Конечно, девушки это услышали.

– По-моему, нам пора сматываться! – внесла разумное предложение Юля.

– Может, нам стоит с ними познакомиться? Раз наши парни… – засомневалась Шурка.

– Ты дура, что ли! Валим отсюда! – воскликнула Юлька.

Как по команде, подруги сорвались с места и бросились бежать.

Парни что-то кричали вслед, но они уже не слышали. Не оглядываясь и не разбирая дороги, девушки бежали вперед и приглушенно вскрикивали, когда тонкие побеги хлестали по лицу. Остановились они, когда лесные заросли поредели и, согнувшись, некоторое время пытались перевести дух. Потом огляделись.

– Блин, – протянула Шурка.

Рядом, негромко плескаясь, поблескивала река.

– Плотину точно проскочили… Пошли назад.

Юля подняла голову и сквозь вековые деревья, сплетающие над ними свои кроны, смогла разглядеть фронтон Большого дома усадьбы Сиренево.

– Шурка, блин, ты – идиотка! – первой пришла в себя Наташка Семченко. – Зачем мы поперлись к тому костру! Парни там наши, – передразнила она одноклассницу. – Да наши парни, небось, и не собирались на Всенощную, напились у кого-нибудь за сараем и дрыхнут дома. А нас, между прочим, ждали бы серьезные неприятности, если б те придурки догнали!

– Ой, Наташка, я тебя умоляю…

– Ага, умоляй, пустили бы по кругу…

– Прям бы так и позарились они на нас, – огрызнулась Калинина.

– А им пофиг. В темноте и разглядывать не стали бы. Ладно, давайте возвращаться, переберемся через плотину и будем расходиться по домам. Всенощная удалась, ничего не скажешь.

– Давайте поднимемся к имению, – заговорила Шарапова, до сей поры хранившая молчание.

– Чего? – хором воскликнули девчонки.

– К имению, говорю, давайте сходим!

– Юль, да зачем? Еще не хватало. Нет, пошли домой, на сегодня адреналина хватит.

– Идем! – настаивала на своем девушка, и стала подниматься по тропинке.

– Юль, чего тебе там надо? – перейдя на шепот, последовала за ней Шурка.

– Просто хочу посмотреть на имение в темноте, – объяснила Шарапова.