Дорога заняла шесть дней. Креол вначале ехал в колеснице, затем погрузился на плоскодонный речной корабль. В уплату за проезд он всю дорогу призывал в паруса свежий ветер и лечил гребцов, на которых Эрра насылали болезни.

Столица величайшей на свете империи лежит хоть и в нижнем Евфрате, но далеко от морского побережья. Между Сиппаром и Ниппуром, на реке Арахту раскинулся самый большой город в мире – несравненный Вавилон.

Вавилон, о Вавилон! Горестно тому, кто ни разу тебя не видел, ибо очи его голодны! Можно прожить всю жизнь в Уре, Йоланге или любом из великих шумерских городов, но если ты не побывал в Вавилоне – ты не видел того, что действительно по праву зовется городом.

Первое, что видишь, подплывая к стольному граду – Немет-Энлиль, грандиозную внешнюю стену. Пятидесяти локтей высоты и восьми локтей ширины, она защищает Вавилон от любой беды, от любой угрозы… кроме куклусов. От куклусов не защитила.

От них зато защитила Имгур-Энлиль, стена внутренняя. В ней шестьдесят локтей высоты и тринадцать локтей ширины, она укреплена магией и выстоит даже когда рухнет все остальное. За Имгур-Энлиль можно укрыться не то что от куклусов – от самого Дагона, да минует нас его гнев.

Сверху Вавилон, должно быть, похож на стрелковую мишень. Безупречный круг с двумя окружностями одна внутри другой. Во внешней стене четверо больших ворот, во внутренней – двое, и ведут они в храмовый и дворцовый кварталы. Дома все огромные, по три, а то и по четыре этажа, и живет здесь столько людей, что невозможно счесть. Одни говорят, что их пятьсот тысяч, другие – что не менее миллиона.

Скорее всего, истина где-то посередине.

Вавилон Креола вдохновлял. Здесь, в средоточии имперского могущества, как нигде ощущаешь все величие магии. Неудивительно, что именно тут смыкаются миры, что именно тут затаились где-то Харут и Марут.

В прошлом году Креол уже пытался разыскать их колодец, но безуспешно. Тогда он делал это несколько… бессистемно. Пробовал разные чары, ходил с лозой, опрашивал людей… а надо-то было с самого начала обратиться к демонам.

Насколько это все-таки полезные существа…

Кайдашкан сказал, что это может быть любой колодец. Но Креол сразу решил, что это какая-то чушь, и собирался в новолуние наведаться прежде всего к самому большому и древнему колодцу в Вавилоне – тому, что у храма Мардука на площади Эсагила. А до тех пор он отогнал колесницу на постоялый двор и зашел в питейный дом – выпить с дороги прохладного пива.

Пиво в Вавилоне не знает себе равных. На любой вкус – темное, светлое, бурое, красное, смешанное с вином, смешанное с медом. Верно говорят в народе: не знать пива – не знать радости.

Креол тянул его через трубочку из сосуда амам и лениво размышлял, не возлечь ли до темноты с блудницей. С одной стороны, ничто не мешает отдохнуть и покутить. С другой – лучше уж завести наконец наложницу, а не ложиться с грязными кар-кида, которые еще и могут дурной болезнью заразить.

Хотя обходятся они дешевле, чем содержать наложниц. Стоя у стенки – один сикль серебра, внаклонку – полтора. Лечить дурные болезни Креол умел, в Нимруде к нему за этим часто приходили. К тому же Креол владел таким прекрасным заклятием, как Доспех Инанны, что недолго, но защищает от любой заразы.

Подумав, Креол решил все-таки потом завести наложницу. Купить чистую, юную, не потасканную рабыню и наконец обзавестись потомством. Дети ему пока не так уж нужны, но династию продолжить все-таки придется. Шумер пока еще не знает достигших бессмертия магов, поэтому Шахшанор не должен пустовать после его смерти.

Но лучше все-таки достичь бессмертия. Кто-то же должен сделать это первым – так почему бы и не он?

Да, это точно будет он.

Креол еще и поэтому выехал из дома так сразу, что до новолуния оставалось как раз столько, чтобы добраться до Вавилона. Сегодняшняя ночь обещает быть темна, как в гробнице – и Креол отправился к колодцу еще до заката.

Богат Вавилон, велик Вавилон. Но самая богатая и великая его часть – храмовый и дворцовый кварталы, район внутри Имгур-Энлиля. Изначально только он и стоял на берегу реки Арахту, и звался тогда Кадингирром. Уже потом непомерно разросшийся город получил другое имя и был наречен столицей великой империи.

Креол вступил в Кадингирр через ворота Инанны и прошел Священной Дорогой Процессий. Вступив на необозримую площадь Эсагила, он с гордостью окинул взглядом Вавилонскую Башню, семнадцатиступенчатый зиккурат Этеменанки, храм Мардука и Энки, отца его.

Креолу было чем гордиться – он и сам участвовал в строительстве этого чуда. Громада ста восьмидесяти локтей высотой восхищала и подавляла, и всякий гость города непременно приходил сюда, дивился сему деянию рук человеческих. Вавилонскую Башню достроили всего пять лет назад, и последний камень в ее ступени положил Энмеркар Первый, покойный прадед Энмеркара Второго, что мудро правит Шумером сейчас.

На площади Эсагила дома не теснились друг к другу, как во внешнем городе. Тут повсюду росли деревья, и некоторые из них Креол особенно хорошо помнил. Асфальтом были обмазаны не только здания, но и земля под ногами, а по некоторым дорогам даже ездили колесницы.

Креол пожалел, что оставил свою на постоялом дворе.

Вокруг площади жили ремесленники и зажиточные горожане – но не аристократы, не жрецы и не маги. Строительство Вавилонской Башни длилось так долго, что самый чистый люд давно переместился в другие районы Кадингирра, а здесь поселились те, кто слишком хорош для внешнего города, но не дотягивает до лучших частей внутреннего.

Теперь эти дома выросли в цене, и со временем наверняка сменят жильцов. Но еще не сегодня.

Креол прошел сквозь каменную арку. Говорят, когда-то это было порталом. Говорят, он настолько древний, что стоял здесь задолго до Вавилона и Кадингирра. Говорят, маги былых эпох создали его, открыв прямую дорогу в иной мир. Но сейчас никто не помнит, куда именно он вел, и никто не знает, можно ли снова заставить его работать.

Калам и пустой свиток у Креола при себе были, повязкой он запасся. Но луна еще не взошла, и маг присел на ступенях храма. Вавилон живет бурной жизнью, и с закатом людей на улицах только прибавляется. Большинство шумеров днем спит или отдыхает в прохладе глинобитного дома, а делами занимается утром и вечером. Многие захватывают и половину темного времени.

Креол желал просто спокойно подождать глубокой ночи. Но вскоре он пожалел, что не остался у кувшина с пивом. Площадь Эсагила кишела народом, и многие входили в храм, а иные выходили, то и дело отвлекая мага от раздумий. Но хуже всех были нищие, ибо Вавилон богат всем, что только можно измыслить, в том числе и нищими.

Креол никогда не давал денег попрошайкам. Он скорее выбросил бы свои сикли в море, чем кинул в чашу для подаяния.

Вот жертвоприношения маг понимал – ты платишь богу, бог тебе помогает, все честно. Если бог не помог – ты дал мало, или дал не то, или бог просто зажравшийся ублюдок, которому плевать на смертных.

Чаще всего третий вариант.

Но там все же есть шанс получить что-то взамен. А что получишь, дав денег попрошайке? Свечу себе в колпак, и больше ничего.

Креол был хорошо одет, его короткая борода – как следует умаслена, а брови и ресницы вычернены, как подобает мужчине. Кроме медного жезла чародея с его пояса свисала тяжелая снизка сиклей. Конечно, попрошайки осаждали его со всех сторон, желая получить то, чего не заслужили. Оборванные старики, хворые и увечные, шуты и фигляры. Креол ничем не был им обязан, а к тому же слышал ложь в словах почти каждого из них.

Вот этот слепой нищий… он ведь вовсе не слепой. Однако тянет руку, гундосит о медном сикле.

– Не могу понять… – прищурился Креол, крутя в пальцах сикль. – Он медный или золотой?.. Налет какой-то…

– Дай гляну… то есть потрогаю. На ощупь определю. У слепцов очень чуткие пальцы, добрый господин.

– Я дам тебе больше, чем жалкий сикль, – проникновенно сказал Креол. – Возрадуйся же, несчастный, ибо я маг, властелин тайного Искусства. Я исцелю тебя от слепоты, и ты вновь сможешь зарабатывать на жизнь честным трудом.