Разложение феодального хозяйства в Восточной Европе во второй половине XIX века приводит к тому, что сотни тысяч евреев начинают покидать Украину, Польшу и Белоруссию, дабы направиться по традиционному маршруту мигрантов того времени – через страны Западной Европы за океан, в Америку, Австралию и Аргентину. Эти миграционные процессы не вызывали у современников ни малейшего энтузиазма.
Для среднего европейца того времени евреи ассоциировались не с Левитаном и Эйнштейном, а со следующими в Гамбург и Триест бесчисленными толпами бедолаг в сюртуках и странных меховых шапках. Их сопровождали наголо бритые женщины, носившие парики и явно не приобщившиеся к последним достижениям английского суфражизма (женского движения за равенство. – А. К.). Ясно, что эти люди были совершенно чужды тогдашней христианской цивилизации (о понятии «иудеохристианская цивилизация» до середины XX столетия, конечно, никто не подозревал) и, возможно, «представляли угрозу для Европы». Нищета и необразованность не сочетались с благонравием. Многие еврейские мигранты промышляли мелким криминалом – от скупки краденого до проституции, а районы, где они селились, быстро превращались в шумные и малоэстетичные гетто. Еврейская молодежь охотно воспринимала тогдашнюю экстремистскую литературу, и СМИ столетней давности охотно информировали читателей об очередной «этнической» еврейской группировке анархистов, планировавших взрывы в кафе, где русские князья и венгерские бароны хрустели французской булкой. Все это привело к возникновению европейского антисемитизма Нового времени, главными рассадниками которого стали Германия и АвстроВенгрия.
Причиной роста антисемитизма стало не только то, что в этих странах в результате миграционных процессов возникли крупные еврейские общины, но и то, что указанные страны были главными транзитными государствами на пути еврейских масс, следующих в порты Балтики и Средиземноморья. Чемто вроде Греции во время последнего кризиса с беженцами из Сирии. Антисемитские партии открыто требовали положить конец миграции евреев – «социально опасных и чуждых европейской цивилизации». Однако еврейская эмиграция вызвала беспокойство не только у антисемитов, но и у европейских евреев.
Со времен Мозеса Мендельсона (Моисей Мендель-сон (1729–1786) – еврейсконемецкий философ, основоположник и духовный вождь движения хаскала, «еврейского просвещения»; получил прозвище «немецкий Сократ», был сторонником превращения евреев в европейский просвещенный народ) они усвоили принцип «будь евреем в своем шатре» и неплохо вписались в цивилизованное общество. Они разделяли определение, вынесенное в 1807 году французским синедрионом, что евреи – это «французы иудейского вероисповедания». Внезапное нашествие «родственников» из Восточной Европы вызвало у них сильнейший душевный дискомфорт. Его можно сравнить лишь с чувствами, которые, возможно, испытала бы Чулпан Хаматова, если бы к ней в квартиру вломились двадцать работяг из горного аула Таджикистана.
Назойливые «остюден» не только сели на шею благотворительным организациям немецких, американских и английских евреев, не только «заплевали чистенькие полы в синагогах Будапешта и Ливерпуля», но и сильно испортили отношения между еврейскими общинами и христианским большинством. Дурной имидж мигрантов с востока распространился и на коренное европейское еврейство, что показало «дело Дрейфуса» (1).
И здесь на исторической сцене появляется Теодор Герцель с его сионистским проектом.
Предыстория сионизма сама по себе довольно интересна, но объемы статьи не позволяют нам рассмотреть ее подробно. Стоит напомнить, что идеи возвращения евреев в Палестину появляются у английских протестантов XVII века. Тогда же, в условиях гражданской войны в речи Посполитой, возникает протосионистское движение Шабтая Цви, которое на короткое время захватывает большинство еврейских общин Европы и заканчивается скандальным крахом. После этого раввины и лидеры еврейских общин стали рассматривать мессианские и сионистские тенденции, подобно тому как умеренные исламские богословы рассматривают исламизм, т.е. как опасную экстремистскую ересь. У настоящих, ортодоксальных, евреев подобный подход к сионизму сохранился и по сей день. В XIX века декабрист Павел Пестель, считая, что евреи неспособны интегрироваться в европейское общество, мечтал построить их в колонны и отправить на завоевание Палестины. Неизвестно, с чем связано отсутствие в Израиле «Рехов* Пестель» – с невежеством или неблагодарностью.
Не стоит удивляться, что сионизм немало почерпнул от европейского антисемитизма. Оба движения возникли в одном и том же месте, в одну и ту же эпоху и преследовали одну и ту же цель – «избавить цивилизованную Европу от евреев». Сионисты заимствовали антисемитский миф об изгнании евреев из Палестины (в реальности, еврейские общины процветали там до IV века, пока постепенно не стали переходить в христианство, а затем – в ислам). Сионисты соглашались с антисемитами в том, что евреи не имеют никакого отношения к Европе и должны ее покинуть. Здесь наблюдается явный отход от традиций европейского просвещения, которое, как мы знаем, признало евреев французами, немцами и англичанами «иудейского вероисповедания». Сионисты были солидарны с антисемитами в том, что «галутные» евреи (т. е. евреи диаспоры) деградировали и являются вместилищем всех физических и нравственных пороков. Неудивительно, что на протяжении всей истории сионистского движения мы наблюдаем активное сотрудничество с самыми отпетыми ненавистниками евреев: через Плеве к Бальфуру (видевшему в своей декларации «великий акт по избавлению Европы от еврейского проклятия»), от Бальфура к Эйхману и «ХаАваре», от Эйхмана к американским «христианам – друзьям Израиля», которые обличают «еврейское засилье в Вашингтоне», но мечтают о том, чтобы все евреи собрались на Святой Земле (где они, конечно, должны в итоге принять Христа).
Сами же сионисты, будь то Герцель или Нордау, являясь истинными европейцами, ни в какую Палестину не стремились. Как иронизировал Шалом Алейхем, «сионист – это еврей, который убеждает другого еврея дать денег на эмиграцию в Палестину третьего еврея». Да и сегодня самые ярые (и самые разумные) сионисты проживают в Торонто, Чикаго и Москве, с ужасом реагируя на предложения оставить «проклятый галут» и переселиться в родной КирьятМалахи (город в современном Израиле. – А. К.), куда их влечет зов Сиона. В начале XX века призыв сионистов отправляться добровольно и с песнями в те края, куда антисемиты хотели их выслать под конвоем эмиграционных служб, был воспринят евреями без энтузиазма. Первые сионистские поселения в Палестине, вместо того чтобы возродить землю, «ждущую возвращения евреев», с трудом сводили концы с концами. Выжили лишь колонии, получавшие субсидии барона Ротшильда или догадавшиеся нанять арабских батраков, знакомых с местными сельскохозяйственными циклами. Некоторые еврейские колонии немало почерпнули от других «сионистов», немецких темплеров, которые тоже решили вернуться в Палестину будучи Истинным Израилем. Как потомственные бауэры, немцы вели сельское хозяйство куда успешнее евреев, и те охотно учились у своих соседей. Отблагодарили темплеров сионисты чуть попозже, в 1947 году. Сегодня ухоженные кварталы немецких колоний в Хайфе и Иерусалиме показывают туристам как примеры титанических трудов первых сионистских пионеров.
Восточноевропейские евреи продолжали эмигрировать преимущественно в Европу и за океан, пока мир не потрясла череда войн и революций. Роль, которую в этих событиях сыграли еврейские революционеры, вызвала ужас у европейских обывателей. Забракованный Николаем II антисемитский памфлет «Протоколы сионских мудрецов» стал настольной книгой Генри Форда и Уинстона Черчилля, ибо сюжет данного опуса довольно точно накладывался на происходившие в мире события. На все аргументы здравого смысла антисемиты отвечали: «Но ведь все так и есть! Царь убит, в Кремле сидит Троцкий, а жидобольшевистский режим в России скоро будет вводить равноправие геев и негров в США посредством Коминтерна. Да и метро по всей Европе строят! Скоро в нем будут бомбы взрывать!» В течение нескольких лет европейские страны приняли законы против еврейской эмиграции из стран Восточной Европы. В них не всегда проговаривалось, на кого данные законы распространялись, но современники это прекрасно понимали сами. Мы ведь знаем, против кого направлены законы Трампа о запрете въезда граждан Сирии, Ирана и других мусульманских стран.
