—Но и не только тебе — рявкает, продолжая насиловать дверную ручку. — Нужно Паше звонить!

Меня перетряхивает от одной только мысли, что придётся контактировать с Бушмановым. Я не хочу ему звонить. Возможно не правильно так поступать и глупо, но чувства только стали утихать и бередить раны мне совсем не хочется.

Да и что он может сказать? Вряд ли ему нужен малыш от нелюбимой женщины. А растить в одиночку— это исключено. Одного примера в лице Дашки вполне хватает, чтобы отрешится от подобных перспектив. Конечно, у неё родилась прекрасная Анюта, и подруга ни капли не жалеет о своём выборе. Но сколько же пришлось трудностей перетерпеть, пока всё пришло в норму и счастье ворвалось в их жизни. Я не о таком мечтаю. Мне семья нужна. Полноценная, обогащённая любовью, а ребёнок сейчас только всё испортит.

Я для себя всё решила. Быстро со всем расправлюсь и вздохну спокойно. Тем более если срок маленький, можно обойтись медикаментозным, без хирургического вмешательства.

—Без Паши твоего ненаглядного обойдусь — бурчу, и пока Чернова в край не разломала всё к хренам, дёргаю на себя задвижку. Дверь распахивается явив всклокоченную и злую Дашку, а позади неё обеспокоенную Веру. Они взглядом настороженно обводят мой силуэт и ванную в целом, и одновременно выдыхают. Вот же дурочки они конечно, что одна, что вторая с фантазией на ты. Даже представлять не хочу, что в их головешках произошло за эти минуты отделяющие нас деревянным ограждением.

—Поль — Чернова делает шаг и садится на корточки. Её мягкие пальцы касаются моих ладоней, а во взгляде полном печали проскальзывает тоска. — пожалуйста, я очень тебя прошу не рубить с плеча. Понятно, что сейчас тебе это в диковинку. Что ребёнок перевернул все твои планы, но он есть. У него бьется сердце и зарождается жизнь. Тебе просто нужно успокоится. Мы завтра вместе сходим к врачу. Ты проверишься: сдашь анализы, запишешься на узи, а потом позвоним Паше.

Я хочу возразить, но подруга не даёт и слова вставить, продолжая давить на совесть.

—Нельзя лишать человека права выбора, особенно, когда он не посторонний. Да, у вас не получилось. Да, вы не вместе, но Паша, как и ты имеет полное право знать. Не бери пример с меня. Я сразу не сказала Туманову о Нютке, и чем это обернулось? Он знать её не знает и ему вообще плевать. А если бы Егор изначально был вкурсе, то может Анютка была бы счастливой дочерью своего отца.

—У тебя всегда была поддержка— упорно гну свою линию. — Родители, они всё время помогали и были с тобой всюду. А у меня, кто? Бабушка пенсионерка? Да ей самой уже уход нужен.

—У тебя есть я — Улыбается Дашка краешком губ, сжимая мою руку.

—И я — фальцетом доносится голос Верки и теперь уже у меня не получается скрыть улыбку. В груди печёт, на глазах пелена из навернувшихся слез, а сердце заходится в безумном скаче. Эмоции накрывают с головой и не удержавшись из горла вырываются вслипы. Упав на Дашкино плечо я реву, оплакивая свою несчастную жизнь, незапланированную беременность и в то же время меня наполняет радость за подруг и их поддержку. За эти слова, что они со мной. И вообще за всё. Это вдохновляет и окрыляет, не позволяя упасть в бездну.

Вдоволь настрадавшись, девчонки отводят меня в спальню и напоив какой-то дрянью из трав укладывают спать.

Утром, как и обещала, Дашка тащит меня в платную клинику акушерства и гинекологии. На все мои сопротивления, что я лучше в местную женскую консультацию запишусь обрубала жёстким отказом. Мол, это лучший врач и сейчас я меньше всего должна думать о финансах. Было до скрежета неудобно и в какой-то степени даже стыдно, ведь Чернова из своего кармана оплачивала. Я конечно всё отдам. До копеечки верну, потому что по-другому не умею. И потому, что она не обязана тратить на меня честно заработанные. Войдя в кабинет, немолодая женщина врач расспрашивает о цели визита, задает вопросы по типу: когда последний раз была менструация, роды, аборты, половые партнеры, а после приглашает в кресло. Осмотрев и взяв какие- то мазки я одеваюсь и сажусь за стол. Женщина что-то пишет, стучит по клавиатуре, а затем поднимает на меня взгляд, лукаво улыбнувшись.

—Ну что, поздравляю милочка, вы беременна. Срок небольшой, но для полного уточнения я напишу вам направление на кровь.

Противные мурашки ползут по спине. Меня знобит, а сердце с болью ударяется о рёбра.

Я ведь до последнего надеялась, что это ошибка и тесты, хоть и в количестве шести штук оказались лажой. А сейчас что, получается, во мне зарождается новая жизнь?

Неделю спустя.

—Всё-таки решила аборт? — С грустью смотрит Вера, когда я стоя в прихожей собираюсь покинуть квартиру.

—Да! — Без капли сомнения заявляю я. — Ребёнок это чудо и счастье, но не в этот раз.

—Не пожалеешь?

Ещё как пожалею..

—Нет. Только пожалуйста, Вер, не вздумай звонить Даше.

Соседка только кивает и молча уходит в комнату. Взяв папку с документами, выхожу в подъезд аккуратно прикрыв за собой дверь.

Всю дорогу до больницы в груди печёт сомнение. Оно лёгкое и ненавязчивое, но оно присутствует. Вот только стоит вообразить своё будущее, так сразу начинает отпускать. Грех оставлять малыша подталкивая его к бедной жизни, а я делаю всё правильно!

Надеюсь…

Сердце сковывает непонятное чувство.

Жалость? Совесть? Страх? Не знаю, но мне больно. Эту неделю я думала. Много думала, а ещё глядела на себя в зеркало, рассматривая плоский живот. Представляла себя в роли пузатого колобка и плакала. Не считайте меня черствой сукой, которая безжалостно собралась убивать дитя. Это не так.

Внутренности разъедает только от мысли, что мне придётся пережить подобное. Но по-другому нельзя. Так будет лучше.

Расплатившись с таксистом, я выбираюсь на улицу. Вдыхаю приятную летнюю прохладу и ни капли не задерживаясь уверенно иду внутрь. Каждый шаг — пулей в сердце. Но я не позволяю себе останавливаться. Вхожу в помещение и едва не падаю на месте, когда в холле замечаю знакомый силуэт. На одном из стульев, широко расставив ноги сидит Паша и немигающим взглядом смотрит прямо на меня.

Глава 26

Первый порыв — бежать со всех ног. Но я естественно этого не делаю, потому что мне двадцать семь и это глупо. Вдыхаю спёртый, больничный воздух и просто прохожу мимо. Вот так. Без слов приветствия или звона удивления. Я догадываюсь, чьих это рук дело и кого-то скоро ждёт адская жарка на сковороде.

А может… может он вообще не из-за меня?

Пффф, в клинике акушерства? — Подначивает внутренний голос и я совсем раскисаю.

Так, нужно собраться и успокоится.

—Привет — за спиной слышу знакомый голос с нотками хрипотцы и по телу бегут мурашки.

Я скучала.

Глупое сердце подпрыгивает до горла, а в животе разливается тепло от нашей встречи. Медленно разворачиваюсь, придавая лицу как можно больше официальности. Никаких улыбок и счастливых взглядов. Равнодушие — Вот мой девиз для Бушманова. Он серьёзный. Руки спрятаны в карманах джинс и он точно настроен решительно.

—Отойдём, поговорить нужно.

Запрещаю себе млеть, но внутренности уже скрутило. Он подтригся и на голове теперь красуется короткий ёжик, а лицо наоборот заросло. Хочется прикоснуться, до покалывания в пальцах.

Нельзя быть такой тряпкой! И вообще, это не самое лучшее время и место для своих чувств.

Я не хочу никуда идти, но сейчас, мне кажется лучше с ним не спорить.

—Ну, говори. — Мой голос ровный и почти не дрожит. Складываю руки на груди, чтобы спрятать колотун и спрятаться от него. От внимательного взгляда, которым он награждает всю меня и чуть дольше задерживается на плоском животе. Он такой пронзительный, что я тут же робею. Покрываюсь испариной, переминаясь с ноги на ногу.

Ну зачем же так пялится?

—Слышал новости — глухо заявляет и меня снова трясёт. Да что ж такое-то! Может это гормональное? Я вроде как беременна, или ещё рано для таких выпадов?

Паша молчит, видимо ждёт, что я продолжу или начну оправдываться. Да только хрен там плавал! Лишнего слова из меня не вытянет, потому что я ему не принадлежу и он даже не поинтересовался куда я съезжаю. До сих пор обидно за его безразличие. Но что я хотела? Чтобы спустя неделю знакомства, парень, которому я отдала своё сердце, воспрял непонятно откуда взявшейся любовью? Это только в книжках, да в фильмах происходит, а в суровой реальности сплошная лажа. У Паши одна Лена на уме и вряд ли он смог отказаться от своей зависимости, так же как я не смогла забыть его. Мой уход был только на руку. Больно конечно, но я справилась. Справлюсь.