- Разве ты не скучаешь по ней?
- Я скучаю по своей дочери.
- У твоего тестя крепкие нервы, тебе не кажется?
С этим Сол немедленно согласился: нервы у Вита были высший сорт.
<p>
Глава девятая</p>
ВНЕ ЗАКОНА! - эти слова торчали теперь в мозгу Сола как гвоздь.
Бинка беспардонно лгала, уверяя, будто она бессильна что-либо против Сола предпринять. Она вообще могла сотворить с ним все, что ей было угодно, если вспомнить про диск у нее на шее. Понятно теперь, откуда ей стало известно настоящее имя Сола: Биночка делала запрос на третью полосу, и ей сказали, кто отец ребенка Миры... И если бы не расписка...
"Какая, к черту, расписка?" - засмеялся Сол над самим собой. Помогла бы ему та расписка, как мертвому припарки! Эта Бинка из исполнителей. Захоти она - и не было бы у Сола не только расписки, а и вообще ничего, да и от него самого давным-давно остались бы лишь воспоминания.
Не захотела. Из-за Миры. Ради Миры.
"Их там жалость разобрала, а кто теперь нашу девочку пожалеет?"...
Но неужели их Мира так жутко по Солу плачет, что ради призрачной надежды когда-нибудь осушить ее слезы, то есть ради пустого, ничего не значащего колебания ее нервов Бинка решила подвергнуть опасности честь семьи?
Сол так и замер при этой мысли. Всевышний боже! Каким же дураком он до сих пор был! Разве не слышал он миллион раз, что для Исполняющего Закон чьи-то слезы - мелочь, не стоящая внимания? Что эти люди умеют, если необходимо, класть свои чувства в карман и застегивать их на все пуговицы? Да и настолько ли бурны рыдания Миры, чтобы прошибить барьер мощностью в 200 километров и лишить покоя женщину, способную убедить воспитанную в пренебрежении к простонародью девочку-гордячку пасть в объятия "рабочей скотины"? О нет, излишней щепетильностью в брачных делах Биночка аж никак не отличалась! И вряд ли она не знает, что найти замену мертвому легче, чем живому. Упоминала же Зара, что утешитель для Миры - не проблема. Не хочет Предпочитает плакать.
Представив себе Миру плачущей, Сол снова засмеялся, и опять же, над собой. Он посчитал правителей чересчур доверчивыми - но сам-то он их чем хитрей? Часто ли он видел, чтобы женщины правителей лили слезы? Бинка же четко сказала: Мира знала, на что шла, связываясь с рабсилой. Имя ее роману с самого начала было "Одиночество". Следовательно, она была к нему готова. Следовательно, слезы ее лишь эфмеизм, прикрывающий тот тонкий фактик, что Сола до сих пор ждут. Кое-кто не может никак его забыть. То есть не хочет забывать, потому что из всех мужчин Вселенной Мирэлле Максимовой по-прежнему нужен только парень из рабсилы. Настолько нужен, что Бинка готова...
Неужели Мира настолько крепко по Солу тоскует?
Он снова засмеялся: тьфу ты, опять он туда же! Да знает Биночка, что по правилам, которые Сол сам себе определил, играть он должен в пределах законов клана. И пока он останется в этих самых пределах, он бессилен, как... как...
Сол даже не смог подобрать сравнения. Единственным человеком, которого он имел право убить, был Лос Палермо, и единственной женщиной правителей, к которой он мог прикоснуться, была та, которую он сам же, и вполне добровольно, называл своей женой...
Так рассуждал Сол, а туловище его вместе с головой и остальными частями тела стремительно перемещалось в пространстве по направлению к окраине маленького городка, к домику со спящей кошкой на фронтоне. Он мчал туда, где пролетели десять самых счастливых месяцев его жизни, где по уверению двух авторитетных особ его терпеливо и преданно поджидала сероглазая фея - нет, две феи: молодая и совсем юная, жена и дочь. Потому как если бы ни одна из них не владела чарами, почему бы Сола и до сих пор, спустя уйму дней, часов и минут после разлуки туда тянуло? Дочь его врагов и внучка его врагов - какие иные чувства кроме ненависти полагалось бы Солу к ним испытывать?
Увы, такова, видно, была незавидная участь Сола - всюду опаздывать! Заветный домик встретил его замком на двери и тяжелыми ставнями на окнах.
Что это значило, до Сола дошло не сразу. Он помнил: у Миры была куча родственников, к тому же она вполне имела право переехать. Лучше всего было бы расспросить о данной конкретности Бинку, но до Бинки достать можно было не вдруг. Гораздо ближе находилась столица. Ведь в столице также имелось некоторое количество фасадов, украшенных силуэтами кошек над парадными окнами, и один из таких фасадов был знаком Солу не только снаружи. Надо было лишь постучаться в определенную дверь...
И Сол постучался.
- А, зятек! - с места в карьер произнес Вит, возникнув перед носом у гостя, чуть тот успел ступить на крыльцо и коснуться двери. - С чем пожаловал?
- Я ищу Миру, - отвечал Сол.
Но если он думал этим ответом порадовать Мириного отца, то опять жестоко ошибся!
- Миру, говоришь? - рука Вита сжала плечо Сола, и он вздрогнул непонятно почему, такие странные были в это время у Вита глаза. - А ты, случайно, не слышал такого имени - "Лос Палермо"? Говорят, с его сестрой нехорошо поступили. Что она пошла по рукам, и у нее нелады со здоровьем.
- Я не... - начал было Сол.
- Я в курсе. Ты из Фотов, тебя зовут Сол. Но, может, ты друг этого Лоса или его дальний родственник? Мы любим свою девочку. Мы ее очень любим. Мы не хотим, чтобы с ней произошло несчастье. Все. Ты свободен.
Вит снял с плеча Сола руку и закрыл за собой дверь.
<p>
__________</p>
"Они знают, - с тоской думал Сол, сидя на каменных плитах возле городского фонтана. - Они давно все про меня знают... А если нет? Если Бинка рассказала отцу правду только теперь? Что со мной будет дальше? Что будет, если до ребят из медицинского дойдет, кто я такой? Ну давай, пораскинь мозгами, примерь варианты!"
