Мельком замечаю, как мы входим в какой-то незнакомый мне подъезд, а потом поднимаемся на лифте. Слышу звук поворота ключа в замке, и мы оказываемся в небольшой, но очень уютной квартирке. Михаил опускает меня на ноги, а сам бросается проверять и буквально обнюхивать каждый угол, а я просто озираюсь по сторонам, пытаясь предугадать, что же будет дальше.

– Все чисто, опасности нет, – делает вывод мужчина, а у меня почему-то вот нет такой уверенности внутри. – На кухне полно еды. Сначала перекусишь или примешь ванну?

– Ванну? – уточняю дрожащим голосом, и Михаил криво улыбается, видимо угадав, о чем именно я подумала.

– Тебе нужно согреться и успокоиться. Горячая ванна поможет. В шкафу есть вещи и полотенца. Тут ты в безопасности, – говорит, а сам направляется к выходу, что пугает меня намного сильнее, чем его возможные приставания.

Я не хочу находиться в незнакомой квартире одна. К тому же понятия не имею к чему всё это и чего мне нужно опасаться. Ясно, что Михаил привез меня сюда, чтобы от кого-то спрятать, но от кого?

– Не уходите! Не бросайте меня тут одну! Пожалуйста… – поддаюсь порыву и хватаю мужчину за рукав пальто.

– Василиса… поверь, тебе будет безопаснее, если я уйду, – произносит сквозь стиснутые зубы, и желваки нервно дергаются на щеках.

Хочет убедить в том, что за меня беспокоится, а сам ждёт не дождется, когда в объятия своей женушки вернется!

И плевать! Какое мне вообще до этого дело?!

Я молчу, а он стоит и будто ждёт моего разрешения. А во мне одновременно просыпаются все самые гаденькие качества, благодаря которым я становлюсь невыносимой, капризной эгоисткой.

– Я страдаю сомнамбулизмом и, проснувшись в незнакомом месте, могу попросту выйти в окно… например. Какой тут этаж, не особо высоко? – состроив невинное личико, отвечаю и по-детски вожу носком ботинка по полу. – А еще я иногда теряю сознание. Пару раз чудом не утонула в ванной. Душ тут есть?

– Кухня для тебя, как я понимаю, тоже сродни минному полю? – изгибает бровь Михаил, скорее всего разгадав мои смешные манипуляции, но, кажется, не злится из-за этого, а забавляется.

– Угу, – отвечаю, стараясь не думать о том, как румянец окрасил лицо.

Вообще я не такая и не люблю давить на жалость, играя роль несчастной жертвы, но помню с отцом, когда я была маленькой, всегда срабатывало.

– Понятно. Ладно, я останусь, но учти, назад дороги не будет, Василиса, – произносит слова медленно и очень вкрадчиво, будто пытается с одной стороны напугать, а с другой разжечь интерес. И этот рычащий звук исходящий прямо из груди… реально сводит с ума, заставляя ноги подкашиваться.

Любопытство меня погубит… точно-преточно!

– Хорошо, – киваю, хватаю из шкафа первые попавшиеся вещи, даже не проверив, точно ли они женские, и сломя голову лечу в ванную комнату, желая как можно скорее привести себя в порядок.

– На щеколду не запирайся! Я ведь должен следить за тем, чтоб ты не утонула! – раздаётся насмешливый голос оборотня, а я прижимаю ладони к щекам, чувствуя, как они пылают огнем.

И как мне быть? Я не особо хочу, чтоб во время моего купания в ванную комнату ввалился возбуждённый амбал, размеры члена которого даже моя фантазия отказывается представлять. Хотя ведь не факт, что природа везде сделала Михаила таким идеальным и… большим? От трепетного предвкушения даже не замечаю обстановку ванной комнаты. Прихожу в себя только когда встречаюсь со своим отражением в зеркале и хочется реально расплакаться. Под глазами черные круги от потекшей туши, на голове чёрте что, а запах… Поднимаю руку и принюхиваюсь, недовольно сморщив нос. Будто марафон бежала летом, предварительно нацепив на тело много слоев одежды. Хотя, наверное, я преувеличиваю, осознавая как неидеальна по сравнению с той же Дарьей. Наверное, и жена Михаила невероятная красотка, которая даже уборку по дому делает с макияжем, причёской и в стильных эротичных шмотках.

Кладу куртку на корзину для белья с грустью отмечая, что на ней остались следы крови Власова. Джинсы тоже заляпаны кофе. Мне не потрудились объяснить, сколько придётся сидеть в этой квартире, но думаю, если постирать бельё и повесить на горячую сушилку, то оно успеет высохнуть. Скидываю вещи, понимая, что в этом жилище имеются все удобства, и такая роскошь, как стиральная машинка, но забросить в стирку футболку и джинсы не решаюсь. Мало ли…

Просто складываю вещи, кладу их в сторону рядом с курткой и ботинками. Вот ведь свинюшка! Даже не разулась на входе.

Осматриваю то, что схватила из шкафа и облегчённо выдыхаю, поняв, что это что-то наподобие домашнего спортивного костюма : штаны и футболка. Самое то.

Беру с полки первый попавшийся пузырёчек, выливаю его содержимое в огромную белоснежную ванну и включаю воду, установив практически максимальную температуру. Помещение быстро заполняется приятным ароматом морского бриза и паром. Не дожидаясь пока ванна наполнится до нужного объема, ныряю в пену и закатываю глаза от блаженства. На моей съёмной квартире есть только душ, а к родителям мне стыдно ходить для того, чтобы понежиться в пене. Надеюсь, в будущем у меня будет достаточно денег, чтобы пусть не купить, но оплатить аренду такого же комфортабельного жилья, как это.

Глава 11. Михаил

Знаю, что она нагло врёт, но все же не хочу проверять правдивость этих бредней касаемо ночных похождений и обмороков. Как только опасность минует, отвезу ее в клинику и досконально проверю здоровье. С другой стороны не стану скрывать, что безумно приятно осознавать то, что девушка, пусть и так необычно, но всё же попросила меня остаться.

Василиса хлопает дверью и после моих слов показательно щелкает щеколдой, наивно полагая, что эта хлипкая преграда остановит меня, если я захочу войти. А я хочу. Войти. В Василису.

Потираю лицо руками, прогоняя очередное наваждение, и, скинув туфли, иду на кухню, чтобы, во-первых, умыться, а, во-вторых, приготовить что-нибудь перекусить. Ничего такого прям ахового я конечно делать не умею, но омлет с беконом и помидорами вполне смогу изобразить. За качество продуктов не беспокоюсь, потому что Дарткан отлично знает свое дело, за что получает не малые деньги.

– Вот ведь сын дьявола! – усмехаюсь, обнаружив в холодильнике бутылку шампанского и коробочку с клубникой.

Решил помочь старику Михаилу соблазнить молоденькую девчушку?!

Не думаю, что это будет так просто, как предполагает Дарткан. Люди не любят Сверхов, боятся и отказываются воспринимать их, как часть своего мира. Именно поэтому мы храним свое существование в тайне. Я помню испуганный и затравленный взгляд Малики, когда она узнала, что беременна от своего огненного волка. Она не говорила этого и возможно даже сама до конца не осознавала, как данному событию противилось ее сознание, как билось в истерике человеческое нутро, считая малыша от оборотня или демона чем-то неестественным, инородным. Но у них, конечно, всё наладилось, а меня вряд ли ждёт счастливый конец, но я согласен пожертвовать своим внутренним равновесием и удовольствием ради Василисы. Не стану давить на нее, пусть решает сама, нужен ли я ей такой или нет. И согласится ли она на то немногое, что я могу ей предложить. Почему-то уверен, что девушка оскорбиться предложением стать любовницей, а не законной женой…

Несмотря на то, что не поверил в слова маленькой манипуляторши, поглядываю на часы, прикидывая, сколько времени нужно молодой девушке, чтобы принять ванну. Раньше никогда об этом не задумывался, а вот теперь теряюсь в сомнениях – стоит ли уже бежать спасать девчонку от смерти или еще повременить. Знаю одно, если ворвусь и обнаружу ее в сознании и обнажённой – крышу сорвет окончательно и бесповоротно. Поэтому оставив готовый омлет на сковороде, перемещаюсь в комнату и начинаю расхаживать из стороны в сторону неподалёку от двери. Пытаюсь прислушаться, но там тихо.

– Василиса, ты в порядке? – стучу в дверь надеясь, что девушка не воспримет мой поступок как трусость или того хуже как отсутствие желания в ее адрес.