Время в небесном городе долгожителей текло по-другому. Секунды шли, как тысячелетия, а тысячелетия – как секунды. Я забывала себя и находила снова, была счастлива как потерять, так и вспомнить. Я сопровождала длинную жизнь Локи, как звезда сопровождает своего бога, а он смеялся, неизменно целовал меня и заверял, что это он – навсегда мой верный спутник. Он радовал меня, развлекал, ублажал вниманием, почему-то хотел, чтобы я танцевала. Локи рисовал для меня иллюзии, где я восходила на разные сцены, говорил: «я видел, как ты танцуешь», потом игриво называл «малыш», и я находила всё это странным, но привлекательным, и с радостью подыгрывала ему. Я любила его до потери памяти.
Сложно было сказать, сколько минут, дней, десятков лет или веков летело мимо. Я видела, как Локи становился спокойнее и тише – и любила его ещё больше. Как же он был красив… он закрывал глаза, и я пальцами причёсывала его послушные волосы, получая в ответ довольное мурлыкание. Я рисовала контуры его лица губами, и он грустно улыбался, шептал, что любит, и являл свой истинный лик королевского цвета морских глубин. Я принадлежала ему и этому миру. Локи облачал меня в потрясающей красоты одежды и грациозно шествовал со мной рука об руку вдоль коридоров нашего золотокаменного дома.
…И я была беспрерывно одержима желанием хранить в себе наши вечные начала. Я обнимала его денно и нощно, до боли в груди, готовая никогда не отпускать. Называла его «мой Локи», а он говорил: «Санн, моя леди», всюду гордо сопровождал меня, и все смотрели на нас с восхищением и обожанием. Я просыпалась по утрам, чувствовала, как он размеренно дышал где-то у меня под подбородком, и весело закапывалась в шелковистых локонах. Локи вставал, потягивался, а мне казалось, что его голова так и покоится сонно у меня на груди невидимым весом. Ещё он любил спать у меня на животе, выбирал место помягче и утопал, как на подушке, любовно захватив обеими руками моё бедро. Я бессовестно перекидывала вторую ногу через его плечо и позволяла рукам найти умиротворение у его висков.
Иногда Локи играл со мной, примеряя на себя чужие тела и лица. Я всегда смеялась и вычисляла его, привычно обводила морозные линии, и он сдавался. Несколько раз он смотрел на меня особенно пристально внимательным янтарно-карим взглядом, но никакие незнакомые черты не были мне милее любимых рубинов и вкуса лесных ягод с карамелью. Я причёсывала его короткие светлые волосы, и вслед за моими пальцами они отрастали в прекрасные чёрные пряди. Со временем в эти пряди стали вплетаться одинокие волоски удивительного снежного цвета. Я целовала их все. Заботливый Локи делал мне комплименты и ухаживал за мной, как за юной девочкой, обнимал со спины, согревая руками ноющую диафрагму. Я вдыхала запах морского бриза и свежескошенного луга. Запах тихого счастья.
Давление в моей груди становилось сильнее с течением десятилетий (или столетий?). Стареть… это было странно. Словно бы вся жизнь небесного города долгожителей замедлялась, становилась сонной. Локи просыпался в моих любящих объятиях, и я с нежностью гладила посеребрённые волнистые пряди, наматывая их на пальцы. Он обнимал меня в ответ и долго-долго держал так же крепко, как раньше.
Пока однажды давление не стало сильнее меня. Моя грудь как будто налилась свинцом, и я не смогла встать. Тогда Локи отпустил меня, отстранился, оставляя только тёплые заботливые ладони у моего лица, и посмотрел на меня с такой болью, что мои глаза сразу намокли.
– Я обманул тебя…
Любовь переполняла меня. Я разглядывала его печальное лицо и мечтала целовать каждую морщинку.
– Я обманул тебя!!! – слёзы брызнули из его глаз, – Это всё обман!!! Иллюзия!!! Как ты можешь меня любить…
– Но я люблю тебя, Локи. Мы всегда вместе, ты – часть меня, а я – часть тебя. Я не могу не любить тебя. Я люблю все твои проявления.
– Мы не всегда были вместе, ты помнишь?
Его слова показалось мне далёкими, странными, незнакомыми. Я помнила себя только с ним, счастливые тысячелетия наполненности и завершённости.
– Когда-то ты не знала обо мне, Санн. Когда-то у тебя было другое имя… малыш…
Что-то кольнуло в груди, но я так любила его, что это не имело никакого смысла.
– Ты пришла ко мне однажды, прямо в одну из моих иллюзий. Я подумал, что ты какое-то божество, и просто хочешь поиграть… но ты с первой же секунды посмотрела мне в самое сердце. Ты приходила ко мне сама, я потратил года, чтобы осознать, кто ты, и почему это происходит. Тебе не нужны были ни мост, ни тайные тропы, тебе хватало лишь твоего истинного желания, чтобы найти меня и возникнуть рядом… и я полюбил тебя, всегда любил… я хотел подарить тебе жизнь…
Локи мучительно сглотнул и закрыл глаза руками.
– Как ты думаешь, сколько времени ты провела здесь, со мной? - он наклонился ко мне и позволил стереть слёзы с его лица.
Истинно прекрасный Локи: седой и величественный, грациозный и ласковый. Он взял мою руку и прижал к своей щеке. Я мечтала приласкать поцелуем его напряжённые губы. Сколько времени я была с ним? Всегда.
– Мне кажется, что пять тысяч лет, не меньше, - я тепло улыбнулась ему, – Поцелуй меня, пожалуйста…
Локи болезненно свёл брови на лбу, но наклонился и дотронулся губами, едва касаясь, так, как я больше всего любила.
– Прости меня… прости меня… я не знал, что мне делать… я придумал всё это… на самом деле прошло всего пять секунд…
Локи засиял золотыми искрами. Волосы его стали чёрными, цвета вороного крыла, и весь он предстал передо мной совершенно таким, каким я его помнила. Только слёзы в глазах остались прежними. Он взял в ладони кисти моих рук, и по ним тоже побежали золотые лучи. С удивлением я потрогала кожу рук, лицо и шею, ощупывая свои давно забытые контуры. Я заулыбалась.
– Значит, в каждой секунде ты подарил мне целое тысячелетие, любовь моя, которое я прожила в абсолютном счастье. Это был самый потрясающий подарок.
Голова шла кругом. Как во сне, я ничего не понимала. И всё понимала. И была счастливой. И очень любящей, с каждым мгновением времени, сколько бы его не проходило, – любящей больше, чем раньше. И только в груди сильно давило.
– Почему мне так больно, Локи?
– Потому, что ты всё ещё в той машине…
Картинки летели передо мной, обрывки воспоминаний из прошлой жизни, как будто кино.
– Я не знаю, что мне делать… - Локи упал на меня и сжал в объятиях, – я создал эту иллюзию, обманывая твоё восприятие времени, чтобы ты жила… но секунды заканчиваются… а я не знаю… не знаю, как тебя спасти…
Я обвила его руками.
– Не спасай меня, Локи. Я уже прожила целую жизнь. Я люблю тебя… благодаря тебе эти секунды были самыми счастливыми в моей жизни… я так тебя люблю…
И всё исчезло.
Там, впереди, тяжёлая фура с бетонными сваями потеряла управление, и капот моей машины уже наполовину вошёл прямо в её смертоносный груз. Моё тело стремительно вылетало из лобового стекла, прижатое к груди испуганного бога, отчаянно закрывающего мою голову руками и принимающего спиной весь удар на себя. С жутким давлением внутри я пробивала лопатками Локи бетонную стену, а мимо меня летели и разбивались вдребезги осколки стекла, искорёженные куски металла с рёвом падали вдоль трассы на многие метры вперёд. Я давно потеряла сознание. Локи держал меня, сколько мог, защищая от опасности, но моё тело при аварии достигло по весу нескольких тонн, и смягчить такое столкновение было почти невозможно. Мы улетели на несколько десятков метров, я осталась лежать на дороге, а Локи отнесло ещё дальше в лесополосу. Моё безвольное тело в неестественной позе распласталось на грязном асфальте, я потеряла обувь, везде вокруг валялся уродливый металл. У меня на голове мутно поблёскивал некогда горделивый страшно исцарапанный золотой шлем с отломанным рогом.
*
Выжить после такой аварии было, несомненно, чудом. Но мне всегда везёт на чудеса! Я не сошла с ума. В течение периода реабилитации я вспомнила своё имя, свою жизнь, свою историю. Постепенно я вернулась к привычным делам, к шоу и к танцам… удивительно, что я так мало пострадала в этом дорожном приключении. Единственное, что не давало мне покоя, это ощущение чего-то забытого, важного, неотъемлемого, что я никак не могла вспомнить. Благодаря друзьям и любимому я восстановила всю хронологию своих событий до самого происшествия. Но было что-то такое… другое… что знала лишь я одна. Как будто я потеряла часть себя, забыла какую-то истину, перестала быть целой, осталась незавершённой. И этот изогнутый кусок золотого металла, похожий на хищный клык или бивень, который нашли рядом в ту ночь… я ни секунды не сомневалась, что есть какая-то принадлежность, моя к нему, или его ко мне… я уже несколько сотен дней разглядывала его каждое утро и каждый вечер. Он будто бы напоминал мне о другой жизни, сказочно долгой волшебной счастливой жизни, которой я жила – и забыла. Никто не знал, откуда взялся этот отломанный клыкообразный кусок, но меня так и манило к нему. Я сказала всем, что это часть моего шоу-реквизита, пострадавшего при аварии, и забрала клык домой. Мне нравилось называть его «клык» и фантазировать о том, кому может принадлежать это таинственное металлическое остриё.
