– О.., о.., - выдохнул Локи, утопая пальцами в пламени, и я думала, что такое мог вызвать он один. Всё предназначалось только ему.
Локи пал передо мной на колени, деликатно спуская моё бельё вниз, и его глаза замерли в восхищении. Он облизнул пересохшие губы, поддержал меня одной рукой сзади, а другой медленно, но основательно нажал на мой живот, создавая внутри изумительное давление. Моё возбуждение тут же пересекло все возможные границы и явилось миру соблазнительно блестящими капельками. Я стыдливо поймала их коленями.
– Ни один землянин не достоин… этого…
И Локи с безумным видом галантно дотронулся губами до гладкой кожи не уверенный в том, что ему было позволено такое интимное прикосновение. Задыхаясь, я провела рукой по его волосам, предлагая подняться. Он подхватил меня и растворил нас в чёрном тумане.
Под спиной раскинулось уютное ложе со свисающими по периметру роскошными балдахинами. Локи обнимал мою талию и осыпал живот кроткими поцелуями. Я заворожённо наблюдала, как его кожа медленно покрывалась великолепным цветом морских глубин, и желала поскорее слиться его исполненным достоинства стальным началом. Лёгким движением, как будто я была пушинкой, Локи усадил меня поверх себя, облокачиваясь на золотую стойку для полога. Ладони едва ли не цельным кольцом обхватывали талию, и почти не сжимали, однако он без усилий держал меня над собой.
– Уууф… - сталь поддразнивала меня, я роняла на неё капельки желания, но Локи не торопился, он контролировал мои движения, не позволяя ускорять этот мучительно приятный процесс, – Горячая…
Магма моего тела становилась лавой, заставляя меня извиваться над Локи, глаза слезились, я почти теряла сознание, а он всё держал меня на весу, ухмыляясь, искушая, больно закусывая свои губы.
– Не от меня… исходит… сила притяжения… - с трудом проговорил он, – думаю, мы оба… генерируем… это…
Спазм захлестнул меня, и я ничего не могла поделать. Кольцо рук на моей талии сжалось сильнее, выжимая меня, Локи тяжело дышал и лишь слегка теребил своим величественным окончанием набухший комочек моих нервов. Я вдыхала и выдыхала свой надорванный голос и, будто бы издеваясь надо мной, Локи выбрал самый финал моих конвульсий, чтобы, наконец, стать со мной единым целым. Он весь был давно покрыт моими сладкими соками, и теперь в крайне ленивом темпе направил их обратно в лоно. Я думала, что схожу с ума. Неспешный процесс изнурял Локи удовольствием, он нарочно делал это медлительно, с хриплыми стонами поднимая и опуская меня, балансируя на грани безумия. Моя мелкая дрожь окутывала его со всех сторон, доводила до необходимости глухо кричать и впиваться ногтями. Его финал был потрясающим: пресс напрягся, проявляя два ряда туго обтянутых лазурью кубиков, убегавших косыми мышцами в моё самое лоно; Локи резко согнулся, запрокинул голову и намотал мои волосы на кулак. Рыки судорожно вырывались из его натянутой гортани, пока внутри меня он яростно бился ключом своего нектара. Этот пульс раздавался во мне электричеством, каждый разряд сопровождала обильная порция удовлетворения. Я обмякла на нём, как кукла, и Локи крепко обнял меня, прислонив к груди, изредка запуская в меня новый импульс вместе с мучительными «а-аааагхх» и «м-ммммфф…».
Я лежала носом в запутанных намокших волосах и текла по нему нашим сумасшествием, оно лилось рекой, демонстрируя силу и мощь, неподвластные человеческому разуму. Локи оставался стальным, пронзив меня до предела, и устало водил пальцами по спине. Где-то в районе ключицы звучала его шёлковая угроза:
– Даже не думай сейчас исчезать… я убью тебя… или себя… останься.
– Я не знаю, как.
– Я это выясню, обещаю.
Эта любовь взялась буквально из ниоткуда. Я, безусловно, любила и до нашей встречи, но в какой-то момент всё изменилось. О, я всегда люблю ярко, каждый раз – последний, мне дано проживать широкие спектры эмоций в этом направлении. Я люблю глубоко, искренне, даже отчаянно, жертвенно, с каждой любовью я открываю в себе новые грани моего драгоценного таланта. Но однажды я вступила в конфликт с самой собой.
Если меня спрашивают, в чём смысл жизни, то я, не задумываясь, отвечаю: быть счастливой! А ещё, любить, конечно же. Правда заключается в том, что однажды я поняла: далеко не всегда я была счастлива, когда любила. Любовь бывала безответной, к примеру, или ядовитой. И вот, не так давно, в один прекрасный день, истина открылась мне во всей своей простоте и прелести: суть не в том, чтобы любить, развивая глубину и оттенки этого прекрасного чувства, а в том, чтобы делиться любовью! Делать это не для получения того или иного результата, а просто, из изобилия! Дарить! Счастье – это дарение, в дарении ты наполняешься ещё больше, становишься ещё более счастливым здесь и сейчас.
Здесь и сейчас – я дарила Локи свой внутренний свет, абсолютное принятие и любовь его самой сути. Чувства откликались во мне, трепетали, переполняли радостью. Он посмотрел мне прямо в лицо, приподняв брови, и я поцеловала каждую из них, а затем и веки, скрывшие за собой два задумчивых рубина, и горбинку, украшенную морозным рисунком, и высохшие тонкие губы. Локи приподнял меня совсем чуть-чуть…
– А-а-ааах! - и я, дрожа самой сердцевиной своего тела, вылила на него озеро его собственного удовлетворения.
Он не покидал меня ни на секунду. Локи с томным выдохом уложил меня на спину, поддерживая руками под лопатки и поясницу, и исступлённо возобновил медленную пытку нас обоих стальным величием. Его неспешные движения тонули в смешанном соке двух эссенций, и это было самое прекрасное ощущение в мире. Я кричала под ним, не сдерживаясь, расплёскивая это сладострастное озеро, неумолимо превращающееся в море. Его имя то и дело взахлёб срывалось с моих губ прямо перед тем, как интенсивная конвульсия захватила меня и сжала всё моё естество в тугое кольцо. Локи незамедлительно откликнулся диким зверем, сочными импульсами сопротивляясь плотному внутреннему объятию, и жар, разогревшийся между нами, мог сравниться разве что с извержением вулкана.
Измождённый и счастливый бог уронил лицо, покрытое испариной, мне на грудь. Вытянув губы, он достиг ими напряжённого бутончика и стал осыпать его усталым вниманием, но больше не шевелился. Беззаботный Локи растянулся на мне, всем своим весом нахально заявляя права на мои территории, и я была счастлива.
– Я знаю, кто ты. Если ты уйдёшь сейчас, имей ввиду, что я не собираюсь ждать тебя ещё несколько лет. Это невыносимо.
– Локи.
Я засыпала. Я вложила в его имя столько любви, сколько могла – бесконечность.
– Ты создана для меня.
Локи…
Сквозь сонную пелену я с трудом различила:
– Пожалуйста! Запомни, что это не сон, умоляю! Я реален… запомни…
*
Я реален – с этими словами в голове я разомкнула веки, чтобы различить бликующий от телевизора глянцевый натяжной потолок. Моё ухо прилипло к лопатке, которую я видела перед собой каждый вечер и каждое утро, я могла бы узнать её из тысячи. Я реален. Какое отношение скандинавская небылица имеет к реальности – я не знала, последние события фантастического мира сузились до тысячной доли секунды, я всё время была здесь, на диване, убаюканная фоновым телешумом. Что было действительно реальным – так это умопомрачительное натяжение внизу живота, ноющее, вызывающее головокружение.
– Идём спать, - выдохнула я в лопатку и, с трудом найдя баланс, поднялась.
Мне пришлось быстро сжать колени и подставить руку, чтобы не потерять двойную дозу удовольствия, которым я была полна до края.
– Ой! - проронила я невзначай, испуганно моргнув.
Мой полудремлющий человек смотрел одним глазом в телевизор и, не поворачиваясь ко мне, поинтересовался:
– Что там?
– Резко встала, голова закружилась. Я пойду наверх, приходи.
Застенчиво придерживая центр острых ощущений ладонью, я поспешила сбежать из комнаты прямо сквозь Локи, который преграждал собой дверной проём. Он элегантно облокотился на косяк, закинув ногу на ногу, собрав руки на груди, и с улыбкой покручивал прядь волос у левого виска.
