- А профессия? Куда поступать намерен?

   - Папа, какое поступление? У него же документов нет! - воскликнул возмущенно Матвей. - Я же тебе говорил: его мать скрывает его ото всех!

   - Ну, документы по нынешним временам не проблема, - остудил его пыл хозяин дома. - Никитос, ты же поможешь с этим?

   - Помочь-то можно, бумаги можно легко купить, если знаешь места, где они продаются. Весь вопрос, стоит ли мараться перед законом, если молодой человек чист как пустой лист бумаги и никуда не стремится.

   - Я хотел бы стать программистом, - сказал лесной обитатель. - Но для этого надо иметь аттестат об окончании школы и сдать экзамен на ЕГЭ.

   - И знания чтобы в голове были. Как с этим?

   - Знания у него есть. Мы с ним занимались по моим школьным учебникам, - сказал Матвей.

   - Ага, вот почему ты постоянно терял их, и нам приходилось приобретать тебе новые. Но это хорошо, что твой друг одолел весь курс за 9 классов. Можно будет купить у кого-нибудь из деревенских, кто не хочет идти в десятый класс, весь комплект документов, и под новым именем твой приятель продолжит житье-бытье в цивилизованном обществе.

   - Дорого, поди, - пробурчал хозяин дома. - Платить-то из чьего кармана будем?

   - Скинемся отец, скинемся. Я вот думаю: не родственник ли он нашей Олеське? Может, возьмет она его под свое крыло, чтобы он мог в город уехать и там при ней жить? Квартира у нее большая, найдет, куда парнишку поместить...

<p>

Глава II</p>

<p>

Матвейка и мавки</p>

   Поспать еще Руслан не успел. Вскоре была утренняя поверка и прием пищи, после чего его вызвали на допрос. В этот раз его мурыжили еще дольше. Запустив агрегат по скашиванию травы, на обочине в зарослях борщевика полиция обнаружила еще один девичий труп. Почему следователь вбил себе в голову, будто Руслану об этом должно было быть известно, Руслан так и не смог понять. А заглянуть в память не получилось, потому что для этого необходимо было установить с допрашивающими тактильный и визуальный контакт, да и желание с их стороны открыться не помешало бы.

   Но поскольку такого желания никто из следователей или оперативников не проявлял, и руки свои к нему они протягивали исключительно для того, чтобы тряхануть за шиворот, то тактильный контакт на чтение мыслей сработать не мог. Да и в глаза они почему-то смотреть ему избегали.

   Вот и получалось, что внушить им, чтобы в его невиновность они поверили и отпустили хотя бы под подписку о невыезде, было нереально. То есть как бы и можно, но Руслан знал, что за ним наблюдают через камеру, установленную напротив, поэтому применять приемы гипноза было чревато непредсказуемыми последствиями. Банальная осторожность требовала от него бдительности - выдать себя было опаснее любого обвинения.

   К тому же среди следователей промелькнуло знакомое лицо, а именно лицо Фатьянова-среднего, Матвейкиного отца. Руслан знал, что "дядя Никитос" сделает все, чтобы разобраться в ситуации, а также сообщит Олесе, где находится ее младший брат, и что с ним. Поэтому он не паниковал, на провокации не поддавался и тупо твердил, что ничего не знает и вообще не при делах.

   Вернувшись в камеру, он с некоторым удивлением отметил, что отношение к нему там слегка изменилось. Верзила смотрел на него почти с благоговением как на ангела-спасителя, от бомжа не веяло ни перегаром, ни хронической привычной болью, а молодой и нарывистый "мститель" не пылал желанием отыграться на его костях. Что же касается Болгарина, то тот был хмур, суров, но корректен.

   - Ну, рассказывай, - обратился он к Руслану, чуть тот подошел к столу с намерением продвинуться мимо к своей кровати. - Все как Гвоздь и предсказал, угу? Не сняли с тебя обвинения?

   - Нет, - мотнул головой Руслан. - Они еще один труп нашли.

   - И ты все еще надеешься на справедливость?

   - Конечно.

   - А это точно не ты? - спросил молодой гопник. - Я вот чувствую, что ты мог бы. Есть в тебе что-то такое... Тебе ж ничего не стоит человека прикончить, разве не так?

   - Конечно, я способен был бы их убить, - отвечал Руслан в раздумьи. - По неосторожности. Но я бы не поступил так бесхозно с телами. Я бы или положил трупы так, чтобы их сразу нашли и опознали, либо предал бы земле. Мертвое к мертвому, чтобы дать жизнь живому.

   Четверо его сокамерников оторопело на него уставились.

   - И ты вот так спокойно в этом признаешься? - прищурившись, произнес старик.

   - А разве я сказал что-то необычное? - пожал плечами Руслан. - Каждый человек способен на убийство, только каждый на свое. Это не мое, вот и все.

   Он забрался на свое место и снова хотел заснуть. Но на этот раз не смог. Вместо этого он просто вспоминал то, о чем думать ему до сих пор как-то не хотелось. Ну, например, мог ли бы он убить.

   В тот поворотный в его жизни день после похода с Матвеем к его родным, мать сказала ему вечером после возвращения "домой":

   - От тебя пахнет человечиной. В село ходил? Людскую пищу ел?

   И услышав его рассказ, добавила:

   - Ну что ж, значит, такова твоя судьба - уйти в человеческий мир, как это сделала твоя сестра. Все равно ты здесь вроде уродца - где это видано, чтобы у мавок рождались парни?

   Вспомнив материнские слова, Руслан вздохнул: действительно, где такое видано? Мавка должна быть девой, так заведено от века. Чтобы однажды, заполучив человеческое семя, вырастить его в себе и произвести на свет другую мавку. Только так они могут продолжить свой род. А он - недоразумение, ошибка природы.