– Нет мам, не забыла. Ты ничего не забыла, всё в чемодане, – успокаивала её я, хотя понимала, что она всё равно забыла что-то положить. – Который мы проверили четыре раза. Смысл ещё раз этим заниматься?

– На всякий случай, – парировала она. – Ты ведь не на неделю едешь, а на целых пять месяцев. Важно, чтобы у тебя было всё необходимое.

– Документы проверить не забудь.

– Конечно, давай их сюда, – она протянула руку, требуя передать ей папку с документами. – Проверю.

– Мам! Я же пошутила. Если я что-то забыла, хотя это маловероятно, – прервав дальнейшие споры, размышляла я. – То попрошу у Тани, она не откажет.

– Лина, я ведь говорила, – меня наградили строгим взглядом негодования. – Ты идёшь туда работать, а не дружить.

– Но мам…

– Никаких «но». Повторю ещё раз, она будет твоей подружкой, пока ты не представляешь для неё угрозы. А что если тебя поставят в пару? От вашей дружбы и следа не останется.

– Мам, такого не случится. Я уверена, что мне не придётся выбирать между спортивной карьерой и дружбой.

– Смотри не обожгись. И запомни, доверять можно только себе и тренерам. Теперь они твои самые близкие соратники, поэтому они никогда не сделают того, что может тебе навредить, – сказала она, поглаживая меня по голове. – Не забывай, что ты в любой момент можешь мне позвонить. Я всегда готова тебя выслушать. И предупреждай о своих выступлениях заранее, я буду откладывать всю свою работу и приходить, чтобы оценить твои результаты. Я люблю тебя, золотце.

В этот момент по моим щекам покатились слёзы. Я не любила плакать, но это был особый случай.

«А надо ли мне всё это?» – именно такая мысль промелькнула у меня в голове.

Ведь всю мою жизнь мама была моим самым ближайшим соратником. А теперь её место должен занять кто-то другой. Мне этого не хотелось. Я боялась, однако меня влекло будущее, о котором я грезила.

Мама присела на корточки, вытерла мои слёзы, после чего продолжила:

– Это сложно, я понимаю. Но это то, чего ты всегда хотела. Ты сильная, дружок. Я никогда в тебе не сомневалась и никогда не буду. – Она протянула руку к моей щеке и нежно похлопала так, как может только мама. – Тебе пора.

– Мам, – она слушала меня со всем вниманием. – Спасибо. Я бы не дошла до этого без тебя. Я тоже тебя люблю, и буду скучать.

После этих слов я повисла у неё на шее, запоминая её запах и тепло, которое вновь почувствую ещё не скоро. В этот момент двери общежития распахнулись, и на пороге появилась рыжая бестия – Татьяна Совинькова.

– Доброе утро, – она протянула руку моей матери, когда та отпустила меня из объятий. – Я Татьяна, соседка вашей дочери по комнате. Вы не волнуйтесь, я о ней позабочусь. Со мной не пропадёт.

– Рада знакомству. Варя, – представилась мама и пожала той руку, после улыбнулась. – Уж пригляди за ней.

– Без проблем. С ней всё будет отлично, да и на Новый год она к вам вернётся, – она подхватила пару моих сумок и продолжила: – А нам уже пора, много чего нужно сделать.

Бросив на маму прощальный взгляд, я прошептала:

– До встречи, мама.

– До встречи, – ответила она. Я взяла оставшиеся вещи и двинулась в общежитие. – Я тоже буду скучать, золотце. Не забывай, что ты обещала передать мне привет по телевизору. Я буду ждать.

Развернувшись, я улыбнулась и сказала:

– Конечно, передам. И не один раз.

***

Таня достала из кармана ключи, на которых висело огромное количество брелоков. Заметив моё повышенное внимание к связке, она протянула их мне и сказала:

– Они с различных соревнований и городов. Моя коллекция.

– Красивые. Их так много. Не тяжело постоянно таскать в кармане?

– С учётом того, что я их постоянно теряю – нет, не тяжело. Теперь будем с тобой соревноваться – кто больше соберёт брелоков, – хмыкнув, сказала она и вставила ключ в замок. – Раньше я с Дианкой соревновалась, но теперь буду с тобой. Жаль, что вы так и не познакомились. И надеюсь, ты не веришь в суеверия, комната то тринадцатая.

– Нет, хотя надо бы. Мне ведь ближайшие годы придётся тренироваться у Ирины Владимировны.

– А ты мне нравишься, вроде я уже об этом говорила. Мы быстро подружимся. Иринка – это одно сплошное помешательство. С ней не только в суеверия поверишь, но и подношения делать начнёшь. А, точно, алтарь я тебе позже покажу, – после этой фразы раздался тихий и зловещий смех. – После посвящения…

– Посвящения? Мама говорила, что секты запрещены законом. Я не стану вступать.

– Успокойся. Тем более ты уже часть секты «Сияющих». Заходи, – она открыла дверь и указала на правую часть комнаты. – Эта сторона твоя. Шкаф, стол, стул и кровать, думаю всё понятно. Ключ и форма на подоконнике. Расписание есть в коридоре. Правда в учебное время оно поменяется, но не кардинально. Рассказать вкратце? – спросила она, а после моего положительного кивка продолжила: – Подъём в семь. В восемь завтрак. В девять сухая, обычно там ставят ОФП (общая физическая подготовка), но иногда Иринка зверствует, поэтому мы бегаем кросс. В одиннадцать ледовая тренировка. После хореография. И наконец-то перерыв на обед. В два часа вторая ледовая и СФП (специальная физическая подготовка). Ужин и свободное время. График в ванну у нас расписан. Наше время в семь пятнадцать, очень удобно. Всё понятно?

– Да, всё понятно. Вроде ничего сложного.

– Тогда время зря не теряй. Но тебе повезло, успеешь освоиться, – она резко разъехалась на поперечный шпагат и уставилась в телефон. – И да, я часто тренируюсь в комнате, так что привыкай. Не люблю ходить в зал. Обычно меня можно увидеть там только в тренировочное время.

– Но почему? Там же удобней, есть всё необходимое. – Поинтересовалась я.

– Там Кирилл, – сухо ответила Таня. Только вот я совсем не понимала причину её отказа от спортивного зала. Поэтому она пояснила. – Он меня бесит.

– Но вы же напарники. Я думала вы постоянно вместе, и понимаете друг друга без слов.

Таня перевела левую ногу за себя, продолжая тянуть уже шпагат на правой ноге, и сказала:

– Понимаем. И вообще это наш основной способ общения – мысленно. Мы просто не сошлись характерами. Поэтому стараемся не маячить друг у друга перед глазами. – Она взглянула на часы. – А он сейчас там, сто процентов.

– У вас в паре расписание посещения спортивных залов? – попыталась пошутить я, попутно раскидывая вещи по местам.

– Нет, просто я его хорошо знаю. Сейчас там средняя группа синхронного катания ставит танец. А он такое не пропустит, за каждой юбкой готов бегать. Разнов сейчас тоже там, – задумчиво бросила Совинькова. – Если хочешь, то можем сходить посмотреть. Мне всё равно тебе Академию показывать. Ирина Владимировна сказала, что ты моя протеже.

– Не откажусь, но твоим протеже быть не хочу. Сама справлюсь.

– Не боись, со мной весело. Как раз тебя всем представлю. Только форму накинь. Покажешь, на что ты способна.

– Зачем? Тебя мало того, что я поступила?

– Обряд посвящения, забыла? – расхохоталась Татьяна. – Ты справишься, я уверена.

Я подошла к столу, на котором лежал именной комплект формы. Это был первый вариант спортивной экипировки Академии. Здесь каждой группе был присвоен свой цвет. Например, самые младшие, четвёртая группа, носила форму лазурного оттенка. За третьей был закреплён бордовый цвет. Вторая появлялась в форме тёмно-синего цвета. А самая старшая группа была облачена в чёрную экипировку. Ещё им предоставляли парадные наборы белого цвета, в которых они появлялись на международных стартах. Но на самом деле, они были почти одинаковыми. На олимпийке тренировочного образца присутствовала лишь эмблема Академии и объединения «Дар», а на парадной кофте ещё появлялись флаг и нашивки спонсоров.

Комплект моей формы состоит из лосин – с утеплением, двух футболок – в цвет тёплой кофты, и сама кофта. Ещё Академия выдаёт спортивные перчатки, со специальными пупырышками, чтобы сократить скольжение, только вот у них есть один минус – они белые, а значит – постоянно пачкаются.