Вскоре девушка принесла нам стеклянный чайник с чаем прекрасного цвета. Поставила его на подставку из стекла, в которой находилась капсула с сухим спиртом для подогрева, и небольшую пиалу с печеньем. Перед нами также оказались две стеклянных чашки с ручками и сахарница с сахаром.

Я решил за ним поухаживать. Налил ему чай, положил ложку сахара, перемешал и подвинул чашку к нему. Внимательно наблюдая за моими манипуляциями, он заметил.

– А я хотел попробовать всё это сделать сам.

– Извини, – сказал я. Взял эту чашку себе, а свою пустую чашку пододвинул к нему.

Мой собеседник стал повторять мои манипуляции с наполнением чашки чаем и сахаром. Он делал это с большой важностью и удовольствием. Видимо с такими же чувствами пил чай, осторожно откусывал кусочки печенья.

– Ты что, впервые ешь у нас?

– Ну, …– смущенно ответил он и развел руками.

– Не смущайся – это же не преступление.

– Для вас – это необходимость, для меня – это ….

Видимо, он не мог даже подыскать нужных слов для объяснения своих чувств. Я решил переключить его внимание на другую тему.

– Скажи, пожалуйста, а ты бывал в других странах, изучал их жизнь, быт, культуру, политическую систему и прочее?

– Конечно, я был практически во всех наиболее развитых странах Европы, Азии, Америке. Наверное, хочешь спросить:

«Ладно – ль за морем, иль худо и какое в свете чудо?».

– Да ты и Пушкина цитируешь как настоящий землянин!

– За рубежом есть много хорошего. В некоторых странах жизнь среднего уровня выше, чем у вас в стране. Много сохранилось исторических ценностей, уникальные соборы, замки, здания, музеи, сохраняются прекрасные природные места – заповедники.

Но, лицемерие – одна из ключевых черт Запада. С одной стороны они стараются никоим образом не обидеть, какую ни будь социальную группу или меньшинство. Однако, за этим скрывается старое чувство превосходства над прочими «отсталыми» народами и странами.

Вы стали в современном мире новыми изгоями. Другими словами стороной, в адрес которой можно не стесняться в высказывании самым что ни есть уничижительным образом….

– Откуда у тебя такие формулировки в отношении политической оценки Западного мира?– с удивлением спросил я.

– О, можно подумать, что ты представляешь это не так….

– Да, конечно, мы от этих помоев очень страдаем…

– У вас тоже не всё так гладко и чисто. Но вы в большинстве случаев даете справедливую оценку и себе и многим событиям в мире.

– Ладно, сказал я, хватит о политике, давай….

И, вдруг, мы оказались с ним на набережной у Дворцового моста…

– Подожди, как же так, мне надо ещё рассчитаться с официанткой в кафе, где мы с тобой только что сидели…

– Не волнуйся, я уже рассчитался. А потом ты сам подумал, что не мешало бы прогуляться по городу, пройтись где-нибудь по набережной. Или это не так?

– Так, так!– замахал я руками, – но уж очень… неожиданно…. Как будто, вдруг, кто-то аккуратно поставил меня на набережную…

– Ну вот, давай наслаждаться красотой вашего города.

Мы долго гуляли по набережной, прошли мимо Ростральных колонн.

– Две Ростральные колонны были возведены в 1810 году по проекту французского архитектора Тома де Томона, который украсил их рострами кораблей. Это олицетворяет мощь и величие морского флота государства Российского, – вспомнил я.

Далее мы пошли мимо здания Биржи к Петропавловской крепости. Я попытался рассказать ему историю нашего города, о том или ином здании, дворце.

Он перебил меня с первых же моих слов. И стал рассказывать сам, как хороший гид, обо всем, что встречалось нам на пути, как будто читал книгу. Мне стало стыдно за свою историческую «неграмотность». Я слушал его молча. Наконец он увидел, что я устал. Остановился и сказал:

– Ну, наверное, тебе надо отдохнуть. А я ещё погуляю.

Неожиданно я оказался в своей квартире на диване. Хотелось подумать обо всем произошедшем, но какая- то сила клонила меня ко сну. Едва я успел раздеться, как тут же уснул.

***

Я проснулся в хорошем настроении, несмотря на то, что за окном была дождливая серая погода. Стал перебирать в памяти события вчерашнего вечера. Захотелось вернуться в кафе и продолжить беседу с моим новым другом. Что-то тянуло меня к нему.

– Да, но мы так и не договорились о следующей встрече, – подумал я.

Вдруг я увидел, как в верхнем углу моей квартиры прошла сквозь стену маленькая шаровая молния. Остановилась на несколько секунд в углу и, также тихо, пройдя через другую стенку, исчезла. Посмотрел в окно. Грома вроде бы не слышал, несмотря на тучи и дождь. Тут раздался знакомый голос.

– Не волнуйся – это я. Давай встретимся сегодня в том же кафе, в то же время.

– Хорошо, ответил я, без волнения. Стал уже привыкать к его необычным возможностям. Посмотрел на часы, было ещё половина десятого. Я стал собираться, потом остановил себя. Впереди, до встречи, была ещё уйма времени – более шести часов.

Тем не менее, в кафе я пришел за полчаса. Оглядев полупустой зал, обнаружил, что столик, за которым мы сидели в прошлый раз, свободен. Я с предвкушением встречи водрузился на свой стул и стал ждать. В это время кто-то сзади руками закрыл мне глаза. Попытался отгадать:– «Валера – ты?». Повернулся и увидел:– «Эрнст Иванович!».

– Эрнст, ты уже вернулся из Москвы?

– Да, да, уже вернулся.

– Ну как, удачно съездил? И только тут я сообразил, что это только его образ.

– Ты так переживаешь за своего друга?

– Ещё бы, у нас с ним полжизни прожито вместе. Я ему очень многим обязан. Это человек необычайного таланта и энергии. У меня не хватит слов, чтобы перечислить его достоинства.

– Интересные у тебя друзья, вроде не рядовые люди, а ушли на пенсию и живут скромно, без денежного запаса.

Я, когда изучал другие страны, не нашел ни одной страны, где человек всю жизнь имея постоянную работу, не заработал бы себе комфортный отдых. Чтобы иметь возможность путешествовать, посмотреть на мир. Да…

– Подожди, у нас в правительстве бьются, уже который год, над повышением благополучия жизни пенсионеров.

– Такими темпами улучшения дождетесь не скоро.

Удивительное ваше поколение. Только родились – война, разруха, восстановление страны, потом всякие реорганизации хозяйства. Борьба за власть, переворот, распад государства с более – менее отлаженной системой. Государство развалилось, рассыпалось как сухой песок в руках.

Сейчас один человек старается наладить какую-то мало-мальски работающую систему управления государством. Но слишком мало у него таких отчаянных и самоотверженных, как он помощников. Слишком большая и разнородная территория вашей страны. Но вы, верите, надеетесь и терпеливо ждёте перемен. Я думаю, что не зря ваши ожидания. Уже маленькие росточки этой надежды пробиваются сквозь бурьян сорняка.

– Что-то мы с тобой, всё время, скатываемся на какие- то грустные мотивы жизни.

– А как же жить, не думая о лучшем. Ведь вся Природа старается, варьирует в своих экспериментах, пытаясь получить наилучший результат. Я слышал, например, есть галактики, где Природа проводит эксперимент по выращиванию более сложных субъектов, чем вы.

– А ты думаешь, что чем сложнее, тем лучше?

– Не знаю

– Какой же в этом случае может получиться человек? – рассуждал я, – какими он может обладать способностями?

– Почему человек? Может какая-то другая форма жизни. Ваша оболочка человека очень хрупкая – практически вода и немного полимера. Чуть-чуть недостаточно поступает воды в организм и всё – он уже погибает. Мне кажется, это очень неудачное решение Природы.

– Ну, почему же,– обиделся я за человека, – это не такое уж и плохое создание.