Бернард.

Всё забываю спросить: как выглядит душа? Это сгусток светящейся энергии? Или часть космической темной материи? Тайна, понимаю. Знаешь, у меня есть просьба: если случайно столкнешься с духом по имени Роберт Грэйвз, то привет ему. А Крейгу Томпсону, Эйдену Келли и Франк… В общем, передай этим троим ублюдкам, что мир стал без них гораздо лучше, чище.

Глава 15

Как же адски медленно тянется здесь время! Ад – это когда совершенно нечем заняться, кроме как лежать и гонять мысли. Когда уже объявят отбой? Приглашение странноватой Джины. Может, она просто так ляпнула про кофе и вишневую Кока-колу? Если так – сильное разочарование.

Вишня – любимая ягода. Школьная форма была такого цвета. Она всё еще висит в глянцевом черном шкафу, как напоминание о школе. Ждет меня. Зря! Прости, милая, тебе нашлась замена – серая невзрачная пижама. Еще и наверняка с чужого плеча…

Пижамные вечеринки, сплетни, мэйк-апы, попсовая музыка. Подружки. Нет, не так. Дружба – вообще странное понятие. Особенно женская. Это такой тип отношений, когда выгодно общаться. Выгодно держаться стадом.

Надин, Кимми, Сара, Алекса, Рита, вместе – красивое, туповатое стадо. Как мама ни пыхтела, пристраивая меня в их компанию, они не принимали. Я не вписывалась. Портила бы картинку. Не больно-то и хотелось.

Самый лучший друг Дарен. Мы отлично проводили время. Он – добрый и умный, всегда давал списывать, я – смешила его до икоты. Тощий и нескладный Дарен, и я – «вредная пампушка». Дарен так необидно называл. Иронизировала, мол, вредная, потому что пампушка. Замкнутый круг, мать его.

Мои комплексы и вечные мамины придирки. Лишний вес и щекастое лицо – непрезентабельная внешность. Её пристальное наблюдение за обедами и ужинами. Смотри, мол, не съешь чего лишнего. Спасибо хоть, что изо рта еду не выковыривала. Семейные приемы пищи – как тяжкое гнетущее испытание. Постоянные напоминания: «Поменьше сладкого и мучного». Я покупала шоколадные батончики, чипсы и уплетала их с особой страстью. Ей назло. Дарен тоже ел будь здоров, но не поправлялся ни на унцию. Наглость уровня космос с его стороны. В шутку несильно щипала его, пихала локтями. Вымазанные шоколадом губы – он с улыбкой говорил, что плевать хотел на мои жирки. Мол, людей не за внешность любят и ценят. Мой добряк-Дарен.

Нам по тринадцать. Чудовищная новость! Его семья переезжает в Австралию. Шок! В запале кричала, что ненавижу эту далекую страну и желаю всем австралийцам сгореть в озоновых дырах. Дарен ничего не мог поделать. Ему, как и мне, было больно и страшно. Проводы в аэропорту. Я подарила ему на прощание защитный крем от загара. Чтобы он не сгорел вместе с дурацкими австралийцами. А еще конверты, чтобы не забывал писать. Мы оба плакали навзрыд.

Первое лето в одиночестве. Попросилась в лагерь. Всё равно в какой. Лишь бы не находиться дома. Не слышать мамины комментарии о моем виде. Бассейн. Жгучая ненависть к лазурной, прохладной водичке. Прыгнуть бы с разбега, забрызгав модные журналы на мамином шезлонге. Нет! Спасательный круг из жира на животе и боках, обтянутый тканью розового закрытого купальника. Неповоротливая хрюшка, а вовсе не папин Медвежонок.

Море разновозрастных ребят и девчонок на автобусной стоянке лагеря «Томагавк». Шум, неразбериха, чемоданы, цветные панамки и бейсболки. Дружеские приветствия. Новенькая. Сразу поняла, что, скорее всего, не впишусь.

Глен – самый красивый парень среди сверстников. Дискотека в первый вечер. И первый в жизни танец. Не считая, конечно, бешеных плясок с Дареном под песни Майкла Джексона и Мадонны. Приглашение от него, от Глена!

Волнение, дрожь в поджилках. Почему я, когда вокруг столько смазливых девчонок? Потные ладошки на его плечах. Глен держал руки на том месте, где у стройных популярных девочек находятся талии. Отблески дискотечного зеркального шара в темноте. Я не могла видеть колких, насмешливых взглядов. Романтичный хит группы Culture club «Ты действительно хочешь причинить мне боль?». Куда уж там различить злой ехидный хохот. Подумаешь, разгоряченные от танцев ребята смеются. Полночи я не спала, ворочалась. Приятные, искристые чувства. Как хорошо, что придумала приехать в самый классный в мире лагерь «Томагавк»!

Следующее утро, завтрак. Неожиданное появление Глена. Он подсел. Я чуть не подавилась куском булки. Благо выпечка была намазана толстым слоем сливочного масла. Красавчик придвинулся ближе и шепнул: «Пойдешь со мной вечером к озеру?». Рассеянно кивнула и тут же стала похожа на свеклу.

Глен вдруг поднял высоко над головой руку. Громкий щелчок пальцев. Топот! Нарастающий громкий топот десятков ног. Гул из голосов. Шок! Я поняла, что попала в осиное гнездо. Сотни насекомых готовы были жалить до смерти. Глен с королевским видом поднялся. Развел руками и, словно дирижёр, начал плавно махать. Поганый осиный оркестр в унисон его движениям прожужжал: «Ууу! Сначала похудей! По-худ-де-е-ей!». Вибрации по полу от молотящих по полу подошв кед и кроссовок. Хрюканье, взвизгивание – они изображали свиней. Расплакалась лишь тогда, когда захлопнулась дверь, что отделяла меня от обитателей самого ужасного лагеря в мире!

Потом соседка объяснила, что в лагере такая традиция – выбрать девочку, мягко скажем, не вписывающуюся в понятие «красивая», и унизить публично, пока двое-трое ребят отвлекают вожатых. Это у них называлось «Завтрак с уродиной». Уродина! «Человека ценят и любят не за красоту» – слова Дарена. Окажись он рядом, точно бы защитил. Набил треклятому Глену морду.

– Почему никто не прекратит это? – спросила в жуткой досаде.

– Да ты что, Мэйси! Большинству это нравится. А кто против – молчат. Не хотят проблем.

– Прелесть какая, мать твою! – хмыкнула. – Прямо замкнутый круг.

Сжатые в ярости кулаки и никаких слёз. Порвать чертов круг в клочки! Вспороть острым ножом, чтобы оттуда со свистом вышел смердящий гнилой воздух. Показать всем! Доказать!

Еда? Она не лезла всю смену. Никаких булок, конфет, макарон и жареной картошки. Яблоки, ненавистные паровые брокколи и брюссельская капуста. «Мэй, ты немножко похудела», – сказала мама, пробежавшись холодным критическим взглядом при встрече. На деле мне удалось сбросить целых десять фунтов. Прилично, учитывая тогдашний невысокий рост.

По возвращении в город торговый центр встретил меня с распростертыми объятиями, а не привычным: «Купи что-нибудь объемное и проваливай, толстуха!». Зеркало примерочной. Приятное удивление. Нормальная. Даже очень ничего. Выцветшие волосы, загар. Еле заметная грудь появилась. Полгода–год, и надо будет покупать бюстгалтер. Стройные ноги, выпирающие коленки. Может, купить юбку или шорты покороче?

Конец сентября. Мой День рождения. Дядя Эдди и папа заперлись в кабинете, а мама и тетя Лиза делали последние приготовления. Колокольчик примеряла в комнате мои нарядные платья и клянчила в конце праздника отрезать ей самый большой кусок кремового торта. Мне было немного не до нее, ведь мама, не посоветовавшись, пригласила Надин, Кимми, Сару, Алексу и Риту. Дочки ее подруг из женского клуба. Их появление. Все такие манерные. Постные, скучающие лица и никакого дружелюбия. Больше смотрины, оценивание. Достойна ли пригласительного билетика в компанию? Девочки принесли примерно одинаковые подарочные наборы косметики. Почему согласилась дружить? Первое – корысть. Желание понять, как устроен их мир. Инструментарий популярных точно не лишнее. Второе – от скуки. Лишь одно тянущее, неприятное чувство не давало покоя при общении с ними. Высокомерие от богатства. Маленькие копии родителей-снобов. Поверхностность во всем и пустая болтовня. Полное одиночество.

Год пролетел стремительно. Еще минус восемь фунтов. Водное поло в любимом бассейне. Изучение привычек и повадок подружек. Заинтересованные взгляды парней. Ежедневная, изнурительная работа над собой. Боль от молочной кислоты, забивавшей мышцы. И вечный голод, особенно донимавший по ночам.