После такого наглого и самоуверенного заявления у Гермионы просто пропал дар речи. Она понимала, что нужно что-то ответить, но КАК, когда рассудок помутился, а к горлу подступает желчь.

Да что этот идиот о себе возомнил?!

– Я не знаю, в какую игру ты играешь, Малфой, – пыталась спокойным тоном ответить Грейнджер. - Но я в этом участие точно принимать не собираюсь. Будь добр, развернись и возвращайся туда, откуда пришёл.

– Я ни во что не играю. И все ещё жду от тебя ответа на своё предложение, – не отставал Драко.

– На какое предложение? – парень только открыл рот, чтобы повторить, но Гермиона уже продолжила. Видимо, вопрос был риторическим. – С чего ты вообще взял, что я хочу иметь к тебе хоть какое-то отношение? Я, кажется, такого никогда не говорила. И мне не интересно, что ты там со своими дружками нафантазировал. Ты подходишь ко мне, несёшь какую-то чушь про чистокровных и недостойных, таких как я, и про то, на какие жертвы идёшь, чтобы быть со мной. Да практически делаешь мне одолжение! И на какую мою реакцию, позволь спросить, ты рассчитывал?

– Я просто сказал все, как есть. Это правда жизни, как бы жестоко она ни звучала, – голос Драко был уже менее уверенным и удивленным, потому что ему приходится объяснять очевидные вещи.

– Знаешь что? Засунь эту правду в свою чистокровную задницу! И отвечаю на твой вопрос: нет! Я бы не стала твоей девушкой, будь ты последним парнем в Хогвартсе. Да хоть на целом острове!

Гермиона выдохнула, села обратно на стул (когда только успела вскочить с него) и как можно спокойнее заключила:

– Мне кажется, мы закончили. Я продолжу писать эссе, если ты не против.

Такого грубого отказа Малфой точно не ожидал. И первые несколько секунд на его лице можно было увидеть смесь растерянности, отчаяния и ярости. Но быстро оклемавшись, он все-таки оставил последнее слово за собой:

– Да. Я, пожалуй, пойду. Но не думаю, что мы закончили, Гермиона.

И не дав ей возможности ответить, поспешил к выходу.

========== Что мне делать? ==========

– Друг, это полный провал. Я удивлён, как ты после такого разговора все ещё сам дышишь через нос и без единой царапины, – Забини слушал невероятную историю Драко, и не мог поверить, что его друг — полный кретин.

– Да что не так я сказал? Я действительно не в восторге, что мне придётся идти против друзей и родителей. Но я готов на это ради неё, хотя и шёл к такому решению очень долго. Я просто хотел быть с ней честным, вот и все, – пытался оправдаться Малфой.

– Я то тебя понимаю, но ты представь, как твои слова выглядели для нее, – добивал Драко Блейз. – «Я предлагаю тебе встречаться, хоть ты и низшее существо и совсем меня не достойна. Из-за тебя я поругаюсь с близкими, так что цени мою жертву. К тому же ты сама бегала за мной два года назад, так что сегодня твой счастливый день» — вот, что она услышала.

– Блять. Я все испортил? – выдохнул блондин.

– Ну, скажем, и портить-то особо было нечего. Но баллов тебе это явно не прибавило, – засмеялся Блейз. – Да ты ей даже не сказал, что она тебе нравится. Зато припомнил тот унизительный случай, который, она бы точно хотела забыть навсегда.

– Черт. Мне нужно все исправить. Блейз, ты же мастер по соблазнению девчонок. Может, нам придумать какой-нибудь план. Только надо быстрее, пока этот урод Макмиллан не дотянул до неё свои потные лапищи.

– Хочешь моего совета? Забей. Она и так-то непростая, а в твоём случае шансы стремятся к нулю. Давай я тебе завтра же приведу хоть 10 девственниц, и любая будет готова составить тебе компанию до конца года, – Забини ещё надеялся образумить друга.

– Нет. Теперь это дело принципа. Мне нужна она и больше никто. И ты мне поможешь, Забини, иначе я нашлю на тебя проклятье импотенции.

Так Блейз стал невольным участником плана «завоевать Грейнджер». Вот только идей, как это сделать, не было. Девушка уж больно нестандартная, да и сама ситуация… Кажется, грядут сложные времена.

***

После разговора с Малфоем продолжать заниматься уроками у Гермионы не было ни желания, ни моральных сил. Он, как вампир, пришёл и высосал из неё всю энергию без остатка. Гриффиндорка так и не поняла, что это такое было. В то, что он и вправду хотел встречаться с ней, она не поверила ни на секунду. Скорее всего, поспорил со своими дружками или решил развлечь подружку новым способом унижения грязнокровок. Она, как могла, старалась не воспринимать его выходку всерьёз и даже не рассказала о случившемся Джинни.

Гермионе оставалось решить ещё один насущный вопрос: что делать с Эрни? Он, будто чувствуя конкуренцию, подловил девушку сразу после завтрака и предложил прогуляться. Приглашение она не приняла, потому что спешила в библиотеку, но обещала встретиться этим вечером, посидеть во дворе до отбоя. Макмиллан явно не тормозил и давал понять, что настроен решительно. А Гермиона все никак не могла определиться, хочет ли она каких-либо отношений. Ведь если нет, то и начинать не стоит. Зачем обнадёживать парня? Если бы неделю назад ей кто-нибудь сказал, что она будет думать, как отделаться от парней, один из которых Малфой, она бы посмеялась этому человеку в лицо.

– Я не понимаю, зачем ты заморачиваешься. Он же тебя не замуж зовёт. Да он вообще тебе ещё ничего не предлагал. Может, он хочет чтобы ты за него домашку делала, – у Уизли было явно хорошее настроение. – Или, может, он гей и ему нужна подружка, которой можно поплакаться и обсудить, какие мужики козлы.

– Джинни, это не так. У меня, конечно, нет большого опыта в отношениях, но определить, нравлюсь я парню или нет, вполне в состоянии, – заявила Грейнджер. – И я не хочу влезать во что-то, не будучи уверена, что мне это нужно.

– Ну так скажи ему об этом, если спросит. Лучше сразу сказать правду, какой бы неприятной она ни была. А он уж пусть сам решает, ждать ли пока ты определишься.

«Как-то перебор с правдорубами за один-то день» - подумала Гермиона, вспомнив слова Малфоя, и тут же себя отругала за неуместные мысли.

– Знаешь, Джин, наверное, я так и сделаю.

========== Тяжелая неделя ==========

Последняя неделя сентября была для Гермионы очень напряжённой. Мало того, что заданий на каждом уроке давали просто невероятное количество, плюс куча дополнительных тестов и подготовка к ЖАБА, так теперь ещё прибавились обязанности старосты факультета. Благо она додумалась отказаться от должности старосты школы, когда Дамблдор предложил ее кандидатуру. Как бы она тогда справлялась со всеми делами, один Мерлин знает.

Если бы дело было только в школьных вопросах, это ещё можно было спокойно пережить. В конце концов, это ее привычная среда обитания. А вот чрезмерное внимание от неожиданных поклонников (неважно, настоящие они или фальшивые) сильно выбивало из зоны комфорта.

В воскресенье вечером она все-таки встретилась с Эрни и попросила не давить на неё с отношениями. Конечно, в максимально мягкой форме. Но несмотря на то, что разговор этот занял минут десять от силы, в эмоциональном плане он девушке дался очень тяжело. Не каждый день фактически отшиваешь парня, а для Гермионы так это вообще было чуть ли не впервые. Если не считать неудачную попытку завязать отношения с Майклом Корнером после того, как он пригласил ее на рождественский бал в прошлом году. Но даже тогда не было никакого серьёзного разговора: просто через пару дней обоюдно решили, что их интересы никак не пересекаются.

Перспектива обычной дружбы Макмиллана не сильно вдохновила, но он был готов согласиться хотя бы на это. Эрни теперь оставалось только надеяться, что его природное обаяние сделает своё дело как можно скорее, и Гермиона наконец-то сдастся. Но пока — друзья, а из тактильных радостей — не больше, чем подержаться за ручки. Хотя он так же продолжал каждый день упорно приглашать ее на прогулки, не обижаясь на отказы и радуясь каждому состоявшемуся свиданию встрече.

Но если с Макмилланом все было более-менее ясно, то Малфой всю неделю творил какую-то откровенную дичь. И как к этому относиться, Гермиона понятия не имела. Пока ее хватало только на игнорирование и иногда гневные взгляды. Но чуяло ее сердце, что ещё чуть-чуть и начнётся психоз. Последнюю ложку пороха в ее и так уже взрывоопасный котёл терпения добавила Луна Лавгуд со своими, как всегда, неуместными советами. Это произошло в пятницу после обеда, когда Гермиона вышла на улицу проветрить голову.