Да ещё этот Новый год! Не знаю, как другим, а мне с годами все эти Новые годы и Дни рождения, не прибавляют настроения. Ещё одна вешка на пути к финишу. Это в молодости хорошо, вся жизнь впереди, а тут, сколько их отмерено еще этих вешек, никто не знает. Молодость прошла, подкралась старость. Оглянешься назад, и становится грустно. Что я видел в своей жизни? Да, ничего особенного. Сплошные серые будни. А кого в этом винить? Сам виноват. Всё своё свободное время проводил дома, на диване, перед телевизором, или на кухне. Работал на заводе. Тянул лямку, каждый день надеялся, что вот-вот что-нибудь изменится. Жил, как будто писал черновик. Только сейчас я стал понимать, что ничего в жизни не вернуть, не вписать в э у летопись что-нибудь, не переписать начисто. Вы не подумайте , я не ною, и не жалуюсь. Грех Бога гневить, он меня любит. Уберег меня и от тюрьмы, и от сумы.
– Не сдох, ещё, вот и радуйся, – успокаивал я себя.
Да, что-то нет радости, чувствуешь себя каким-то пустым местом. С голода не пух, а лишней копейки никогда не было. Ничем серьёзным не болел, а каждый шаг по рублю, то здесь болит, то там ноет. По жизни ни друзей настоящих, ни врагов заклятых не имел. Одни знакомые да приятели. И, я для всех, не друг, не враг, так ни с чем пирожок. Жизнь Зебра у меня, черно – серой породы, а синица в руках, больше похожа на колибри. Кругом одно разочарование.
– Ладно , хватит париться, у других и этого нет, – произнес я вслух, стараясь отогнать этими словами свои грустные мысли. Потом, подумал, вздохнул и добавил :
– Хотя у некоторых есть всё. Кругом сплошная несправедливость!
С этим умозаключением я зашёл в ванную комнату, открыл воду, и посмотрел на себя зеркало. Глаза бы мои не видели этого ужаса. Как увижу своё отражение, так сразу жить не хочется. Рожа протокольная, пузо огромное, ножки , ручки тонкие, похож на жабу, переростка. Прости Господи! Чудовище. Когда-то в молодости, был, красивый. Как говорит жена. Куда, что делось? Годы никого не красят. Я опять тяжело вздохнул, и начал бриться.
– Каждый раз, – продолжил я свои размышления, – с Нового года обещаю себе бросить курить, сесть на диету и заняться собой, да всё без толку. Обещаю, но понимаю, что не брошу, не сяду, и не займусь. Как всегда, всё останется по-прежнему. Нужно как-то с этим бороться, а то помру от ожирения, сердце остановится, ипривет родителям. Нужен способ, перебороть свою лень.
– Пока главное в зеркало не смотреть, – сделал я вывод.
– А , бриться то как? – спросил я себя, водя бритвой по своей физиономии.
За годы у меня вошло в привычку бриться каждое утро, соответственно и любоваться собой, приходилось тоже каждое утро, что не прибавляло мне позитива.
– Надо что-то менять! Вот как только, так сразу, – решил я, и тут же, сам себе признался :
– Надо. Только, всё это туфта . Ничего ты не изменишь.
Я вытерся полотенцем, побрызгался туалетной водой, и вышел из ванной. На всю квартиру разносились аппетитные запахи. Я заглянул на кухню. Жена строгала в таз салат Оливье, тёща жарила котлеты, на целый полк. Тесть сидел тут же, уже поддатый, и выносил им мозг, своими рассуждениями о политике. У него праздник уже начался.
– Не трогай, это на Новый год! – закричала тёща, когда он стащил котлету из кастрюли.
– Тебе ,что жалко, что ли? Тут обожраться , можно. Надо же мне чем-нибудь загрызть, – сказал он ей невозмутимым тоном.
– С утра уже , зенки залил, ирод проклятый, – не унималась она.
Увидев, как я вошёл, тёща переключила на меня своё внимание, заулыбалась и поздоровалась :
– Доброе утро зятёк. С Наступающим , тебя!
– Доброе утро мама, – выдавил я с неохотой.
Тесть промолчал, только кивнул мне головой.
– Что, это ты такой смурной? – спросила тёща меня, с обидой в голосе.
– Он вечно чем-нибудь недоволен, – вставила своё веское слово моя благоверная супруга.
– Не обращайте на меня внимания, наверное, я встал не с той ноги, – ответил я им.
– Проснулся наконец-то, – проворчала жена. – Собирайся в магазин. Сходишь, заодно и ногу свою не ту разомнешь. Новый год на носу, а у нас ещё конь не валялся. Список я уже составила. Возьмёшь на тумбочке в прихожей.
Я не стал возражать. Вдруг захотелось побыть одному, прогуляться по холодку, подышать свежим воздухом. Это было то , что мне сейчас нужно. Я нелюдимый человек, дундук, бирюк, или как сейчас говорят интроверт. Не судите меня строго, только люди меня утомляют, характер такой. Я не злой, просто одиночка по жизни, как говорят : "Кот который гуляет сам по себе".
Одевшись, я вышел на улицу, даже не попив кофе, решив зайти по пути в свою любимую кафешку. Там уютно и недорого, а главное, нет жены, тёщи и тестя. С неба сыпал лёгкий, пушистый снежок. Было тихо. Деревья стояли все белые и пушистые, как в Новогодней сказке. На душе сразу стало хорошо и спокойно. Во дворе за столиком, несмотря на зиму, мужики забивали козла, согреваясь водочкой. Проходя мимо , я поздоровался. Один из них, Толян окликнул меня :
– Юрец, подожди.
Я остановился. Он встал из-за стола и метнулся ко мне.
– Будь другом, дай штуку до зарплаты. Ты меня знаешь, я отдам. Новый год, а бухнуть не на что, – спросил Толян.
Толик был мой сосед, не тот , что с перфоратором, а нормальный. Жил он один, семьи у него не было, – не сложилось. Работал Толян на заводе слесарем. Бухал, но в меру. Хороший мужик.
– Ты же зарплату недавно получил, – удивился я его просьбе.
– Зарплаты у нас в стране получают дармоеды , а рабочий человек получает копейки. Дадут получку и не знаешь , какие дырки ей затыкать. Туда – сюда, и нет ее . Несправедливо! – стал он возмущаться.
– Вот ты, у нас умный, ответь мне :
– Есть на этом свете справедливость?
– Сосед прав,– согласился я в мыслях с его словами, – хорошо , что моя жена, помимо основной работы, подрабатывает мытьём подъездов по вечерам, а то бы давно по миру пошли.
– Справедливость?– я задумался, и с уверенностью ответил :
– Нет её на этом свете, надеюсь, на том свете есть.
– А есть ли тот свет? – не унимался Толян, – Может это всё сказки.
– Надеюсь что, есть. Ведь должна же она хоть где-то быть эта справедливость. Хотя маловероятно, – произнёс я со вздохом. Мне опять стало, что-то не весело, после таких разговоров. Я дал ему тысячу и направился дальше. Навстречу мне шли прохожие, такие разные. Молодые люди в наушниках, уткнувшиеся в свои телефоны и отрезанные от всего мира. Они шагали , не замечая всей прелести этого зимнего утра. Оно было им не нужно. Две бабки с лыжными палками кандыляли бодрячком, где-то забыв лыжи. Я слышал, что это называется Скандинавская ходьба. Ходят бабули укрепляют свое здоровье. Им уже давно ставят прогулы на кладбище, а они собираются жить вечно. Флаг им в руки. Встретились мне Дед Мороз и Снегурочка, торопящиеся , по заявкам, поздравлять малышей. Снегурочка была не первой свежести, а Дед Мороз хорошо датый. Но, он держал себя в руках, понимая возложенную на него ответственность. Хозяйки с пакетами, полными продуктов торопились навстречу, с деловым видом, про себя, наверное, думая :
– Всё ли я купила? Ничего не забыла? Если что-то забыла, мужика придётся посылать обратно в магазин, а он может и заблудиться, почуяв свободу.
Много еще кого мне попалось по пути, всех не перечислишь. Вернувшись из магазина, я отдал всё, что купил жене, и уединившись в гостиной, стал наряжать ёлку, размышляя о жизни :
– Новый год семейный праздник. Соберутся все, – дети, внуки, родственники, знакомые. Все как всегда. Будет много выпито и съедено за праздничным столом. Забудутся грустные мысли, и всё вновь обретёт смысл. Будет на утро болеть голова. Будет впереди ещё один год, который пролетит также незаметно, как и этот. И так по кругу. Одно , и тоже.
– С Новым годом тебя Юра. С новым счастьем! Где оно счастье? Может счастье в том, что все твои близкие в порядке? – спросил я себя . Потом произнес невесело :
