Ради достижения своей цели, мечты, он готов был трудиться изо дня в день. А желал он ни много ни мало стать инспектором вроде мистера Ридли. Эта мысль пришла к нему как-то вечером после возвращения инспектора в Лондон, когда он, глядя в звездное небо, ясно понял, чего действительно хочет… Для начала, конечно, придется работать констеблем, показать на что он способен, пробиваться наверх медленно, но упорно. И Джек был готов… Он знал, что способен на большее. Он докажет мистеру Ридли, что тот не зря поверил в него.

С инспектором, кстати, Джек свиделся две недели назад, когда тот, поприветствовав парня в своей привычной насмешливо-ироничной манере, похлопал его по плечу и сказал:

– Мистер Огден воротился в родные пенаты. Похвальная преданность! Если не человеку, то месту. Надеюсь, у вас получится покорить неприветливый Лондон. Дерзайте, мой друг, все в ваших руках!

На самом деле, больше чем Лондон, Джек мечтал покорить сердце мисс Блэкни, но она так и осталась недосягаемым идеалом. Теперь не невеста – жена, она еще месяц назад стала миссис Уорд, связав себя узами брака с богатеньким нуворишем с пятью тысячами годового дохода.

Джек не сразу, но все же смирился с утратой… В конце концов, именно это она и хотела: угодить своим браком семье и вернуться в светское общество полностью восстановленной в своем статусе. Так, чтобы местные злобные языки позабыли о прошлом скандале, связанном с ней… Что ж, у нее получилось.

– Джек, постой! – Окрик отвлек парня от безрадостных мыслей, и он узнал Тодда, спешившего к нему через улицу.

Выглядел он, признаться, чудаковато: волосы дыбом, в беспорядке одежда, на коленях пятна от зелени, глаза дикие.

– Помоги, – взмолился он, вцепившись Джеку в рукав. – Я больше не знаю, к кому обратиться.

– Что случилось-то? Выглядишь жутко.

Тодд мотнул головой, вроде как отмахнувшись от такой мелочи, как собственный вид, и выдал взволнованно:

– Этель Эдвардс похитили, Джек. Я в этом уверен!

– Этель Эдвардс? – удивился приятель. – Ту самую Этель Эдвардс, которую похоронили на днях? – В его голосе проскользнуло тревожное беспокойство, которое не осталось незамеченным Тоддом.

– Ту самую, – подтвердил он, добавив: – Знаю, как это звучит, но ты выслушай, как всё было. Сам поймешь, что я не придумываю...

Джек хлопнул приятеля по плечу:

– Тогда рассказывай, слушаю.

Они как раз подошли к зеленому скверу, и, найдя пустую скамью, оба сели.

Тодд начал рассказ такими словами:

– Я знаю, Джек, что мисс Эдвардс не умерла, я все-таки не ошибся.

Джек удивился сильнее, но постарался не выказать этого слишком явно.

– Почему ты так говоришь? Что случилось? В последний наш разговор ты, помнится, говорил, что ошибка исключена, и ты просто, должно быть, поддался минутному помутнению.

– Помню, – покраснел Тодд. – Но несмотря на эти слова, на душе у меня было муторно и тревожно, я не мог выбросить девушку из головы, вот и решил… провести первую ночь подле могилы покойницы, – признался смущенный парнишка. – В общем, я затаился в кустах, готовый ждать пусть бы и до утра… Ни на что толком и не наделся, просто хотел убедиться, снять камень с души, понимаешь? – он вскинул на Джека взволнованные глаза. – И когда зазвонил колокольчик…

– Колокольчик безопасного гроба? – уточнил его собеседник, по всему заинтересовавшись.

Тодд дважды мотнул головой.

– Эдвардсы приобрели самую дорогую модель. Не поскупились на любимую дочь... Я сам видел, как могильщики укрепили веревку от колокольчика на могильной плите. Все чин чином... Как полагается.

Джек в задумчивости глядел на приятеля, вспоминая, как тот рассказал о мисс Эдвардс впервые. Он тогда вернулся с работы таким возбужденным, что его большие глаза светились как звезды. Тодд ходил из угла в угол, не в силах остановиться, и говорил, говорил, говорил…

– Казалось, тронь ее за руку, и девушка пробудится, откроет глаза. Поглядит на тебя и что-нибудь спросит… Клянусь, Джек, у нее даже кожа была не как у покойницы: теплая, представляешь? Я даже касаться ее не решался, все думал, она меня отругает, когда вдруг очнется. Воскликнет: «Да как вы посмели, Тодд Хит, прикасаться ко мне своими руками?» – он усмехнулся. – А Фостер не унимался: поддержи её голову, уложи руки на платье, придержи покойницу за спину... – Парень сглотнул: – Фотография, знаешь ли, вышла прекрасной: мисс Эдвардс на ней как живая. Но что, если она, в самом деле, живая? – вскинул рассказчик на Джека большие глаза. – Что, если доктор ошибся, и это, к примеру, летаргический сон? Я читал о таких. Да ты и сам тоже знаешь…

Джек осведомился тогда:

– А как же тамошний доктор, он разве не засвидетельствовал ее смерть?

Тодд мотнул головой.

– Засвидетельствовал. И что с того? И на старуху бывает проруха.

Джек покачал головой, не зная, как сказать так, чтобы не обидеть приятеля.

– Возможно, конечно… но я все-таки положился бы на его профессиональное мнение, – с расстановкой произнес он. – Девушка умерла, Тодд, и, какой бы живой ни казалось, ее не вернуть!

Тодд тогда согласился, что слишком близко все это воспринял и обещал успокоиться.

А теперь выясняется, что он и не думал этого делать: пошел не только на похороны усопшей, но и после караулил в кустах у могилы. Тут, если по существу, еще и не такое померещиться может... Не только звон могильного колокольчика, но и кое-что хуже.

– Расскажи, что было дальше, – попросил он товарища, то и дело чесавшего шею за воротничком рубашки.

– А дальше пришли люди с лопатами, я полагал, что сторож с подручными. Они говорили, что у покойницы, верно, раздулись пальцы, и потому натянувшаяся веревка заставляет звенеть колокольчик. Такое, мол, повсеместно бывает…

– Так они раскопали могилу?

Лицо Тодда сделалось совершенно несчастным, он признался:

– Не знаю, случилось кое-что странное… Прямо во время разговора с одним из мужчин меня будто что-то цапнуло в шею, – паренек снова почесал шею, – и я отключился... Казалось, что умер. Очнулся около часа назад в кустах за могилой мисс Эдвардс...

Тодд потер пятна от зелени на коленях, и Джек, наблюдая за ним, не на шутку встревожился, не зная, что, на самом деле, и думать.

– В тех кустах, в которых прятался ранее? – на всякий случай уточнил он. Подумал, вдруг Тодд просто-напросто задремал в карауле на кладбище, вот ему и приснился красочный сон.

– В тех самых, – подтвердил Тодд. – Но дело ведь даже не в этом, – вскинулся он, – дело в похищенной девушке, Джек. А мисс Эдвардс похитили, я уверен! – И, понизив голос до едва слышного шепота, сообщил: – Земля на её могиле потревожена, Джек. И цветы лежали не так, как за день до того, можешь поверить.

Тодд выглядел таким убежденным в своей правоте, что Джек не решился противоречить.

Спросил лишь:

– Ты говорил с могильщиком утром? Если он слышал колокольчик в ночи и приходил на могилу, то мог бы сказать, что именно там случилось.

Тодд мотнул головой.

– Могильщика я не видел. Сглупил... Просто очнулся в кустах, с больной головой и с будто прилипшим к небу, сухим языком, так что и думать не мог ни о чем, кроме как выпить пару галлонов воды… – Он помолчал, взволнованный, нервный, и, вскочив с места, воскликнул: – Я думаю, это похитители тел! Выкопали мисс Эдвардс и продали ее какому-то докторишке на опыты. Сам знаешь, как это бывает…

Джек знал: как-то и сам очень недолго помогал одному похитителю тел, правда, его взяли «бобби», а Джеку посчастливилось убежать. С тех пор он подобным не занимался…

А Тодд все не унимался:

– А она, быть может, живая была… Представь только! Колокольчик ведь почем зря не звонит! А эти её – мяснику... на опыты. – Голос Тодда пресекся, он судорожно вдохнул, а потом схватил друга за руку: – Мы должны найти ее, Джек. Найти прежде, чем мясники... – он с мольбой поглядел на приятеля.

Джек хотел было сказать, что мисс Эдвардс может по-прежнему находиться в земле, похороненная, как полагается, но видя состояние друга, передумал.