- Есть ли памятник на могиле Юрия Трифонова? Кто скульптор? Ю.В. был ведь лауреатом Государственной премии. Выходит, до Новодевичьего, по советским представлениям, не дотянул?
- Не дотянул. Как не дотянул до мало-мальски приличной больницы. Памятник - обычный. Я поставила черный неровный камень. На нем надпись: Юрий Трифонов, 1925-1981.
- Вернемся, Ольга Романовна, чуть-чуть назад, в жизнь. Вы были счастливы в браке с ним? А он?
- Он - не знаю. Его уже не спросишь. А при жизни ... не знаю, он не был пафосным человеком и спрашивать его "Ты счастлив?" как-то было... безвкусно, что ли. Я была счастлива.
- В упомянутой мною вашей мемуарной книге я уловил мысль, что Юрий Валентинович погиб из-за не очень квалифицированного послеоперационного ухода в захудалой районной больнице. Это так?
- Больница была не очень захудалой, его там любили, хотя даже анальгин там был дефицитом, а уж предотвратить эмболию они и вовсе не могли, то есть не умели.
- Я помню шок, когда прочитал в газете о смерти в 56 лет Юрия Трифонова - самого, пожалуй, популярного и любимого тогда писателя. Как повели себя власть предержащие? А коллеги, Союз писателей?
- Во время прощания с Юрием Валентиновичем в ЦДЛ вся округа была оцеплена милицией. Стеклось огромное количество народа, хотя газеты опубликовали известие о его смерти, кажется, только через день. Коллеги откликнулись на смерть, соблюдая все предосторожности, на всякий случай и чтоб "не передать уж слишком по заслугам". Недавно перебирала архив, и тогдашняя осторожность нынешних прогрессистов задела больно. А тогда мне было всё равно.
- Переиздаются ли произведения Трифонова сейчас?
- Да, переиздаются и довольно часто.
- Несколько слов о возглавляемом вами музее в Доме на набережной. Кому принадлежит идея его создания? Кто предоставил помещение для него, кто субсидирует? Сравнительно недавно на доме появилась мемориальная доска Юрия Трифонова (до этого она находилась внутри здания, в подъезде). Вам пришлось побороться за ее переустановку?
- Начну с конца. Это не переустановка. Это - новая доска из очень красивого шведского гранита. Оформлена с большим вкусом архитектором Ильей Былинкиным. Боролась я вместе с моими друзьями - семьей режиссера Барщевского года три. Установку доски субсидировала кинокомпания Д.Ю. Барщевского "Риск"... Музей был создан в 1989 году как народный по инициативе жильцов дома. С прошлого года он - государственный, а до этого был муниципальным. Я директорствую в нем с 1998 года.
- Сын Валя живет с вами? У него есть семья? Что значит для него отец Юрий Валентинович Трифонов?
- Валя не женат. Живёт отдельно, но совсем недалеко от меня. Как и отец, он человек не пафосный, поэтому тему: что значит для него отец, предпочитает оставлять при себе.
- И последний вопрос. По матери Юрий Валентинович был еврей, ближайшим его другом был известный переводчик Лев Гинзбург. Как Ю.В. относился к своему еврейству, пусть и частичному, к антисемитизму и т.п.?
- К антисемитизму относился очень плохо, но, будучи человеком ироничным, как-то вспомнил разговор отца и матери. Евгения Абрамовна в шутку сказала мужу: "А ведь ты не любишь евреев?" "А почему я ДОЛЖЕН их любить?" ответил вопросом на вопрос Валентин Андреевич.
Вот и Юрий Валентинович считал, что надо любить не национальность, а человека. Лёву Гинзбурга он любил очень сильно, и я впервые увидела мужа плачущим на похоронах Лёвы.
