Она вздохнула.

— Благодаря ритуалу Винсента Райвенса было предотвращено огромное количество жертв, но… Ритуал забрал у Спасительного Звена все силы. Из тех, кто проводил его, выжило лишь трое. Остальные были так измучены, что скончались в течение года, все в разное время.

— Какой ужас! — воскликнула Паймон.

Сяо забрал у Люмин листок и внимательно вчитался в написанное. В его глазах вспыхнула догадка.

— Можешь рассказать что-нибудь еще? — спросил Дилюк.

— Хм… — Лиза задумчиво накрутила на палец прядь волос. — У Винсента была дочь. После смерти отца она много путешествовала по всему миру, но подробностей о ее жизни я не знаю.

По зеркалу прошла рябь. Кажется, сила артефакта начала угасать, и Дилюк стиснул серебряную раму, точно спасательный круг.

— Как у вас дела? — торопливо спросил он, пока связь не оборвалась.

Лиза обернулась через плечо. Похоже, кто-то звал ее.

— Сейчас, сейчас! О, Архонты, ну зачем так кричать! Не волнуйся, — усмехнулась она, вновь повернувшись к Дилюку. — В порядке твоя возлюбленная. Я за ней присматриваю.

Тут библиотеку, в которой находилась Лиза, тряхнуло — так сильно, что с полок посыпались книги. Придерживая шляпу, Лиза ругнулась и создала над собой защитную электрическую завесу.

— Поговорим позже! — сказала она. — Береги себя, Дилюк. И Кэйю тоже береги. Неважно, что за конфликты вас разделяют, вы по-прежнему братья и должны держаться друг за друга, потому что близкие — это самое важное, что у нас есть. Верно я говорю, милашка?

Люмин посмотрела на Сяо, все еще погруженного в чтение, и кивнула.

— Вот и славно, — отозвалась Лиза. — Да все в порядке! Сейчас иду! — заорала она, отвернувшись от зеркала.

Библиотеку сотряс еще один удар. Продолжая придерживать шляпу, Лиза послала в зеркало воздушный поцелуй и, грязно ругаясь, поползла через книжные завалы. Зеркало мигнуло серебристым светом и погасло. Вместо Лизы с той стороны смотрело отражение Дилюка.

Вздохнув, он опустил зеркало, и Люмин положила руку ему на плечо.

— Да что у вас там происходит? — спросила Паймон.

Дилюк мотнул головой.

— Сосредоточимся на деле. Пожалуйста. Я не могу разрываться между двумя королевствами, просто… не могу. Я потом все вам расскажу.

Люмин и Паймон обменялись озабоченными взглядами, но возражать не рискнули.

Тем временем Сяо ударил ладонью по листку. Кажется, он наконец сумел сложить кусочки пазла.

— Как зовут эту вашу лису? Жрицу из храма с розовыми деревьями?

Люмин вздернула брови. У Сяо была потрясающая способность забывать чужие имена и новые названия.

— Яэ Мико, — подсказала Паймон. — А розовые деревья — это сакуры.

— Точно. Вы говорили, она не человек, так?

Итто на мгновение отвлекся от ремонта крыши.

— Верно. Мы оба ёкаи. Только я о́ни, а Гудзи Яэ — кицунэ.

Сяо махнул рукой.

— Понятнее, знаешь ли, не стало. Главное, что она силами многократно превосходит человека. Как и Итто. Я все не мог понять, почему Итто не поддался сонным чарам, а Мика все-таки уснула?

— Мико, — шепотом поправила Паймон.

Люмин толкнула ее локтем в бок. Сяо было бессмысленно переубеждать.

— Вот он, ответ! — Сяо показал им листок. — Двенадцать человек потребовалось, чтобы провести ритуал. Да не какой попало, а по сдерживанию демонической энергии. Я думаю, знания об этом ритуале принесла во время путешествия в Инадзуму дочь Винсента Райвенса. После первой волны ваша лиса попыталась провести ритуал самостоятельно. Она сразу поняла, что происходит, и решила прежде всего обезопасить жителей Инадзумы от демонов.

Люмин вновь вчиталась в строки, которые уже въелись в память.

— Думаю, ей вполне такое по силам, — задумчиво проронила она. — Мы видели ее в деле. Иногда мне кажется, что она могущественнее самой Эи.

— Ритуал ослабил ее, — продолжил Сяо. — И поэтому она поддалась действию второй волны. Мне кажется, сонные чары как-то связаны с силами человека, запасом его внутренней энергии. Взгляните на Итто.

Итто недоуменно осмотрел себя, но ничего особенного не обнаружил и, пожав плечами, вернулся к восстановлению крыши.

— Итто дважды подвергся влиянию сонных чар. Он выстоял, но теперь постоянно хочет спать и есть, что говорит о недостатке внутренней энергии.

— Паймон думала, он всегда хочет есть, — хмыкнула Паймон.

Сяо взглядом велел ей не перебивать.

— По этим же причинам он не смог принять свой сильный облик.

— Обличие Яростного короля о́ни, — любезно подсказал Кадзуха.

— Да, это я и хотел сказать. Все его силы ушли на борьбу с сонным заклятием.

Все присутствующие разом поглядели на Итто, и он, смутившись, едва не уронил себе на ногу молоток. Что ж, слова Сяо имели смысл. Теперь Люмин понимала, почему Итто казался ей таким потрепанным и уставшим: его организм дважды столкнулся с сонными чарами и не поддался им. Возможности Итто были огромны, но не безграничны.

— Осталось разобраться, почему уснула Эи, — добавил Сяо. — Думаю, ритуал Кокоми даст ответы на многие наши вопросы. Очень важно, чтобы все прошло хорошо.

Венти, который все это время сидел в уголке и молча слушал разговор друзей, провел пальцами по струнам лиры.

— Я согласен с Сяо, — сказал он. — Без сомнения, Яэ Мико очень способная. Думаю, та книга, которая показала нам путь к «Ритуальным методам», действовала по ее воле. Даже во сне она все еще борется с воздействием чар и пытается помочь нам.

— Ух ты! — выдохнула Паймон. — Она действительно всемогущая.

Сяо вернул Дилюку листок.

— О чем ты хотел поговорить с нами?

Дилюк ответил не сразу. Он медленно сложил листок, тщательно проглаживая каждый шов, убрал его в карман и, сцепив руки в замок, уставился перед собой тяжелым невидящим взглядом. О чем бы он ни хотел сказать, это требовало от него невероятных усилий.

Когда он заговорил, каждое его слово падало в душу Люмин тяжелым булыжником.

— Я знаю, где находится теневой Глаз Порчи, который был утерян Фатуи.

Все молчали. Итто наконец закончил с ремонтом крыши и, спустившись, присел на табурет. Кадзуха и Аяка стояли рядом, не сводя с Дилюка изумленных взглядов. Паймон потрясенно поскребла затылок. Сяо молчал. Его лицо не изменило своего выражения — похоже, слова Дилюка его не удивили.

Люмин еле слышно вздохнула. Она догадывалась, о чем сейчас поведает Дилюк.

— Несколько лет назад мой отец погиб после его применения.

Дилюк прикрыл глаза и, скрестив руки на груди, опустил голову. Казалось, он пытается закрыться от самого мира, защитить себя от возможной реакции собеседников.

— Он сделал это, чтобы защитить меня от дракона Урсы, который в те годы терроризировал земли Мондштадта. Ни один меч не был способен поразить это ужасное создание. У моего отца не было ни подходящего клинка, ни Глаза Бога. Он воспользовался теневым Глазом Порчи, чтобы отогнать Урсу, но цена, которую ему пришлось заплатить, оказалась слишком велика.

Рука Дилюка сжалась в кулак.

— Я не знаю, откуда у него оказался Глаз Порчи. Я положил много сил, чтобы выяснить это, но так и не добился успеха. Так или иначе, когда отец… умер… я забрал его Глаз Порчи и пользовался им все три года, которые странствовал по Тейвату, и некоторое время после этого.

— Ты… — прошептала Паймон. — Пользовался теневым Глазом Порчи?

Дилюк кивнул. Когда он вновь поднял взгляд, в его глазах читался вызов, но никто не торопился его осуждать.

Венти встал. В абсолютной тишине он прошел к Дилюку и, опустившись рядом, положил руку ему на плечо. Дилюк отвел взгляд. Он привык справляться с болью прошлого в одиночку, и от неожиданной поддержки ему вдруг стало не по себе.

— Мне жаль, — сказал Венти. — Твой отец не заслужил такой участи. Он умер героем.

— Он умер человеком, о котором я знал меньше, чем думал, — жестко возразил Дилюк. — Он умер человеком, память о котором осквернили. Чтобы сохранить репутацию Ордо Фавониус, инцидент было приказано сохранить в тайне.