Люмин кивнула в сторону Нефритового Коршуна, и Сяо низко опустил голову.

— Хотела бы я, чтобы ты хоть раз увидел себя моими глазами… Ты больше не в Ли Юэ, Сяо, — напомнила Люмин.

— Тут в Инадзуме свои порядки, — подхватила Паймон.

Люмин, улыбнувшись, кивнула.

— А если серьезно, защищать других — это всегда выбор. Ты выбрал защищать Ли Юэ и его жителей, каждую ночь жертвуя собой ради их сохранности. А Тарталья, какие бы цели его ни вели, выбрал защитить тебя. Ты не можешь нести ответственность за его выбор.

Сяо хотел что-то сказать, но не успел: к ним подошла Кокоми.

— Давай я осмотрю твою рану, — предложила она.

Сяо дернулся. Люмин почувствовала, что он хочет отказаться, и перехватила его взгляд. «Доверься ей», — мысленно попросила она. Сяо прикрыл глаза.

— Хорошо.

— Вашему другу крепко досталось, — опустившись на колени рядом с Сяо, сказала Кокоми. — Но он будет жить. Он пока не пришел в себя. Пусть отдохнет.

Люмин вздохнула с облегчением и вдруг почувствовала, как к глазам подступают слезы. Она только-только попрощалась с Юй Шэнем, которого едва знала. Если бы Тарталья погиб… Если бы любой из ее друзей погиб… Эти ребята… Кого-то она знала больше, кого-то меньше, но все они так или иначе помогали ей на пути. Она не может их потерять.

Рядом, сжав плечи Люмин, опустилась Аяка. Девушки заключили друг друга в крепкие объятия.

— Ты в порядке? — мягко спросила Аяка.

— Теперь да. Не представляешь, как я рада видеть всех вас.

Потирая тяжелую голову, к ним присоединился измотанный Итто. Пока Кокоми занималась раной Сяо, остальные тоже подошли ближе, и Люмин наконец смогла рассмотреть компанию, собравшуюся на причале.

Что ж, это была очень странная компания. Люмин не могла даже представить, что когда-нибудь все эти люди соберутся на одном маленьком острове.

Аяка все еще сидела рядом, сжимая плечо Люмин. Будучи сестрой Камисато Аято, она привыкла тонко ощущать то, что пряталось за вежливыми словами и дежурными улыбками. И всегда хорошо понимала, когда стоит просто посидеть рядом и помолчать.

Тома крутился поблизости. Неведомо где он раздобыл маленькую шелковую подушечку, которую теперь осторожно подкладывал под голову Тарталье. «Жалко, Тарталья переоделся, — мелькнула в голове Люмин непрошеная мысль. — Эта подушечка отлично подошла бы к его юбке». А следом за ней пришла другая: «Архонты, я бы не простила его, если бы он умер».

Все еще потирая голову, Итто с любопытством наблюдал за действиями Кокоми — та до сих пор обрабатывала рану Сяо. Не меньше магии Кокоми Итто интересовал и сам Сяо: будучи о́ни, он понимал, что Сяо не человек, но ему не хватало знаний, чтобы разобраться в его происхождении.

Задумчиво подвигав челюстью взад-вперед, Итто смирился с поражением и хлопнул Сяо по здоровому плечу так, что тот вздрогнул.

— Спасибо за помощь в бою, братан!

— Я тебе не братан, — буркнул Сяо.

— Любой, кто прикрывает мою спину — мой братан, — авторитетно заявил Итто. — Взять, к примеру, Паймон. Я точно знаю, что эта малышка всегда меня прикроет, так что Паймон тоже мой братан.

— В последнее время Паймон узнает о себе слишком много нового, и Паймон не уверена, что ей это нравится, — шепнула Паймон на ухо Люмин.

— Я не… — начал было Сяо, но потом махнул рукой, смирившись со своим новым позывным. — Ты хорошо сражаешься, но в затяжном бою стоит рассчитывать свои силы. К крайним мерам стоит прибегать только в крайнем случае.

— Почаще повторяй это самому себе, — вмешался Кадзуха. — Привет, Кокоми.

— Здравствуй, Кадзуха. Рада видеть тебя, Бэй Доу.

— И снова судьба сводит нас на поле боя, — воткнув меч в землю рядом с собой, хмыкнула Бэй Доу. — Но я тоже рада тебя видеть. Эй, Люмин, может, представишь нас всех?

Взгляд Люмин скользнул к ее друзьям из Мондштадта. Дилюк стоял, оперевшись на ящики и скрестив руки на груди. В его клинке все еще теплилась пламенная энергия элемента Пиро. Кэйа, не стесняясь, заинтересованно изучал незнакомцев, подолгу задерживая на каждом взгляд. Рядом встревоженно бренчал на лире бард Венти, он же Анемо Архонт Барбатос.

Так, и как же все это объяснить?

— Давайте найдем более спокойное место, — пришел на выручку Тома. — Мы все устали и наверняка хотим есть. Да и негоже оставлять раненых лежать на деревянных досках.

Кратко друг другу представившись, новые знакомые двинулись к выходу из города. Итто бережно нес Тарталью на руках до тех пор, пока Тома не остановился у вместительной телеги, брошенной на сухопутной границе между Рито и Наруками. В его взгляде чувствовалась неуверенность. Хозяин телеги, торговец из Фонтейна, дремал рядом, вместо подушки опустив голову на камень.

— Мне не хочется воровать что-то у спящих, — неохотно признал Тома.

— Не переживай, — посоветовала Аяка. — Когда все закончится, комиссия Ясиро найдет этого мужчину и полностью компенсирует ему ущерб.

Дилюк одобрительно кивнул и помог Кадзухе и Бэй Доу освободить телегу от посторонних вещей. Все товары они сложили рядом с камнем, и Тома положил в нагрудной карман торговца записку: «Просим прощения, но мы были вынуждены позаимствовать вашу телегу для спасения Инадзумы. Пожалуйста, обратитесь в комиссию Ясиро, и вам выплатят компенсацию, соответствующую стоимости утраченного имущества, а также обеспечат новой телегой».

— Еще немного, и ты бы ему свою почку предложил, — ухмыльнулся Кэйа.

— Это банальная вежливость, — пожал плечами Тома. — Да, в Инадзуме сейчас непростая ситуация, но если мы начнем забывать манеры, чем мы будем лучше кайраги?

Сяо закатил глаза, но придержал язык за зубами. Люмин и Кадзуха помогли ему забраться в телегу. Итто осторожно пристроил рядом Тарталью. Тома и Аяка забрались на облучок. Дождавшись, когда все наконец разместятся, Тома взялся за поводья, и новые знакомые двинулись в город.

*

По дороге Люмин наконец осознала масштаб бедствия, захлестнувшего Инадзуму. Чем ближе они подъезжали к городу, тем больше спящих попадалось на пути. Спала вся деревня Конда, спали искатели приключений на равнине Бякко, спал папа Ёимии и сама Ёимия. Спали взрослые и дети, досины и гражданские, ученики и их наставники. Многих сонные чары застали прямо в разгар работы.

Тома остановил телегу у старой раскидистой сакуры, где они с Люмин когда-то фотографировали бродячих животных, чтобы Тома смог связать им одежду на зиму. Казалось, это было в прошлой жизни. Здесь Итто снова подхватил на руки Тарталью, Кадзуха подставил плечо Сяо, и новые знакомые начали подъем наверх, в основную часть города.

Весь путь Люмин пыталась отыскать следы влияния Архонта, но ее захлестывали противоречивые ощущения. Она улавливала знакомую энергию, сильную и неукротимую, но не могла понять, откуда она исходит, словно нечто блокировало ее чувства темным облаком. Встретившись взглядом с Сяо, она поняла, что он испытывает то же самое. «Все не так просто, — осознала Люмин то, чего прежде только опасалась. — Если даже Сяо в замешательстве, мы имеем дело с чем-то очень серьезным».

Раньше Люмин даже не замечала, как много в Инадзуме лестниц. К счастью, они наконец закончились, и дорога вывела путников на главную улицу города.

И здесь Люмин наконец увидела это. Искрящую молниями воронку, которая закрутилась вокруг дворца Тэнсюкаку. Неужели это дело рук Эи? Или сегуна Райдэн? Из письма Итто Люмин знала, что Электро Архонт поддалась сонным чарам. Быть может, и шторм, в который угодил «Алькор», и эта воронка — все это отчаянные попытки Эи сопротивляться неизвестной магии.

— Она появилась не так давно, — проследив за взглядом Люмин, сказал Тома. — Мы не знаем, почему. Соваться в Тэнсюкаку теперь — настоящее самоубийство.

Люмин нахмурилась. Таинственная воронка не давала ей покоя, но сейчас у нее не было времени об этом думать.

Тома и Аяка отвели всех в чайный дом «Коморэ». Кодзуэ, продавщицу чайного дома, которая обычно оберегала вход от незваных гостей, нигде не было видно. Оказалось, что она, как и остальные жители Инадзумы, пала жертвой сонных чар, и Томе пришлось отнести ее домой. А вот Таромару был невероятно бодр и встретил гостей радостным лаем.