Дошла очередь и до меня.
— Поттер, Гарри!
В зале мгновенно стало ощущаться удивление, сопровождаемое громким шепотом.
— Она сказала Поттер?
— Тот самый Гарри Поттер?
— Гм-м-м, — задумчиво произнес прямо мне в ухо тихий голос, когда шляпа очутилась у меня на голове. — Кто тут у нас? Все ясно. Так куда мне тебя определить-то?
— Здравствуйте, уважаемая, простите не знаю вашего имени. А это ничего, что я не совсем Поттер, точнее совсем не Поттер.
— Ааа, мелочи, — отмахнулась шляпа, — твой случай редкий, но не уникальный. И не беспокойся. От меня никто ничего не узнает. Так куда распределятся-то будем?
— А давайте на Гриффиндор.
— ГРИФФИНДОР! — заорала Шляпа.
— Вот и славно, — подумалось мне, — определились наконец. Что ж, посмотрим теперь, что будет дальше.
========== Визит в Мунго и возвращение в Хогвартс ==========
— Вот и славно, — подумалось мне, — определились наконец. Что ж, посмотрим теперь, что будет дальше.
Это была последняя четкая мысль, посетившая меня в тот день. Дело в том, что до гриффиндорского стола я так и не добрался. Скорее всего то, что весь день держало меня в своих «руках» и не давало нервничать, решило, что его задача на сегодня выполнена. И оно отправилось по каким-то своим делам.
Но, давайте по порядку. «Накрыло» меня после того, как меня распределили на Гриффиндор. Не сразу, конечно. Я, даже, успел сделать несколько шагов к факультетскому столу. Вот в этот-то самый момент меня и настиг «откат». Те, кто испытывал это на себе, понимают о чем я. В глазах начинает темнеть, сердце колотится, как бешеное, ноги дрожат, руки холодеют. Еще и пОтом прошибает. Настолько сильно, что одежда промокает насквозь.
В общем, очнулся я через три дня. В госпитале Сент Мунго. Кстати, доставка меня сюда, оказалась той еще эпопеей. Потому, что Дамблдор запретил. Он, видите ли верит в мадам Помфри. Блядь, да при всем моем уважении к последней, замечательная, кстати, оказалась женщина. Ну, это когда я с ней познакомился. И как человек, и как специалист. Так вот, при всем моем к ней уважении, она всего лишь медсестра. Медсестра, Карл. И, тем не менее, Дамблдор в нее верит. Ну, слов нет, один мат остался.
И, что же сделала мадам Помфри? А она, получив прямой запрет от Дамблдора, не стала, как говорится, прошибать лбом стену. Она ее… обошла. Взяла, да и вызвала домовика. Кстати, классные оказались чуваки, понравились они мне. Но, о них как-нибудь попозже. Так вот, вызвала она домовика, который был закреплен за больничным крылом и просто посетовала на жизнь. Вслух. При домовике. А потом добавила, что, мол, было бы неплохо, если бы какой-нибудь, не будем показывать пальцами, домовик из Хогвартса пообщался бы с домовиком из Мунго. Ну, а тот, в свою очередь, мог бы обронить пару слов в присутствии Главного целителя.
Знаете, сколько живу, все время убеждаюсь, что мир не без добрых людей. Вот, что стоило Сметвику не обращать внимание на слова домовика. Ну, бухтит что-то там домовик и бухтит. Да и бог с ним. Как говорится, побухтит — перестанет. Так нет же. Обратил. И не только обратил, но еще и заинтересовался. Ну, а дальше было дело техники. Сметвик выдал своему домовику портключ, тот смотался в Хогвартс и передал его своему собрату. Тот, в свою очередь, вложил мне его в ладонь и активировал. В результате, я — в Мунго, а мадам Помфри тут ни при чем. Вот, совершенно ни при чем.
Кстати, про Сметвика. Кто это такой? Позвольте представить. Гиппократ Сметвик, он же Главный целитель госпиталя Сент Мунго. А еще, как оказалось, он является одним из главных авторитетов английского магического мира. И, как оказалось, он терпеть ненавидел Альбуса Дамблдора. Однажды, я оказался невольным свидетелем того, как Сметвик высказался про Дамблдора. Вы наверняка слышали про петровские загибы. Малый или Большой. Так вот, это был самый, что ни на есть Большой загиб. Только не петровский, а сметвиковский.
Вообще, как я выяснил в дальнейшем, Мунго был одной из четырех главных… ну, наверное, локаций магического мира. Давайте назовем их так. Были конечно еще, помельче, так сказать, но именно эти являлись самыми главными.
Знаете, сам по себе магический мир оказался совсем небольшим. А госпиталь Сент Мунго, школа чародейства и волшебства Хогвартс, Министерство магии и банк Гринготтс были теми самыми слонами на которых базировалось британское магическое общество. Почему слонов? Ну, помните, когда думали, что Земля плоская? Считалось, что она лежит на спинах трех слонов, которые стоят на спинах трех китов, которые, в свою очередь, лежат на панцире огромнейшей черепахи. Вот одним из таких слонов оказался Сент Мунго. Именно в этих четырех локациях и проходила основная жизнь магического сообщества.
Лечили меня довольно долго. Уж слишком много в этом теле оказалось болячек. Начиная с… как же это слово-то… алиментарной дистрофии, так вроде, и заканчивая темномагическим проклятием. Кстати, именно тогда, когда Сметвик его диагностировал, я и услышал Большой сметвиковский загиб.
Вообще, чем больше я узнавал подробностей, тем меньше мне нравилось, что попал я именно в этого… персонажа. Назовем его так. Хотя, это же Англия, так что удивляться особо было нечему. Кто-то спросит о чем я говорю? Ну, если учесть, что телесные наказания в английских школах были запрещены только… то ли 1984, то ли 1986 году, не помню точно, то что говорить об остальном. Там, в Англии, и приютов-то, как таковых, не было. В общем, поинтересуйтесь.
Можно, наверное, было бы и побыстрее. Но, как сказал Сметвик, за качество тогда никто бы не поручился. А делать свою работу он привык хорошо. Почему он так сказал? Да потому, что Сметвик сам взялся за мое лечение. Поэтому Макгонагалл, приходившая выяснить, когда же я наконец соизволю появиться в школе, была послана далеко и надолго.
И это еще раз подтверждает мои слова о скотском отношении к детям. Когда я видите ли соизволю? Они там, в Хогвартсе, вообще охренели, что ли? Я, что по своей собственной инициативе в Мунго попал?
А еще я узнал некоторые подробности гибели родителей этого тела. Как оказалось их предал лучший папашин друг. Сириус Орион Блэк третий. Лучший друг, почти брат, да еще и по совместительству, мой крестный папа. Он, видите ли, был из семейства темных магов и главным подручным убийцы Поттеров. Поэтому, мол, и предал. А еще я наконец узнал имя самого убийцы. Лорд Волдеморт.
— Скажите, целитель Сметвик, — обратился я к Гиппократу, когда он мне об этом рассказал, — а ему за это никакой магический откат не прилетел? Сириусу, я его имею в виду.
— А знаете, мистер Поттер, я даже и не могу ответить на этот вопрос. Ни положительно, ни отрицательно.
— А почему он из темных? В мире магии, что имеется два источника магической энергии? — продолжил я свои вопросы.
— Нет, — ответил мне целитель, — источник один. Просто, магия, она как радуга, имеет разные цвета спектра. Условно, конечно.
— Понятно. А Поттеры какими были?
— Поттеры? Ну, я думаю, что темно-серыми.
— Вот жеж… Блин… — я попытался, как можно мягче выразить свое возмущение. — Нет, ну какая… эээ… какой, однако, нехороший человек.
— Это вы о ком?
— Да есть тут один: рыжий, веснушчатый… на фамилию Уизли откликается. Всю дорогу до Хогвартса набивался мне в друзья и убеждал меня в том, что Поттеры были, чуть ли, не самой светлейшей из светлейших семьей.
