И я была в порядке. Брэндон не знал, как держать обиду, хотя я изменила его жизнь (то, что я все еще собиралась обсудить с ним на едине), и Мики… Думаю, что в конце концов он изменит свое мнение.

Я прошаркала на кухню, где нашла готовящего… Мики?!

— Святое дерьмо, ты действительно готовишь нам омлет?

Он одарил меня мальчишеской довольной улыбкой.

— Ага.

— Пахнет потрясающе.

Я забралась на табурет напротив него, пока Брэндон возился с приготовлением кофе.

— С каких это пор ты готовишь?

Он пожал плечами.

— Я помогал на кухне в реабилитационном центре. Мне это понравилось. Так и прижилось.

— Это было здорово в туре. — Брэндон пододвинул ко мне чашку кофе. — Иногда мы питаемся настоящей едой.

— Ну, так и должно быть, — сказала я. — Вы же знаете, как важно вкладывать в свое тело правильные вещества, особенно в период гастролей. Вам нужна энергия.

Парни обменялись взглядами, что-то ностальгическое и грустное промелькнуло между ними, и я поняла, что раньше все время так говорила, читая им лекции о том дерьме, которое они вкладывают в свои тела.

Решив, сейчас или никогда, я спросила:

— Как дела у Мэйси?

Они обменялись еще одним взглядом, на этот раз более непроницаемым, и Мики перевернул омлет.

Брэндон заговорил первым.

— У нее сейчас трудные времена. Поскольку альбом не так успешен, она чувствует, что поклонники обвиняют в этом ее.

— Но не она писала альбом, — поморщился Мики. — Мы с Остином.

Я колебалась, сказать ли то, что хотела, но Мики прочитал выражение моего лица.

— Просто скажи это.

— Ну, на днях я прослушала альбом.

— И… — спросил Брэндон.

— Это звучит так, как будто вы пытались написать песни, максимально похожие на мои.

— Это звучит так, потому что это правда. Мы старались не злить фанатов, — фыркнул Мики, пододвигая ко мне тарелку через весь островок.

— Спасибо, — сказала я. — Послушайте, группа теперь Tellurian-версия 2. Это должно быть по-другому, но пока это подлинно, фанатам будет все равно. А если нет, у вас появятся новые поклонники. Мики, тебе нужно писать песни, которые что-то значат для тебя. И еще, если Мэйси способна, она должна участвовать в процессе написания. Она поет эти песни.

— Тебе не кажется странным говорить о ней? — спросил Брэндон между приемом пищи.

Я наморщила нос.

— Сразу же как только ушла, я ничего не хотела знать ни о ней, ни о группе. Однако, когда я прошлась по информации о вас, ребята, то поняла, что рада, что вы выбрали ее. Она и тогда была милой, и у нее отличный голос.

— Но это не твой голос, — проворчал Мики.

— Нет, это ее. И вы можете заставить это работать на вас. Кстати, Мэйси действительно хотела радужные волосы или это была идея Гейл?

— Идея Гейл, — сказали парни в унисон.

— Тогда исправьте это. Мэйси это не я, и ее не следует заставлять пытаться быть мной. Это очередная порция давления, которое она и так испытывает. Позвольте ей быть самой собой. Во всех смыслах.

Ребята переглянулись, а затем кивнули. Мики удивил, повернувшись ко мне и сказав:

— Спасибо, Скайлар.

Нежность к ним нахлынула на меня.

— Вы всегда будете моей семьей. Я знаю, что плохо с вами обошлась, но с этого момента я буду рядом, несмотря ни на что. Я хочу, чтобы вы вместе с Мэйси добились успеха, потому что этого заслуживаете. Вы для этого очень упорно трудились.

— А ты? — спросил Брэндон. — У тебя все в порядке с альбомом, который запускаешь?

Не в силах встретиться с ребятами взглядом, я откусила омлет и использовала это время, чтобы обдумать, как сформулировать свой ответ.

— На лейбле пообещали, что мне не придется светиться в социальных сетях, и что, как только произойдет большой скандал по поводу моего возвращения, они будут работать изо всех сил, чтобы моя личная жизнь не попала в таблоиды.

— Они не могут этого гарантировать, Скай, — сказал Мики.

— Я знаю. Но это возможно.

Мики покачал головой.

— Не для тебя. У тебя есть качество, харизма, что-то притягивает к тебе людей. Это причина, по которой фанаты были одержимы тобой, а таблоиды охотились за каждым шагом.

Я покраснела от такого описания меня.

— Неправда. Они гонялись из-за нашей тоскливой любви.

— Это было частью этого, но после новостей о реабилитации меня оставили в покое. Когда я не хожу на вечеринки и не напиваюсь или не тоскую по тебе, очевидно, становлюсь для них скучным.

— Мики прав. Я беспокоюсь за тебя, — сказал Брэндон. — Мне неприятно думать, что тебя заставили делать то, чего ты не хочешь.

Давление, очень похожее на беспокойство, возникло в груди, но я скрыла неприятное чувство улыбкой.

— Я люблю вас, ребята, за заботу, но это всего лишь альбом. Если что-то пойдет не по плану, я свалю.

— Это альбом, из-за которого тебя могут какое-то время преследовать папарацци.

— Я знаю.

— Они будут снаружи твоего дома, твоих номеров в отеле, мест, где ты делаешь покупки, ресторанов, в которых ты кушаешь. Они снова попытаются взломать твой телефон, будут преследовать твоих друзей…

Брэндон вздохнул:

— Она понимает это, Мики. Прекрати.

— Ну, я беспокоюсь. — Мики пожал плечами.

— Я прошу тебя, не надо. — Я одарила его дерзкой ухмылкой и сменила тему. — Твой омлет потрясающий.

Он довольный улыбнулся.

— Да, я неплохо справился.

— Нам нужно вернуться в отель. Все наши вещи там, — сказал Брэндон. — Мы говорили и подумали, может быть, позже сегодня я с Мики могли бы посетить твой лейбл, встретиться с этим парнем — Киллианом — и посмотреть, как идут дела.

Брэндон. Мой заботливый старший брат. Однако мысль о том, что они встретятся с Киллианом…

— О, я не уверена в этом. У них там довольно плотный график. Нам, вероятно, придется договариваться о встрече, и они, возможно, не смогут нас принять, пока вы здесь.

— Скай, — Брэндон одарил меня серьезным взглядом. — Мы посетим этот лейбл. Никаких обсуждений.

Я плюхнулась на свой табурет.

— Хорошо. Я посмотрю, что можно сделать.

После того, как мы закончили завтракать, я проводила ребят вниз и вместе с ними дождалась такси. Они дрожали в холодном ноябрьском воздухе.

— Я надеюсь, вы взяли с собой одежду потеплее.

Я указала на рубашки, которые были накинуты поверх футболок.

— Э-э, не совсем.

Они переглянулись и усмехнулись.

Я закатила глаза.

— Я думаю, вы оба слишком много времени проводите в Лос-Анджелесе.

— Там погода хорошая.

Брэндон кивнул, хотя его глаза сверкнули, напоминая мне, что не погода удерживала его в Калифорнии.

— Когда тебе нужно вернуться за Хизер?

— Скоро. Очень скоро. Но я не улечу, пока не буду знать, что с тобой все в порядке.

— Я в порядке.

— Ага, посмотрим. — Его взгляд метнулся через мое плечо. — Это похоже на наше такси. Иди ко мне.

Брэндон обхватил мои плечи руками, наклонился и заключил в объятия. Я держалась, пряча улыбку у него на плече. Узел в моем животе снова немного сжался. Потом Брэндон опустил меня и поцеловал в нос.

— Я позвоню тебе через два часа.

— Хорошо.

Я улыбнулась, чувствуя тепло и смущение от того, что Брэндон не только простил меня, но и все еще переживал, несмотря на океан, которым я разделила нас.

— Теперь я.

Мики заключил меня в объятия. В этот раз я обняла более осторожно, но когда его руки крепко обхватили меня, не смогла удержаться, чтобы не обнять его так же крепко. Между нами было слишком много истории и привязанности, чтобы этого не сделать. Я почувствовала его губы на своем плече и немного напряглась. Мики ощутил это и, подняв голову, посмотрел мне в глаза.

— Я знаю, — сказал он. — Я понимаю. Это займет у меня еще немного времени. Хорошо?

Понимая, что он имел в виду перестать видеть нас в романтическом свете, я кивнула и потянулась, чтобы поцеловать его в щеку, но Мики слегка повернулся, так что поцелуй пришелся в уголок его рта. Мою кожу покалывало от царапины его щетины, и я дернулась назад.