— Они расстались на прошлой неделе, и теперь она звонит без остановки. Похоже, кое-кто не знает, когда нужно отступить.

Они расстались на прошлой неделе. Они расстались на прошлой неделе.

— Я здесь всего несколько месяцев, но Сара из отдела маркетинга сказала, что мистер О'Ди — один из тех самых серийных моногамистов, и что за последние два с половиной года у него было около пяти романов. Она решила, что они все завершаются, потому что мистер О'Ди никогда не выходит из офиса. Хотя в последнее время все изменилось, так что мы думали, что, возможно, отношения с Жасмин все-таки сложатся. Но потом босс мне велел больше не отвечать на ее звонки, так что в офисе все снова заинтригованы.

Ева вдруг выпрямилась, выглядя обеспокоенной.

— Мне очень жаль. Мне не следовало говорить тебе всего этого. О, боже, я ужасно справляюсь с этой работой.

Мне удалось выдавить смех, хотя получила неожиданную и болезненную рану.

— Я не собираюсь рассказывать об этом. Не хочу показаться стервой, но вот тебе дружеский совет: я бы на твоем месте больше не стала сплетничать о боссе ни с кем из его артистов. Сплетни могут дойти до него, а ты, кажется, очень хочешь работать здесь.

— Хорошо.

Глаза Евы округлились от эмоций.

— Но у меня проблема с фильтром, и я слишком много болтаю.

— С опытом научишься.

Но смогу ли я сама? Или мне суждено постоянно помещать свои чувства туда, где им не место? Как в человеке, которого я считала своим другом, несмотря на все дерьмо между нами, вдруг обнаружить, что очень мало знаю о нем. И большую часть из того, что я узнала, мне рассказала его сестра. Не говоря уже о подружке, Жасмин… Что, по ее мнению, Киллиан делал в те поздние вечера в моей квартире? Почему он сам никогда не упоминал о девушке? Было ли это потому, что она так мало значила или потому, что так мало значила я?

Черт.

Как, черт возьми, все так запуталось? Я обхватила себя руками, не обращая внимания на пульсацию боли в запястье. Я хотела уйти. Мне нужно было побыть одной, чтобы осмыслить эту новую информацию.

Однако пришлось остаться на месте и ждать. Киллиан вышел из кабинета своего дяди с этой проклятой пустой маской на лице, которую я так ненавидела. Дядя последовал за ним, и они остановились перед нами.

Джеймс бросил быстрый взгляд на Еву.

— Мне нужен кофе, девочка.

Ни пожалуйста, ни спасибо. Даже без упоминания ее имени. Не то чтобы я не встречалась с людьми, занимающими влиятельные должности, которые считали, что это нормально: относиться к другим, как к своим слугам. Это раздражало меня тогда и раздражает сейчас. Я разозлилась, когда Ева поспешила выполнить его приказ.

— Значит, это ты бывшая поп-рок-принцесса, на которую моя компания тратит все деньги.

Ух, ты.

Мило.

Мысль о квартире, одежде, еде, которая помогла мне снова стать здоровой, внезапно заставила почувствовать себя уязвимой. Как будто меня раздели догола перед этим мужчиной. Потому что именно его деньги помогли мне. Не Киллиана. Я не возражала, когда думала иначе, но, столкнувшись лицом к лицу с правдой, почувствовала себя ничтожной. Я брала деньги у этого человека, и он не выглядел довольным. С какой стати?

— Я все верну, — сказала я.

Буйные бабочки внутри ожили при мысли о том, чтобы, наконец, получить доступ к собственным деньгам, но в тот момент я подумала, что быть обязанной Джеймсу Бирну, а не Киллиану, было не намного хуже, чем моя группа, узнавшая, где я.

— Если твой альбом будет успешным, так оно и будет.

Он скользнул взглядом по моему телу вниз и обратно.

— Тебе нужно одеваться получше.

Да пошел ты, осел.

— Кофе пролился на одежду, — объяснил Киллиан. — Нам нужно было найти что-то, во что Скайлар могла бы переодеться.

Джеймс бросил на племянника быстрый взгляд, прежде чем снова повернуться ко мне.

— Этот мальчик, — он указал на своего племянника, и я клянусь, что мои пальцы почти выпустили когти, когда он назвал Киллиана мальчиком, — думает, что ты будешь впечатляющим приобретением лейбла. Я вижу в этом смысл, учитывая бесплатную рекламу, но поскольку он пока не позволяет мне услышать твою музыку, я немного скептичен.

Задыхаясь от раздражения, я не могла говорить, боясь того, что могу сказать. Джеймс Бирн поднял бровь и бросил на Киллиана удивленный взгляд.

— Тебе нужно убедиться, что ее музыка интереснее, чем она сама.

Раздражение промелькнуло на лице Киллиана, и Джеймс, казалось, был удивлен этим.

— Я что-то не то сказал?

— Нет. Утро для Скайлар выдалось тяжелым. Много чего произошло. Она не новичок в шоу-бизнесе, Джеймс. С ней все будет в порядке.

Джеймс хмыкнул и снова повернулся ко мне.

— Нечего сказать?

Я чувствовала себя так, будто стою перед директором школы. Боже, этот человек был самым высокомерным придурком, которого я встречала.

— Вы всегда приветствуете своих артистов таким образом?

Вопрос выскользнул прежде, чем я успела его остановить.

— Каким таким образом?

— Недоверчиво. Снисходительно.

Меня было не остановить. Это все из-за слова мальчик.

Джеймс недовольно поджал губы.

— Я твой босс. А не наоборот.

— Но ведь это ваша политика — делать артистов счастливыми? Не заставляя их чувствовать, что они вот-вот получат наказание.

— Только когда мои артисты приносят мне деньги, а не разоряют.

Он склонил голову набок и, прищурив глаза, направил на меня свой мерзкий взгляд.

— Мисс Финч, у вас принято грубить руководителю лейбла?

— На самом деле, моя нынешняя политика заключается в том, что мне все похуй.

Киллиан судорожно вздохнул, потирая рукой голову, словно не мог поверить, что я это сказала. Джеймс бросил на племянника взгляд, полный такого презрения, что человек меньшего ранга согнулся бы под ним пополам.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, мальчик.

Ох, держись, если еще хоть раз назовешь его мальчиком в таком чванливом тоне!

Джеймс ушел прежде, чем я успела что-либо сказать и с гордо поднятой головой выйти из здания и избавиться от его ядовитой личности. Как такой человек, как он, может делать бизнес на музыке? Джанет Уилер, глава лейбла Tellurian, была невероятно увлечена музыкой. Да, у нее была степень по бизнесу, но в конечном счете ею двигала страсть.

Но Джеймс… Этот парень был бессердечным бездушным бизнесменом. Сложно сделать лейбл успешным, разговаривая со своими артистами, как будто они дерьмо на ботинке!

— Как ты можешь доверять этому человеку? — Я указала на пустой холл.

— Этот человек, — процедил Киллиан сквозь стиснутые зубы, — мой босс и руководитель твоего лейбла. О чем, черт возьми, ты думала?

Я была так ошарашена его гневом, что потребовалась секунда, чтобы ответить.

— Ты злишься на меня? — выпалила я. — Боже, если он еще раз назовет тебя мальчиком, я вытолкну его из окна.

Киллиан моргнул, как будто совсем не ожидал такого ответа.

— Он просто мудак.

Его лицо потемнело.

— Прямо сейчас не он мудак. Это моя работа, Скайлар, и ты выставила меня некомпетентным перед моим боссом. Это было намеренно? Ты пытаешься саботировать и выйти из нашей сделки?

То, что Киллиан даже спросил об этом, поразило. Эта боль в довершение той, которую я уже испытывала из-за новости о том, что в его жизни есть Жасмин, заставляла чувствовать себя ничтожней, чем его дядя. Я ненавидела чувствовать себя ничтожной.

— Нет. Я просто… Мне не нравятся такие, как он.

— Ну, иногда нам приходится работать с людьми, которые нам не нравятся, — многозначительно сказал Киллиан.

От такого удара у меня перехватило дыхание. Обида не скрыла того, что я чувствовала. Он уничтожил мои щиты сарказма, оставив совершенно беззащитной. Оставалось только отступить, пока я не смогу их восстановить.

— Знаешь, я думаю, мы должны закончить экскурсию в другой раз.

Я отвернулась, не в силах смотреть на него.