Злополучного торта из злополучной кондитерской.
Дело в том, что сразу после своего двадцать первого дня рождения Васька решила начать новую жизнь, на что у нее имелась веская причина.
В выпускном классе, после долгих и мучительных усилий, подруге наконец-то удалось влюбить в себя Костю Васина. Они встречались около трех лет, в голове у Васьки уже играл марш Мендельсона, однако Костя, подлец, внезапно выкинул финт – сбежал в Америку. Конечно, официально это называлось «уехал по университетской программе обмена в США», но правда состоит в том, что уже через месяц после отъезда этот негодяй перестал отвечать на Васькины звонки и сообщения, а потом обнаглел окончательно и выложил в соцсетях фотки, на которых обнимался с белозубой красоткой в бикини.
После такого вероломства подруга долгое время валялась на диване, объедаясь сладостями. Ей, как и мне в свое время, казалось, что жизнь кончена. Однако спустя несколько месяцев Васька всё же взяла себя в руки.
Ну, почти.
Она записалась на кучу курсов по самопознанию и самосовершенствованию и теперь вместо страданий по Васину практически круглосуточно самопознавалась и самосовершенствовалась.
Со стороны это выглядело так: Васька по-прежнему целыми днями лежала на диване, только теперь это лежание называлось по-умному – тета-хилинг. Или йога-нидра.
И всё бы ничего, но подобный образ жизни имел существенный недостаток – подруга заметно поправилась. К сожалению, основой ее рациона в последнее время была именно продукция «Вояжа». А главной слабостью являлось кондитерское изделие под названием «Сударь».
Видимо, поэтому этот торт, шедевр «вояжного» мастерства, и должен был проводить в последний путь нездоровый образ жизни Василисы. А вместо этого едва не отправил в последний путь нашу многолетнюю дружбу.
– Начинаю вести здоровый образ жизни. На следующий день после днюхи у меня в рационе будет только правильное питание и ничего больше, – жуя очередное пирожное, торжественно объявила Васька накануне своего дня рождения.
– Угу, – вяло кивнула я. Васька моментально надулась.
– Ты что же – не веришь в мою силу воли?
Если честно, я действительно не верила. Васькина днюха приходилась на воскресенье – значит, новую жизнь она собиралась начать с понедельника. Ну покажите мне хоть одного человека, который бы не начинал новую жизнь с понедельника! Я, например, раз сто начинала. Однако свои сомнения все-таки решила держать при себе.
– Да ты что? Верю, конечно!
– А вот и не веришь! Фасолька, я чувствую твою энергетику, и у тебя энергетика неверующего человека! – когда Васька злилась, она называла меня «Фасолькой». Вроде не так обидно, как «Фасоль», но всё равно приятного мало. – Ну да ладно, я ведь все равно начну, и тогда ты поверишь! Мне, между прочим, тут составили натальную карту и прогноз на десять лет. Ты даже представить не можешь, какой удачный день для меня этот понедельник! Такой день лишь раз в жизни бывает, между прочим! И если я не воспользуюсь этим шансом, то уже никогда и ничего не смогу изменить, но… Я решила, что до понедельника буду есть все, что захочу. Больше всего сейчас я хочу торт «Сударь», но цена-а-а-а… Очень дорого.
– Хочешь, я тебе его на днюху подарю?
До сих пор не могу понять, кто меня за язык тянул такое ляпнуть. Но последствия этого «замечательного» предложения я разгребаю до сих пор.
Васька, понятное дело, обрадовалась, аж с дивана подскочила:
– Ась, честно?
– Честно-пречестно, – не задумываясь, подтвердила я. – Вот прямо с самого утра куплю и притащу тебе!
Васька расплылась в довольной улыбке и кинулась обниматься:
– Спасибо, Асенька! Ты – настоящая подруга!
Вот так из «Фасолинки» я превратилась в «Асеньку». Но, как выяснилось, ненадолго.
Пообещав подруге торт, я вовсе не ожидала подвоха – «Сударь» был самым дорогим изделием «Вояжа», и покупали его жители нашего района очень редко. Поэтому я очень удивилась, когда ранним сентябрьским утром подошла к кондитерской и не обнаружила торт на витрине.
Что за дела? Как такое возможно?
Забежав внутрь, я увидела, что единственный ценный экземпляр вот-вот перейдет в руки к другому владельцу. У прилавка, спиной ко входу, стоял какой-то высокий темноволосый парень, а продавщица тем временем упаковывала для него сладкий шедевр «вояжного» мастерства. Пока я в растерянности хлопала глазами, парень достал из кармана джинсов смартфон и сделал им движение в сторону терминала – хотел оплатить заказ. Ступор моментально слетел, и я закричала во весь голос:
– Нет, нет, нет! Погодите!
Парень одернул руку. Резко повернулся ко мне, вопросительно подняв бровь. И я с ужасом узнала в нем своего заклятого врага – Олега Банникова.
Было бы наивно думать, будто я настолько злопамятна, что не простила ему выходок с синяком или с пирогом. Поверьте, о таких мелочах я к тому времени уже и не вспоминала (ну разве что чуть-чуть), ибо с тех пор Банников-старший успел совершить грех пострашнее.
К счастью, после истории с пирогом я долгое время его не видела (ходили слухи, что, окончив универ, Банников уехал за границу). Только вот счастье это закончилось в день моего выпускного – и именно тогда, а вовсе не в шестом классе, моя жизнь окончательно пошла под откос.
На выпускной вечер я возлагала огромные надежды. Потому что хоть и дала себе зарок больше никогда не влюбляться, но слово не сдержала.
В десятом классе у нас в гимназии появился новенький. Звали его Сергей Олегович Сапковский, а сокращенно – СОС.
Надо заметить, что Васька сразу почуяла неладное и в свойственной ей манере поделилась подозрениями:
– Аська, это же явно знак! СОС – означает SOS. А SOS значит: спасайся, а то хуже будет! – мрачно заявила она, заметив, какие взгляды я бросаю на Сергея. – Сделает он из тебя фасолевый суп, сожрет и даже не подавится!
Я не верила в знаки, но все же разговор с Васькой заставил задуматься. И долгое время я пыталась Сапковского избегать, хоть это было и непросто.
Сергей, с его голубыми глазами и ямочками на щеках, сводил с ума многих девчонок. Я же была стойкой целый год – ровно до того момента, пока он не создал рок-группу «Гринландия».
Узнав об этом, я растаяла. Но окончательно пропала на первом выступлении. Оказалось, Сергей не только играет на гитаре, но и пишет песни. Одна из его песен называлась «Ассоль». Правда, «Ассолью» там звали не девушку, а ураган, который стер с лица земли целый город, но я решила, что все это – метафора, а на самом деле песня посвящена мне.
Ну не может человек в открытую признаться в своих чувствах, зато признаётся так, как может – с кем не бывает?
Надо заметить, что об этом тогда подумала не только я, но и многие девчонки в гимназии. Ведь Сапковский, несмотря на свою популярность, целый год ни с кем не встречался. Он вообще оказался довольно скромным парнем, что при такой внешности большая редкость.
Однако я, хоть в это может быть и трудно поверить, тоже была стеснительной. Точнее, я могла запросто подойти к любому человеку и заговорить с ним почти на любую тему – но только в том случае, если я к этому человеку равнодушна.
А вот начать подкатывать к парню, который нравится (и уж тем более пригласить его куда-то) казалось немыслимым. Сам же Сергей после выступления тоже не проявлял ко мне никаких знаков внимания.
Время шло, я уже потеряла надежду на сближение, но вдруг узнала, что Сапковкий, как и я, собирается поступать на факультет журналистики. Это меня вновь ободрило. Хоть я и не верю в знаки, но это явно был знак! А главное – оказывается, у нас с Сапковским намного больше общего, чем я могла представить. Да что там общего – мы просто созданы друг для друга!
Воодушевившись, я несколько раз посетила репетиции «Гринландии» в актовом зале и даже перекинулась с Сергеем парой слов об универе. Однако самые грандиозные планы возлагала на выпускной вечер – именно тогда я собиралась предстать перед любимым во всей красе и окончательно его покорить.
