Усмехнулся злорадно, почувствовав, как подавил Рэданн тяжёлый вздох, услышав слово «пока». Неужели этот глупец надеялся отделаться таким простым заданием? Нет уж, он выжмет из него всё, что можно. А потом… потом видно будет. Может, он его даже не убьёт. Сделает своим приближённым для выполнения всяких неприятных поручений. Верный человек никогда лишним не бывает, даже если верность его вынужденная.

«Ты всё понял?»

«Да, Фэррон, – покорно согласился придворный. – Я всё выполню».

«И ещё: кто может быть благодарен жене принца настолько, чтобы сделать ей дорогой подарок?»

Рэданн задумался:

«Да многие. Она, конечно, странная, но добрая. И короля совсем не боится. Так что, когда надо от гнева короля защититься, придворные к ней бегут. А у лорда Бэйнироса она вообще дочь от смерти спасла. Ту за измену казнить хотели. Его Высочество наследный принц Стэнн говорил, что это Лунная Дева его уговорила попросить короля заменить казнь казематом и ссылкой».

«У Бэйнироса, говоришь? – задумчиво повторил маг. – А он при дворе появляется?»

«Нет, что ты. Как эта история с его дочерью произошла, он уехал в поместье и глаз в Лэнмар не кажет. Только два раза в год на разрешённые свидания приезжает, но ни с кем не общается. Дочь повидает – и сразу обратно».

«А ещё что о Селене сказать можешь?»

«Ну… Пророчица, говорят, она сильная. Да я тебе в прошлый раз вроде всё сказал, что знаю. Я с ней близко не общался. Раскланиваюсь издали, и всё».

«Ну, да, – усмехнулся Фэррон. – Ты сказал, что она выскочка и придворные её не любят, а теперь выясняется, что она добрая, и они к ней за защитой бегают?»

«Одно другому не мешает, – сухо ответил Рэданн. – Я ж говорю – странная она».

«Вот она, людская благодарность, – вздохнул маг. – И стоит ли после этого людям добро делать?»

Рэданн не ответил.

«Жди посланника», – закончил разговор Фэррон.

Выслушал поспешное «Конечно, не беспокойся, я всё сделаю» и прервал мыслеречь.

Снова отошёл к окну. Вид на цветущее дерево, хорошо видимое при ярком свете луны, успокаивал и приводил в благодушное состояние. Ещё немного, и его мечта сбудется. И никто не сможет ему помешать. Никакие Лунные Девы и радужные драконы.

А сейчас, пожалуй, всё-таки надо поспать. Скоро утро, дел на завтра запланировано много.

Постоял, глядя на сияющую в тёмном небе луну. Усмехнулся: Лунная Дева, надо же. От скромности принцесса не умрёт, это точно.

И пошёл в спальню.

Утром Фэррон проснулся рано, проспав всего четыре часа, но, как ни странно, был бодр и собран. Приказал подавать завтрак и заглянул в Зеркало. Эль уже не спал. Сидел на кровати, полностью одетый, опустив голову, неподвижный, как статуя.

Маг поморщился: равнодушие раба порой раздражало. Иногда хотелось добиться от него каких-то эмоций, и маг начинал угрожать ему или хвалить, но и то, и другое раб воспринимал с одинаковым безразличием. И только кланялся без конца, словно делал это назло, понимая, что Фэррону эти бесконечные поклоны действуют на нервы. Но уличить его в этом Фэррон не мог, и только молча бесился, в очередной раз наблюдая, как клонится его голова в раболепном поклоне.

Тряхнул головой, отбрасывая ненужные мысли. Какой толк об этом думать, если изменить ничего нельзя? Ему очень повезло, что достался ему такой артефакт, а остальное – не стоящие внимания мелочи. А сейчас пора за дело приниматься, время идёт, скоро Борр прилетит, надо к его появлению Эля накормить и дать указания рабу.

Спустился в комнату Эля. При его появлении парень встал, поклонился:

– Доброго утра, господин.

Фэррон окинул парня внимательным взглядом: что ж, сегодня он почти похож на себя. Глаза, правда, по-прежнему пустые, но кто будет смотреть в глаза какому-то мальчишке?

– Как спалось, Эль?

– Хорошо, господин. Благодарю за заботу.

И голос звучит нормально, не тускло и безжизненно, как было после ритуала.

– Сейчас мы позавтракаем, а потом я дам тебе важное задание, от которого будет зависеть судьба всего мира. Но ты ведь с ним справишься, Эль?

– Я приложу к этому все силы, господин. Я оправдаю ваше доверие.

– Молодец, Эль, – благосклонно кивнул маг. – Я доволен тобой.

Эль сделал движение, словно хотел низко поклониться, как всегда кланялся раб Зеркала, но тут же выпрямился и только склонил голову в благодарственном поклоне.

Феррон довольно усмехнулся. Хорошо, что вчера он сразу объяснил рабу, чем грозит ему непослушание. Теперь проблем быть не должно.

– Пойдём, Эль.

И, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты. Эль заторопился за ним.

В столовой молча поели, затем прошли в кабинет. И там Фэррон чётко проговорил всё, что должен был сделать Эль.

Подошёл к нему почти вплотную, жёстко потребовал:

– Повтори!

Эль чеканно повторил.

И Фэррон, снова глядя ему в глаза, с угрозой проговорил:

– И только попробуй что-нибудь напутать, раб! Ты знаешь, что тебя ждёт в этом случае.

– Знаю, мой повелитель, – совсем другим голосом ответил Эль. – Я выполню ваш приказ в точности.

Маг удовлетворённо кивнул и сменил тон, заговорив, как заботливый и любящий отец:

– Сейчас прилетит дракон, отнесёт тебя в Лэнмар. Ты ведь хотел полетать на драконе, Эль?

– Да, господин. Благодарю вас, вы так внимательны ко мне.

– И так будет всегда, Эль, если ты будешь послушен и не будешь мне перечить, – назидательно сказал Фэррон, и Эль испуганно мотнул головой:

– Разве я могу перечить своему господину? Такого никогда не случится!

Фэррон опять кивнул: опыт удался. Эль в его власти, о своей ненависти не помнит, готов к полному повиновению. Сейчас он слетает в Лэнмар, а потом возьмёт Кристалл, и они отправятся к озеру Силы. И уже завтра Фэррон станет владыкой мира, и сами Боги придут к нему на поклон.

А уж что он с Тайными полицейскими сделает!..

Фэррон предвкушающее улыбнулся и услышал мыслезов Борра:

«Я прилетел».

Недовольно ответил:

«Ты опоздал».

Хотя прекрасно помнил, что о точном времени прилёта они не договаривались. Но дракона надо было держать в тонусе, чтобы тот никогда не забывал, кто здесь хозяин.

«Я торопился, как мог, – хмуро отозвался Борр. – Даже не позавтракал».

«В Лэнмаре поешь, – отмахнулся Фэррон. – Отнесёшь туда Эля, а пока его ждёшь, и позавтракаешь, и пообедаешь, и в носу поковыряешь…»

Усмехнулся, услышав, как зашипел от негодования дракон: сказать деру в сто тридцатом поколении, что он будет ковырять в носу, как простолюдин, было страшным оскорблением, за которое любого другого Борр вызвал бы на дуэль. Но Фэррону он сделать ничего не мог, и маг этим беззастенчиво пользовался.

Приказал:

«Поднимись в кабинет, скажу, что надо делать».

Отошёл к столу, сел на стул, изобразив на лице брезгливое недоумение, которым хотел он встретить дракона.

– Я чем-то прогневил вас, господин? – встревожился Эль.

– Нет, что ты, – сразу стал благодушным его повелитель. – Это один дурной дракон меня разозлил. Ты сейчас полетишь на нём. Прошу тебя, мальчик мой, не разговаривай с ним в полёте. Он глуп и злобен, наговорит тебе ерунды про меня, а ты, чего доброго, уверуешь, что я жестокий и коварный.

– Мой господин не может быть таким, – убеждённо ответил монах. – Я никогда в это не поверю, что бы ни сказал мне лживый дракон.

Фэррон улыбнулся. Результат ритуала всё больше его радовал. Он получил послушного и верного слугу, готового беспрекословно выполнить любой его приказ и при этом не вызывать подозрений, как раб Зеркала, когда пытался тот изображать из себя человека. Не получалось у раба становиться телесным, колыхался вечно туманным облаком.

Ну, да ладно. У раба свои обязанности, у Эля – свои. Надо ещё, кстати, посмотреть: может, у монаха и умения раба Зеркала сохранились? Тогда вообще замечательно будет.

Но это он проверит позже, когда Эль вернётся. Пока надо закончить с первым делом.