Что касается детей, то я вот, что скажу тебе. Представь, что мои родители думали бы, также как говоришь ты. В этом случае я бы не родился! А, если так будет думать человечество, оно просто исчезнет в скором времени, как вид.

С сегодняшнего дня, я буду спрашивать о чувствах ко мне, каждую кого соблазнил, я буду выпытывать, что они чувствуют ко мне. Я докопаюсь до истины! Хотя нет, я не буду никого больше соблазнять совсем, я буду, только говорить с женщинами, просто говорить о любви, больше никакого гипноза. Всё с меня хватит одиночества!»

Вдруг он, услышал оглушающий хохот, который звучал, как будто у него в голове.

Джино закричал на этот хохот: «Кто ты?! Покажись, покажись!»

Но смех, только усиливался и усиливался. Внезапно Джино проснулся в ужасе и понял, что это был сон. Его глаза сильно слезились в этот момент и нестерпимо болели. Он вскочил с кровати и закапал в них анестетик.

На часах было 00.15 ч.

Сон был, как наяву, ещё несколько минут отголоски смеха продолжали звучать эхом в его голове. Придя в себя, Джино вспомнил, какое решение принял во сне и, поэтому вызвал Альбу, чтобы поговорить с ней о чувствах, чего не делал с ней раньше никогда. Он нажал на звонок и снова лёг на кровать.

Глава VI.

Диалог с Альбой

Альба была симпатичная, но с множеством комплексов, неуверенная в себе и одинокая девушка двадцати четырёх лет, в огромных несуразных очках. Она всегда очень серо одевалась, но природная миловидность, всё равно вызывала симпатию у мужчин. У неё было неоконченное высшее образование психолога. Альба не смогла закончить институт, потому что на всё имела свою точку зрения, в спорах с педагогами мужчинами. Её скрытые комплексы всегда начинали рваться наружу, если речь заходила, о её собственных наблюдениях в психологии. Очень часто дело доходило до её истерик и скандалов с преподавателями. Все понимали, что это не может продолжаться. И однажды в середине третьего курса обоюдным решением руководства высшего заведения, Альбу отчислили из института. Для неё это был удар не, только моральный, но и материальный. Обучаясь, она получала стипендию и жила в женском пансионе при институте. После внезапно прерванной учёбы начались бесконечные мытарства в поисках работы и жилья. Далее последовали попытки самостоятельно открыть кабинет психолога, но, увы, клиенты не выдерживали её авторских методик. Часто не появляясь уже на втором сеансе.

Пришло время, когда ей нечего было есть, и нечем платить за квартиру. Тогда она обратилась в агентство по предоставлению услуг персонала, для работы по дому. Проходя собеседование Альба приложила все усилия, чтобы замаскировать свой скрытый темперамент. Она смогла сделать это довольно успешно, поэтому её приняли в агентство.

Альба быстро втянулась в работу и свыклась с мыслью, что она прислуга, потому что это стабильный заработок и крыша роскошного дома над головой. Она с первых дней проявляла себя, как чистоплотная, опрятная, любящая порядок, даже в мелочах, девушка. Она действительно была почти одержима чистотой, панически боясь, пыли и грязи.

Джино нравилось это качество в ней. Они даже были немного похожи в стремлении к стерильности. Альба работала у него уже полгода.

Услышав звонок, которым Джино её вызвал, для откровений о чувствах. Альба поднялась к нему в спальню. Заходя, она плавно открыла высокую, массивную дверь и подошла к кровати Джино.

Он тихо сказал ей: «Альба, я хочу, кое-что спросить у тебя, для меня очень важно знать, что ты ответишь».

Альба: «Да, конечно спрашивайте».

Джино: «Я спрошу напрямую, как есть, а ты ответь правду, для меня это очень важно. Хорошо?»

Альба: «Да, я постараюсь».

Ты когда-нибудь испытывала чувство к мужчине похожее на сильную привязанность, на жажду быть вместе всегда? То самое чувство, которое все так восторженно называют словом любовь! Или, что-то …?»

Он, задумавшись, внезапно остановился, чтобы подобрать слова.

Альба, не дожидаясь продолжения вопроса, ответила тихим, но самоуверенным тоном: «Когда я была маленькой девочкой, примерно в возрасте десяти лет, я спросила маму. Любит ли она папу? Она сказала: «Конечно, люблю доченька!»

Но, я помню, что папа всегда возвращался поздно домой, часто пьяный в губной помаде и на вопрос мамы, где он был, отец оскорблял и кричал на неё. Мама садилась в угол на кухне и могла плакать всю ночь. Через некоторое время папа ушёл от нас…»

Альба замолчала на секунду. Сев на край кровати, на большом расстоянии от Джино, и снова продолжила говорить.

Альба: «Потом в моей жизни появился отчим. Однажды он открыл мне дверь, будучи абсолютно голым. И, как ни в чём не бывало, поздоровавшись, пошёл в комнату. Мне стало жутко не по себе и даже стошнило от увиденного. Я ничего не рассказала маме, но с того момента я стала с осторожностью относиться к мужчинам.

Спустя примерно год, когда мне было пятнадцать лет, я познакомилась с очень красивым мальчиком с соседней улицы, его звали Майкл. Понимая, что он очень сильно нравится мне, я пришла к маме рассказать об этом. Мама выслушала меня и сказала».

Мама: «Доченька, я прожила, долгую жизнь, и я точно знаю, что это твоя первая любовь. Прости моя девочка, но ты должна помнить, мужчины полигамны, и он бросит тебя, когда встретит другую. А потом позже в твоей, жизни, появится другой мужчина, который полюбит тебя, но уже ты будешь холодна к нему».

Альба: «Мама, как бы рассказывала о своей жизни с папой и с отчимом. У меня всё похолодело внутри, мне стало страшно, но она, желая оградить меня от страданий, продолжала говорить.

Мама: «Альба, я не знаю, что тебе посоветовать и как тебе быть. Я знаю одно, если ты будешь не преступней и осторожнее, то ваши отношения могут продлиться дольше. Учись не терять голову из-за мужчины. Я хочу, чтобы ты была гораздо счастливее меня!»

Альба: «В моей жизни было несколько мужчин и все они исчезли. Я теперь хочу быть просто одна,

вечерами закрываться в комнате и тихо плакать, как мама».

Джино в этот момент внутренне внезапно стало стыдно, от того, что, применяя, дар гипноза он уже не раз пользовался, её телом не зная, что у неё в душе.

В надежде, что может, быть она испытывает к нему чувства, Джино спросил: «Альба, скажи, а ко мне ты что-то чувствуешь?! Только будь максимально честной, говори то, что думаешь, даже, если это может не понравится мне!»

Альба: «Хорошо я буду говорить то, что думаю! Вы спрашиваете, что я к вам чувствую? Абсолютно ничего, вакуум! Вы всегда, такой холодный, надменный, смотрите на меня, как будто я пустое место, обжигая, только огнём сексуальной страсти!

Нас объединяет, только секс и то, что я боюсь остаться без работы! Простите меня!»

Она резко встала и направилась к двери, потом внезапно остановилась и перед тем, как выйти, не оборачиваясь назад, сказала: «Не увольняйте меня, пожалуйста».

Джино от неожиданности, очень разозлился на услышанное и хотел крикнуть ей в след: «Тебе нужен психиатр, ты неизлечимо больна, истеричка!» Но оставил эти мысли при себе, осознавая, что в нем говорит гнев. Он сдержался, потому что решил меняться внутри. Ему вдруг стало понятно, что дело не в женщинах, а в нём самом.

Глава VII.

Камин

Джино встал с кровати, переоделся в халат и спустился в столовую. Подойдя к холодильнику, он достал из него кусок холодной, слегка обжаренной, говядины с кровью порезал его и начал есть, запивая тёплым, красным вином. В доме стояла немая тишина, которая в то же время оглушала своим постоянством…

Поужинав, он вытер большой белой хлопковой салфеткой губы, небрежно швырнул её на стол и направился в огромную гостиную.

Гостиная была большим, белым, пустым пространством без капли уюта, и минималистским дизайном. Напротив, камина, стояли два круглых снизу, как чаша кресла чёрного цвета, выполненных в футуристическом стиле 60-х годов с очень неестественно высокими, но узкими спинками. Камин же, был сделан в виде ворот с двумя чугунными створками по всей высоте и с округлённой наверху аркой. Высота его была примерно четыре, а ширина три метра. Одна створка всегда была приоткрыта, а внизу лежал огромный сломанный замок, который, как думал Джино, символизировал собой нарушения запретов с целью вкусить плоды греховной жизни…