Из вышеприведенного следует указать истинные причины поражения нашей авиации на аэродромах и танков на танкодромах, дать обоснования этому трагическому периоду. Во-первых, полнейшая безответственность командного состава особых военных округов по приведению в боевую готовность своих войск, которое для армейского организма не требовало значительного времени. Начало войны с фашистской Германией выявило немало негативного, порой и предательского в деятельности командного состава, в том числе и старшего. Заместитель начальника 3-го управления НКО СССР Ф. Я. Тутушкин 8 июля 1941 г. в донесении И. В. Сталину указывал: «Вследствие неготовности частей ВВС Прибалтийского особого военного округа к военным действиям, нераспорядительности и бездеятельности некоторых командиров авиационных дивизий и полков, граничащих с преступными действиями, – около 50 % самолетов были уничтожены на аэродромах. Вывод частей из-под удара авиации противника не был организован. Зенитные средства обороны аэродромов отсутствовали, а на тех аэродромах, где эти средства были, – не было артснарядов. Руководство боевыми действиями авиачастей со стороны командиров 57, 7 и 8-й авиадивизий, а также штаба ВВС фронта и округа было поставлено крайне плохо. Связь с авиачастями с начала военных действий отсутствовала. Потери самолетов на земле только по 7-я и 8-й авиадивизиям составляют 303 самолета. Аналогичное положение по 6-й и 57-й авиадивизиям. Такие потери нашей авиации объясняются тем, что в течение нескольких часов после нападения вражеской авиации командование округа запрещало вылетать и уничтожать противника. Части ВВС округа вступили в бой поздно, когда значительная часть самолетов была уже уничтожена противником на земле»[19].
Во-вторых, перебазировка авиачастей на другие аэродромы проходила неорганизованно, каждый командир дивизии действовал самостоятельно без указаний командования ВВС округа, посадку совершали где кому вздумается, в результате чего на некоторых аэродромах скапливалось по 150 машин. Так, на аэродроме Пильзино противник, обнаружив такое скопление самолетов, налетом одного бомбардировщика 25 июня 1941 г. уничтожил 30 самолетов.
В результате первого удара германских ВВС, начавшегося в 3:15 22 июня, было уничтожено 890 наших самолетов (из них 668 на земле, а 222 – в воздухе). К 12:00 22 июня наши потери возросли до 1111 самолетов, из которых 888 были уничтожены на земле, а 223 сбиты в воздухе. К вечеру того же дня наши ВВС лишились уже 1811 самолетов, из них 1489 на земле, а 322 в воздухе. Немцам этот день обошелся всего в 35 сбитых самолетов и около 100 поврежденных[20].
Аналогичное положение сложилось и с танками на Западном и Юго-Западном фронтах. Здесь наши войска потеряли 5948 танков, а немцы на всем фронте потеряли всего около 350 машин. Нес потери и советский Военно-морской флот. Они составили: 1 лидер, 3 эсминца, 11 подводных лодок, 5 тральщиков, 5 торпедных катеров и ряд других судов и транспортов. К концу 1941 г. Красная армия потеряла практически весь первый стратегический эшелон – наиболее подготовленные кадровые войска и боевую технику. Это поражение нельзя связывать с репрессиями командного состава 1937–1938 гг. Многие из него, возглавившие крупные воинские объединения, имели значительный опыт не только военной службы, но и боевой. Проходили Гражданскую войну, Испанию, советско-финляндскую кампанию, возглавляли военные округа и т. д. Следует назвать их имена.
Павлов Дмитрий Григорьевич (1897–1941), генерал армии (1941). Герой Советского Союза (1937). В Советской армии с 1919 г. Участник Первой мировой войны. В Гражданскую войну командир взвода, эскадрона, помощник командира кавалерийского полка, командир механизированной бригады. Участник войны в Испании 1936–1939 гг. С 1937 г. начальник автобронетанкового управления РККА, участник Зимней войны 1939–1940 гг. С 1940 г. командующий войсками Белорусского (Западного особого) военного округа, командующий Западным фронтом.
Кузнецов Федор Исидорович (1898–1961), генерал-полковник (1941). Участник Первой мировой войны. В Гражданскую войну командир полка. После войны – начальник пехотной школы, на педагогической работе в Военной академии им. М. В. Фрунзе, замкомандующего войсками военного округа, участник Зимней войны 1939–1940 гг. В 1940–1941 гг. начальник Военной академии Генштаба, командующий войсками ряда военных округов, в том числе Прибалтийского особого военного округа. В начале войны командующий Северо-Западным фронтом.
Кирпонос Михаил Петрович (1892–1941), генерал-полковник (1941). Герой Советского Союза. Участник Первой мировой войны, в Гражданскую войну командир батальона, начальник штаба, командир полка, начальник штаба стрелковой дивизии, начальник и военком военного училища. Участник советско-финской войны, командир дивизии, командир стрелкового корпуса, командующий войсками ЛенВО, с 1941 г. Киевского особого военного округа. В Великую Отечественную войну командующий Юго-Западным фронтом[21].
И что, они – командующие особыми военными округами, которые в минуты могли превратиться во фронты, не знали, что необходимо было делать по прикрытию границы, рассредоточению самолетов, танков и боевых машин, усилению охраны ангаров и технопарков, мостов и переправ, складов и баз и др.? Что, они не знали о той тревожной обстановке на границе, которая требует укрепления пограничной полосы, создания оборонительных сооружений и многого другого, что обязаны знать и генералы, и полковники, в чьей власти находились армии, корпуса, дивизии и полки? Они должны были об этом знать не по директивам Генштаба, а по своему долгу. Но, к сожалению, не зная этого, они потеряли десятки тысяч плохо обученных бойцов и командиров, тысячи танков и самолетов, орудий и минометов, снарядов и других боеприпасов, способствовали немецкому командованию устраивать «котлы» и захватывать наших бойцов в плен…
План агрессивной войны Германии против СССР был изложен в директиве Верховного главнокомандования (ОКХ) от 31 января 1941 г. План «Б» предусматривал разгром СССР в быстротечной кампании. Намечалось уничтожить основные силы Красной армии западнее линии Днепр – Западная Двина. В дальнейшем планировалось захватить Москву, Ленинград, Донбасс и выйти на линию Архангельск – Волга. В плане «Б» проявились авантюризм германского политического и военного руководства, недооценка политической, экономической и военной мощи СССР, морально-политического единства советских народов.
В гитлеровских планах захватнической войны против Советского государства не случайно большое значение придавалось операции по захвату Ленинграда. Город – колыбель революции, славных традиций рабочего класса, крупнейший центр культуры и индустрии вызывал лютую ненависть фашистских захватчиков. В плане гитлеровского командования предусматривался не только захват Ленинграда, но и его разрушение, истребление его населения. 8 июля 1941 г. генерал Гальдер в дневнике записал: «Фюрер категорически подчеркивает, что он намерен сровнять Москву и Ленинград с землей. Это, по его словам, можно начать осуществлять с помощью авиации…»[22]
Злодеяния фашистов с каждым днем становились все чудовищнее. После того как врагу не удалось сломить сопротивление защитников Ленинграда, немецко-фашистское командование начинает осуществлять варварский план разрушения города. Была издана секретная директива германского военно-морского штаба «О будущности Петербурга», в которой прямо говорилось: «Фюрер решил стереть город Петербург с лица земли, после поражения советской России нет никакого интереса для дальнейшего существования этого большого населенного пункта… Предложено тесно блокировать город и путем обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сровнять его с землей. Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты…»[23] В дальнейшем Верховное командование вооруженных сил Германии вновь и вновь подтверждало свое намерение разрушить город и истребить его население.
