– Так, я сейчас, – из ящика прикроватной тумбочки Антон Степаныч извлёк небольшой чёрный пульт управления.

Под Юрием тихо зажужжал электрический моторчик. Передняя часть кровати пришла в движение. Юрий машинально сжал пальцами одеяло. Ничего страшного, это всего лишь его тело поднялось в вертикальное положение. Ну, почти в вертикальное.

Одеяло в белом пододеяльнике сползло с груди. Только сейчас Юрий заметил, что на нём белая больничная сорочка. Чем-то она похожа на ночную рубашку, в которой обычно спала Вика. Для полного сходства не хватает синеньких цветочков, да и ткань даже на вид более плотная.

– Но прежде, – голос Антона Степановича враз стал серьёзным, – чем вы в первый раз покушаете, вам предстоит пройти серьёзное испытание – встать на ноги.

Поднос с тарелкой манной каши опустился на прикроватную тумбочку. Заодно Юрий заметил на нём кружку с молоком и блюдце с кусочком белого хлеба. Между тем медсестра аккуратно сдвинула одеяло в сторону.

– Давайте, Юрий Фёдорович, не тормозите, – произнёс Антон Степанович. – Докажите, что я не зря трачу на вас своё время.

– Постараюсь, – сдавленно прохрипел Юрий.

Голос будто неродной. От одного единственного слова связки отозвались болью, а в горле тут же запершило, будто он сильно простудился.

– Ничего страшного, не пугайтесь, – рука главврача одобрительно хлопнула по плечу. – Голосовые связки – это тоже мышцы, их тоже нужно разрабатывать.

– Спасибо, – только и сумел прохрипеть Юрий.

Медсестра заботливо сдвинула ноги за край кровати и подхватила под руки. Спина мягко оторвалась от приподнятой половины матраса. Босые ступни коснулись прохладного пола. От чрезмерного физического усилия сердце забилось с утроенной силой, а во рту пересохло. Юрий едва перевёл дух. Казалось бы, что может быть проще, чем встать с кровати? А на деле кажется, будто он пытается столкнуть с места тяжеленный камень размером с быка. Такого хорошего упитанного быка.

– Ну, смелей, – ласково произнесла медсестра.

Юрий напрягся что было сил! На лбу выступил пот, а дыхание сбилось. Через не хочу, на одном лишь ослином упрямстве, Юрий поднялся-таки на ноги. Ступни тут же отозвались болью, а тело пробила нервная дрожь. Кажется, будто у медсестры не мягкие и тёплые ладошки, а твёрдые и холодные электроды под высоким напряжением. Аж потряхивает, будто и в самом деле его бьёт электрический ток.

Зато! Зато! От восторга боль отступила на задний план. Юрий сумел-таки выглянуть в окно. По ту сторону пластиковой рамы и в самом деле больничный парк. Шикарная берёза с толстым стволом чуть ли не в прямом смысле лезет веткой в приоткрытую форточку. Тонкие зелённые листочки лениво шелестят под напором ветра. От восторга Юрий подался было всем телом к окну, медсестра едва-едва сумела удержать его в вертикальном положении. На берёзовой ветке сидит ворона. Самая обычная ворона, чёрные голова и крылья, спина и грудь серые. Городская птица уставилась на него чёрными бусинками глаз.

Реальность! Юрий едва не задохнулся от восторга. Как не странно, но только здесь и сейчас он поверил, что вокруг него шумит и пахнет настоящий живой мир, а не виртуальная подделка.

– Отлично, хватит пока, – Антон Степаныч улыбнулся во все тридцать два зуба. – У вас получилось. Вашему телу предстоит вспомнить, что значит передвигаться на своих двоих. А теперь, Антонина Родионовна, голубушка, помогите нашему пациенту лечь обратно в постель.

Как бы Юрий не старался, как бы медсестра ловко не придерживала его за руки, но он всё равно не сел, а грузно плюхнулся обратно на кровать. Матрас тонко взвизгнул. Но это мелочи, Юрий шумно выдохнул. У него получилось. Впервые за последние тринадцать лет, за проклятые тринадцать лет, он сумел встать на ноги и удержаться на них почти минуту.

– Спасибо, доктор, – прохрипел Юрий, горло всё ещё першит и пылает огнём.

– Продолжим в следующий раз. А пока отдохните и покушайте, – велел Антон Степанович. – И не пытайтесь даже! Антонина Родионовна вас покормит. Не всё сразу.

Заботливая медсестра накрыла ноги Юрия одеялом.

– Продолжайте говорить, хотя бы сам с собой, не спеша и негромко. И шевелитесь, уважаемый, шевелитесь, разрабатывайте мускулатуру. Вот, – Антон Степаныч положил на край одеяла чёрный смартфон, – начните с мелкой моторики пальцев.

Я взял на себя смелость купить вам телефон и оформить сим-карту. Ведь у вас уже имеется личный номер, зачем его менять. Как видите, смартфон не самый новый и крутой, зато вполне рабочий. Заодно я взял на себя смелость связаться с банком, завязать на этот телефон ваш счёт и перевести сто рублей, чтобы вы могли позвонить кому-нибудь.

– Мне некому звонить, – с трудом прошипел Юрий.

– Не важно. Зато, – указательным пальцем Антон Степаныч постучал по корпусу смартфона, – вы сможете выйти с него в Интернет. Что-то подсказывает мне, что вам в Сети будет очень интересно. Ведь у вас впереди новая жизнь. Действительно новая. Вам ещё только предстоит разобраться в себе и решить, как жить дальше.

– Откуда вы знаете, – Юрий подозрительно глянул на главврача.

– Молодой человек, – в голосе медика брякнула насмешка, – прежде, чем взять вас на реабилитацию, я не поленился тщательно ознакомиться с вашим досье. Ведь прежде, чем вы сумели покинуть виртуальную капсулу, мне пришлось согласовать все действия с полицией. К слову, ваш паспорт у меня в сейфе. В день выписки я передам его вам. Кушайте и отдыхайте, а мне пора. Дела, знаете ли.

– Спасибо, доктор, – с трудом выдавил из себя Юрий.

Пока Юрий слушал главврача больницы, медсестра присела на табурет рядом с кроватью и переложила поднос с тарелками прямо на ноги Юрия. Впрочем, поднос оказался с сюрпризом: специальные раскладные ножки упёрлись в простыню – отличная гарантия, что манная каша не опрокинется на пол. Юрий взглядом проводил главврача до дверей палаты. А теперь и в самом деле пора перекусить.

– Нет, нет, даже не пытайся, – руки медсестры мягко, но настойчиво, прижали ладони Юрия обратно к одеялу. – Ты ещё слишком слаб, чтобы кушать самостоятельно.

– Но ведь это…, – недовольно начал было Юрий.

В памяти свежи воспоминания, как же унизительно было сосать «яблочное пюре» из пластиковой бутылочки, будто он младенец какой-то. А потому и сейчас у Юрия нет ни малейшего желания играть роль беспомощного ребёнка дальше.

– Хорошо, попробуй, – медсестра оценила сердитую мину на лице Юрия и протянула ему ложку.

Лицо немолодой медсестры светится добротой и участливостью, однако в уголках глаз притаилась насмешка. Юрий подозрительно покосился на работницу больницы. С чего это вдруг?

Казалось бы, что может быть проще, чем взять ложку? Юрий не помнит, когда именно он научился кушать самостоятельно, но это явно произошло в раннем детстве. А теперь… Правая рука с трудом оторвалась от одеяла. Пальцы лишь со второй попытки ухватили пластиковую ложку за рукоятку. Будто и этого мало, ложка затряслась так, будто через неё пропускают ток в десяток ампер и ещё больше вольт.

– Убедился? – Антонина Родионовна благожелательно улыбнулась, едва проклятая ложка выскользнула из пальцев Юрия. – Лучше я тебя сама покормлю. А то, поверь, слюнявчик, да ещё грязный, выглядит ещё более унизительно.

Правая рука без сил шлёпнулась обратно на одеяло. Юрий обречённо вздохнул. Бывалая медсестра будто мысли читает.

– Ничего страшного, – пластиковая ложка на миг погрузилась в тарелку с манной кашей, – вот разработаешь мелкую моторику рук, проще будет. Это быстро произойдёт. Благо, – взгляд медсестры на миг упёрся в чёрный корпус смартфона, – Антон Степанович презентовал тебе отличный тренажёр.

И то верно, Юрий машинально распахнул рот. Теперь большую часть дня он будет проводить в сознании. Теперь у него полно времени для поднятия тонуса мышц и дум о будущем. О будущем! На душе сразу стало грустно. Но тут ложка коснулась губ. Следом на языке взорвался фейерверк сногсшибательного вкуса. От удовольствия Юрий тихо замычал.