– Да и на кой ляд нам было перебираться в лес дремучий, – слова жены лишь развеселили Егора Назарича. – Все, кто реально испугался «Благодатного мира» и социального рейтинга, уже лет тридцать назад как в тайгу сбежали. Мы сами и в том, и в другом никакой чертовщины не видим, только польза немалая. Но на этом визиты отца Крота не прекратились.

Обратить нас в свою веру он больше не пытался, зато пытался наладить торговлю. Я так понимаю, в Вельшино много чего не хватало. В первую очередь лекарств разных.

Юрий печально опустил голову. Это точно. Лекарств, даже самых элементарных, в Вельшино отродясь не было. От чего люди то и дело умирали от таких болезней, какие в Большом внешнем мире никто уже и за болезни не считает.

– Только, опять же, ничего у отца Крота не вышло, – между тем продолжил Егор Назарич. – Так-то сектантам было что предложить: рыба, грибы, ягоды, даже поделки домашние, не говоря уже о ценных шкурках. Да только нам всё это не нужно было, уж точно не в тех количествах, в которых предлагали. Дома тогда у нас не было, детей тем более не было. А те же ягоды мы и сами вполне набрать могли.

– Так, это, – Юрий даже немного растерялся, – почему только личное потребление? Насколько мне известно, те же натуральные бобровые шкуры пользуются спросом. А медвежья шкура на стене, это же такой крутой аксессуар. Неужели продать не могли?

– Юрий, – Галина Назарич добродушно улыбнулась. – Вельшино и сектанты в целом выпали из системы. Потому речь и шла лишь о личном потреблении, ибо продать хоть что-нибудь на сторону мы не могли в принципе.

– Вот, вот, – Егор Назарич энергично закивал. – Те же бобровые и медвежьи шкуры просто так на полки интернет-магазинов не выложишь. Нужны охотничьи лицензии со всеми вытекающими. Иначе голимое браконьерство получается. Грибы, ягоды – с этим несколько проще. Но, опять же, это совсем другой бизнес получается. Нам бы пришлось отказаться от лесоводства, от государственной поддержки отказаться и пуститься в вольное плаванье. Нас такой вариант ни разу не устраивал, – для большей убедительности Егор Назарич лениво шлёпнул ладонью по столешнице.

– Да и не получилось бы долгое время не привлекая внимания закупать в больших количествах те же лекарства, особенно антибиотики, – продолжила Галина Назарич. – Та же налоговая вмиг заинтересовалась бы, куда на самом деле мы всё это сбываем. Это же незаконное предпринимательство получается.

– Неужели торговля с сектантами является уголовно наказуемым деянием? – вновь удивился Юрий.

– У-у-у… как всё запущенно, – протянул Егор Назарич. – Галя, у тебя лучше получится, объясни юноше суть современного бизнеса.

– Я, вообще-то, в университете изучал экономику, – Юрий сердито нахмурился.

– Значит ты точно не в курсе, – отрезал Егор Назарич.

Это они о чём? Юрий подозрительно уставился на супругов Кругликовых. И в самом деле обидно, немного. В университетском курсе и в самом деле была экономика, а так же юриспруденция и прочие предметы. Плюс в его активе работа на Иртунском деревообрабатывающем комбинате. Пусть бухгалтерскую отчётность всего ИДК он не вёл, но и в должности главного по очистным Юрию пришлось изрядно повозиться с бюджетом.

– В наше время, – Галина Назарич собралась с мыслями, – государство активно поощряет развитие бизнеса. Запустить собственное дело не представляет особой сложности как с точки зрения бюрократической волокиты, так и первоначального капитала. Другое дело, что возможность забабахать международную корпорацию и сказочно разбогатеть – это за гранью ненаучной фантастики. Иначе говоря, легко и безопасно, но ни разу не супердоходно.

Пусть не персональный ракетоплан и дача на Гавайских островах, но заработать на достойную жизнь вполне реально. Вот, – Галина Назарич взмахнула руками, – и ты вполне можешь заработать на подобный дом, а так же машину и возможность отдыхать на вечно тёплых островах раз в год. Но для этого нужно быть в системе, в государстве, работать честно. Ну, более-менее честно. Большой брат, государство, знает о каждом из нас буквально всё. Так что обмануть его крайне проблематично.

Жители Вельшино выпали из системы. Это ещё ладно. Если налаживать с ними полноценное экономическое сотрудничество, то можно легко оказаться в пролёте. Налоги, лицензии и прочее вмиг сожрут всю прибыль. Юрий, ты должен сам прекрасно понимать: как агенты экономической деятельности, жители Вельшино откатились в прошлое тысячелетие. Иначе говоря, их производительность крайне низкая, а продукция, соответственно, крайне дорогая. Какая-либо торговля с ними возможна лишь с нарушением закона. Там…, – жена лесовода на миг задумалась, – уход от налогов, двойная бухгалтерия и прочее.

– А торговать с сектантами в ноль, только время терять, – добавил Егор Назарич. – В общем, наладить торговлю так и не удалось. Отец Крот когда это понял, то отстал от нас окончательно.

– Дела…, – лишь протянул Юрий.

Больше всего в рассказе лесоводов поразил не факт попытки наладить торговлю с Большим внешним миром, а лицемерие отца Кондрата. Ведь он старательно, едва ли не на каждой воскресной проповеди, уверял односельчан, будто любая связь с Большим внешним миром крайне опасна для спасения души. Дескать, молния с небес, тело в землю, а душа сразу в ад, в котёл с кипящей смолой и серой, ну и далее по списку. А сам, оказывается, Юрий заскрипел зубами, пытался воспользоваться благами цивилизации. Но не получилось. Вельшино со всеми односельчанами не просто выпали из системы. Нет. Экономическая разница оказалась слишком большой, чтобы наладить хоть какое-то взаимодействие. Или это и есть одна из главных причин, почему государство без особых затей просто запихнуло всех недобитков в «Благодатный мир»? Весьма вероятно.

Таковы особенности цифровой экономики. Это Юрий понял ещё из уроков истории, когда учился в Новосибирском университете. Да, вести бизнес стало гораздо проще. Можно не опасаться нарваться на откровенных мошенников, или на чиновников, что откровенно начнут вымогать взятки. Но, с другой стороны, тотальный контроль. Настолько тотальный, что не позволил секте «Истинные люди» встроиться в экономическую жизнь страны хотя бы левой пяткой. Как результат Вельшино замкнулось в себе, полностью перешло на натуральное хозяйство. Впрочем, как и все прочие поселения недобитков.

– А вы, случаем, не в курсе, что стало с другими деревнями недобитков? – спросил Юрий, хотя и сам прекрасно знает ответ. – Ведь кроме моего Вельшино были ещё Ольхинеха и Старославино.

– А, эти, были конечно, – Егор Назарич расслабленно кивнул. – Года через полтора полицейские переловили всех недобитков. Окончательно добили, так сказать.

– Добили, – словно эхо повторил Юрий.

Дремучая тайга, сотни километров нехоженых троп, буреломы и болота на самом деле лишь создавали видимость полной изоляции от Большого внешнего мира. На орбите Земли висят огромные универсальные станции, которые видят буквально всё, что происходит на поверхности. Для них не помеха ни ночь, ни туман, ни даже грозовые тучи. А к ним ещё можно смело добавить возможности компьютерной техники и роботов. Лишь в Новосибирском университете Юрий окончательно понял, как полиция узнала о жителях Вельшино буквально всё. Элементарно, оказывается. Наверняка сотрудники правопорядка насытили дома односельчан самыми разными «жучками», скрытыми микрофонами и видеокамерами. Да и возможности обычных поисковых собак тоже не стоит скидывать со счёта.

– Неужели вот так переловили всех до одного? – уныло переспросил Юрий.

– Поверь: всех до одного, – Егор Назарич развёл руками. – Вон, больше десяти лет прошло, а из леса никто так и не вышел. За это же время так и не появилась ни одна новая деревня или хотя бы хутор.

Конечно, бывало, что не всех накрывали разом, – продолжил лесовод. – Один-два, особенно молодые да бойкие, прорывались через облаву и убегали в тайгу. Но и таких через день-два ловили, как беглых каторжников в старину. Я это точно знаю.