– Владислав Владимирович, наш новый сотрудник – Александра, – ситуация повторилась один-в-один только с корректировкой первого слова.

– Да, – ответил он и повернулся.

Ого! Все говорили «брат», но почему ни один не сказал «близнец»!? Мое изумление секунд на пять было настолько сильным, что он даже хмыкнул:

– Похожи? – ухмыльнулся он. «Блин, у них и голос один на двоих!»

Я кивнула и удивленно протянула:

– Здра-а-а-а-ствуйте.

– Здравствуйте, – ответил он.

А он стоял и внимательно изучал меня. Я спокойно могла сделать то же самое, благо солнце было не на той стороне, куда выходили окна. Братья были точной копией друг друга. «Хм, какой же он тогда старший? – вспомнила я слова Вадима, – если только на пару минут». Только у второго были длинные волнистые волосы до плеч, зачесанные назад. Те же карие глаза… Бандерас! Вот кого мне интуитивно напоминал Вадим, но о котором я сразу сообразила, взглянув на его брата с длинными черными волосами. Но у этого брови были настолько грозно сдвинуты, что выглядел он устрашающе. В отличие от брата он даже не пытался быть доброжелательным и учтивым. Что-то в нем было притягательное от Бандераса, но было и что-то грозное, я бы даже сказала – зловещее! Вот правильное сочетание. «Нет, это не Бандерас. Это Люцифер. Нет, Мефистофель!» – сразу пришло на ум.

Я закончила с подбором имен, а он закончил меня сканировать (я бы даже не осилила столько на себя в зеркало смотреть), и, не торопясь, направился в обход стола, рассматривая свои ботинки, или что у него там интересное ползало по полу?

– У меня есть одна просьба… или поручение. Да, поручение. И я даже согласен оплатить услуги, потому что напрямую с выполнением трудовых обязанностей это никак не связано.

Я молча слушала. Навряд ли мы будем играть в шахматы на деньги, я быстро огляделась вокруг – никаких шахматных досок.

– Есть некий дом, вернее даже – бетонная коробка. Мне нужна экспертная оценка о самом проекте, и как он реализован, есть ли нарушения и если есть, то насколько сложно их исправить.

Я кивнула, потому, как надо было хоть как-то отреагировать.

– Завтра я за тобой заеду. Адрес? – вот так вот просто обращаясь на «ты», не получив даже моего согласия на эту работу.

– Чей?

– Ну, не мой же!

– А, Солнечная, 11-55.

– Квартира меня не особо интересует. Подъезд?

– Второй.

– В 9 буду.

В полном недоумении от прошедшей сцены, а еще больше – от своего поведения я вернулась на рабочее место. Вместо того, чтобы работать, я уставилась в монитор и, на автомате листая полученные коммерческие предложения по детским площадкам, пришла к выводу, что удивление от сходства братьев в самом начале встречи стало лейтмотивом всего разговора, и именно из-за этого я не смогла выстроить правильную линию поведения. Решила, что в следующий раз я буду вести себя по-другому, во всяком случае, удивляться сходству братьев уже не буду.

Субботним утром меня разбудил звонок, но не будильника. Это был звонок с неизвестного мне номера телефона.

– Алло? – пробормотала я.

– 9 часов 10 минут! УЖЕ! – в голосе, который было сложно не узнать, звучало глухое и еле сдерживаемое раздражение. Это был Мефистофель.

– Черт! Ой, извините, пару сек.

Солдаты и то не смогли бы так быстро собраться: я запрыгнула в джинсы, первая попавшаяся футболка, балетки, сумка и уже в лифте попыталась что-то сделать с волосами. Обнаружила, что никакой резинки для волос в сумке не было, только жевательную резинку откопала. Сунула в рот. Не было и расчёсок. Я перекинула волосы назад. Хорошо, что у меня в сумке всегда лежит блокнот с ручкой, а накануне я сунула в нее лазерный дальномер. Лестничный пролет первого этажа я преодолела двумя прыжками.

В ярких солнечных лучах великолепная черная машина сияла как брильянт. Я понятия не имела, что за машина, но она была шикарная. Вокруг этого чуда, заложив руки в карманы брюк, раздраженно расхаживал Мефистофель. На нем были черные джинсы, черная рубашка, а волосы его были на этот раз собраны в хвост. Жаль, что не видно, скорее всего, и резинка у него черного цвета. С именем «Мефистофель» я не промахнулась.

Как только я выскочила из подъезда, он скользнул по мне невидящим взглядом и продолжил дальше нервно чеканить шаг, не обращая на меня никакого внимания. Я так и застыла на месте, не зная, что делать дальше. Наверное, именно мое неуверенное переминание с ноги на ногу заставило его обернуться второй раз.

Сначала во взгляде было: «Ну, что надо?» Потом удивление: «Ты?» Там даже не было: «Это Вы, уважаемая Александра?» Наверное, я должна была быть с пучком на голове, очках и в чопорном костюме, тогда бы он не удивился.

– Доброе утро. Я поставила будильник на 08:30, но скорее всего, остался режим рабочего дня, поэтому в выходной он не сработал.

– Доброе! – хотя по его голосу в это было сложно поверить.

Мефистофель открыл пассажирскую дверь машины, и я быстро скользнула внутрь, в надежде спрятаться от его раздраженного взгляда. В салоне была мягкая черная кожа и отделанная деревом панель. Пока он обходил машину, я успела осмотреться и влюбиться в машину. Пояснять, что я катастрофически не высыпаюсь, так как каждые три часа и даже ночью кормлю найденышей Ани-маленькой было не к месту. Котята окрепли, и даже самый маленький и слабый наконец начал прибавлять в весе. Проблема была в том, что в 9 часов я тоже должна была их кормить и поставила дополнительный будильник на 08:30 в расчете на то, чтобы успеть покормить и собраться, но совершенно забыла про рабочие и выходные дни. Я проверила будильники, в 9 утра так и остался, значит, он даже звонил, а я не слышала. Хорошо, что, убегая, кинула взгляд на котят, которые свернувшись в один калач, сладко посапывали, хоть с ними все хорошо, но надо звать на помощь палочку-выручалочку, и я написала Ане-маленькой, чтоб заскочила покормить.

– И что, это удобно? – вдруг спросил Мефистофель.

– Что «удобно?» – не поняла я.

– Волосы. Такой длины.

Я в полном недоумении подняла взгляд от телефона и уставилась вперед. Почему его интересует удобно это или нет? Разве ему кто-то предлагает волосы такой длины?

– По-разному, – уклончиво ответила я и подумала, какая все-таки разница в общении с двумя братьями: Вадиму я бы все спокойно выложила, а его брату не хотелось вообще ничего говорить.

– На заднем сиденье проектная документация, – сухо сообщил Мефистофель.

Я попыталась понять, что, черт возьми, происходит. Ощущение, что я подросток, и у меня нет никакого опыта общения со взрослыми и незнакомыми людьми. Не умею вести разговор, не умею держать удар, тушуюсь и замыкаюсь. Вроде бы накануне я пришла к выводу, что удивление от встречи стало причиной такого моего поведения, из-за этого удивления я и не смогла вовремя дать отпор. Но почему сейчас такое же состояние? Как стряхнуть это оцепенение? Спустя буквально минуту мне пришел в голову ответ на вопрос про волосы: «Хотите обсудить?» или «Хотите себе такие?» Или это было бы хамством?

– Я просто не успела что-то с ними сделать, – попыталась оправдаться, заплетая косу. «Вот к чему я еще оправдываюсь?» Он меж тем бросил на меня мимолетный взгляд, от которого захотелось вот прям сейчас открыть дверь и выйти.

В салоне зазвучал джаз. Я решила переключиться и тряхнула головой. Украдкой еще раз оглядела машину. Я до сегодняшнего момента спокойно относящаяся к подобным агрегатам, потому что всегда предпочитаю ходить пешком или ездить на велосипеде, в корне поменяла свое мнение. Движения Мефистофеля были спокойны и слажены, ни одного лишнего движения, словно он и машина одно целое, его руки, лежащие на черном руле, завораживали. Так и наблюдала за ним… как идиотка, пока боковым зрением не увидела, как он повернул голову в мою сторону и не увидел, что я за ним наблюдаю. Я была готова сползти куда-нибудь на коврик… хотя стоп! Он делал тоже, что и я, он тоже за мной наблюдал! Непроизвольно я кинула на него взгляд, чтобы убедиться в этом, он тоже повернулся, и мы встретились глазами. Никакого смущения не испытывал. Я пыталась подобрать правильное слово: спокойствие? Невозмутимость? Наглость! Вот правильное слово. Хотелось бы иметь хоть чуточку его наглости.