– Мам, я не знаю, как, но ты должна мне помочь! – выпалила я с раздражением. – Ты же мама, у тебя там и жизненный опыт, и прочее, и тому подобное, придумай что-нибудь!

– Ну доченька, ты уже взрослая и сама в состоянии решить все свои проблемы…Причем тут я?

– Понимаешь, да, я взрослая, но в моем понимании есть еще более взрослые, такие как ты, папа, тетя Роза и прочие наши родственники.

– Карина, я в твоем возрасте уже замуж вышла, – ехидно заметила мама.

– Сочувствую! – недовольно буркнула я и села в кресло напротив мамы.

Не смотря на занавешенные шторы, было заметно, что ленивое солнце уже начинает освещать дворик, а день набирает свои обороты. Сколько себя помню, я всегда очень любила смотреть в окно. С нашего седьмого этажа открывался отличный вид на парк, расположившийся неподалеку. Помню, как в детстве, когда родители включали какое-нибудь свое кино в гостиной, я приходила в свою комнату, залезала на диван рядом с окном, и читала. Интересно, что с детства моя комната мало изменилась, все тот же шкаф с зеркалом, занимающий половину стены, огромная карта Мира, мягкое и очень удобное кресло в углу, телевизор. Только комод с игрушками поменялся на туалетный столик, а диван под окном заменился на удобную кровать. Именно на кровати и сидела мама, а я заняла удобное положение напротив.

Мы неподвижно смотрели друг другу в глаза, заранее зная, что победа в этой схватке будет за мной. Холодная молодость против доброй мудрости. Несмотря на то, что у мамы было пару лишних килограммов, она была обладательницей весьма привлекательной внешности. Густые волосы, зачастую собранные в высокий пучок, густые брови, а также необычно молодые глаза делали мамину внешность одновременно величественной и какой-то располагающей. К сожалению такие ее черты абсолютно не передались мне. Моя красота была совсем другая, более приземленная и угловатая, я бы сказала. Меня можно было часто увидеть с нахмуренным лбом, растрепанными прямыми волосами и ехидным надменным взглядом. Но что выросло, то выросло. К моим двадцати четырём годам я научилась замечать и подчеркивать все достоинства своей внешности и красиво нести холодную рассудительность в этот Мир. За этими мыслями мама как раз устала играть в гляделки и отступила.

– Ладно, давай, объясни нормально, что я должна сделать.

– Завтра должен прийти курьер и принести посылку. А ты ее должна принять…

– Подожди, – перебила меня мама, – Ты неправильно начала. Я так понимаю правильнее будет сказать – «Мама, ты должна отпроситься с работы, принять посылку…», верно?

– Ну да, – раздраженно ответила я, так как голова уже кипела. – Принять посылку, распаковать, проверить, все ли там на месте. Я тебе кстати заранее оставлю список, что там должно быть. Сфотографировать мне, чтобы я оценила состояние товаров, после этого отпустить курьера, а потом сразу привезти бокалы из посылки мне на работу. Главное их не разбить, а то даже боюсь представить, сколько они стоят!

– А с остальными вещами из посылки что делать?

– Аккуратно положить в самое безопасное место и надеяться, что с ними ничего не случиться, – устало ответила я. – Ну как, сделаешь?

– Сделаю, – услышала я театральный вздох. – Но я не понимаю, если это дело по работе, почему ты не можешь остаться сама дома и принять посылку, или почему ты ее не заказала на рабочий адрес?

– А вот это самое интересное! Посылку заказала не я, а жена моего начальника. Я как-то пропустила тот момент, когда из личной помощницы Владимира Андреевича я превратилась и в помощницу его жены. Но самое важное, что этот момент пропустила не только я, но и сам Владимир Андреевич. И именно поэтому я должна быть на работе и выполнять свои непосредственные обязанности.

– Но почему ты все это терпишь, выскажи ты им все!

– К сожалению, или к счастью, я очень хорошо получаю, чтобы ругаться из–за надобности привезти бокалы и отдать их куда-то там для оформления, точно уже не помню куда, надо будет посмотреть.

– Все равно, себя надо ценить и любить, – недовольно буркнула мама.

– Вот я и ценю, и не уверена, что на другой работе смогу оценить также, – парировала я, но вовремя уловила мамин недовольный настрой. Ясно, что нужно как-то ее отвлечь и разбавить обстановку. – Кстати, мам, посмотри, какое платье я себе купила, – крикнула я и побежала в свою комнату переодеваться. Общий шоппинг всегда сближал нас с мамой и поднимал ей настроение. Примерка же нового наряда на ее дочери, которую она считала идеальной, мероприятие ничем не хуже.

Мама вошла в комнату как раз в тот момент, когда я завязывала ленты на спине, разглядывая себя в зеркало. Высокая, с прямыми волосами холодного русого оттенка, изумрудными глазами и достаточно пухлыми губами. Моя внешность всегда отличалась холодными тонами, впрочем, как и характер, часто шутили родители, но всю эту холодность всегда очень выгодно подчеркивал сиреневый цвет. Именно такого оттенка платье, еще и облегающего кроя, сейчас было одето на мне. Ну не могла я пройти мимо вещей сиреневых вещей, уж простите. Хотя моя тетя Роза часто шутила, что фиолетовый, а значит и сиреневый – это вдовий цвет. Но чтобы этого опасаться, нужно сначала замуж выйти, а мне это в ближайшей перспективе не грозит.

Тем временем мама явно сменила гнев на милость и начала поправлять мне подол, но тут в дверь позвонила.

– Ты кого-то ждешь? – удивилась я.

– Нет… – услышала я удивленный ответ. – Может твой курьер раньше приехал?

– Не должен, может папа ключи забыл?

– Кариночка, твой папа никогда ничего не забывает… Даже годовщины все помнит. – парировала мне мама.

– Вот видишь, дочери всегда выбирают мужчин, похожих на отцов, но наш папа уникален, смирись, я долго не найду себе спутника жизни!

Видно мы обе понадеялись, что это какая-то реклама, и что больше звонить не будут, потому что к двери никто не пошел. Но надежды были напрасны и звонок повторился. – Открой пожалуйста, не пойду же я в этом платье открывать.

Я слышала, как мама удивленно общается с кем-то, прощается и идет в комнату, неся небольшую коробочку.

– Это все–таки был курьер, и он доставил посылку на твое имя. Но судя по размерам коробки, я не думаю, что там бокалы!

– Странно, а от кого она?

– Тут не написано.

– Открой пожалуйста, я сейчас платье сниму и посмотрю!

Прежде чем снять платье, я еще раз посмотрела в зеркало, открыла шкаф и одела свои серебряные туфельки, чтобы понять, как образ будет смотреться вместе. Не помню, сколько лет уже этим туфлям, но учитывая, сколько я отдала за них денег, их еще носить и носить, тем более это была идеальная обувь по соотношению внешний вид – удобство. Улыбнувшись своему отражению, я только хотела начать разуваться, как услышала крик мамы. Резко обернувшись, я увидела, что над ней застыли тысячи маленьких звёздочек. Моему удивлению не было предела, я даже замерла на секунду, и только хотела постараться смахнуть их рукой, как звездочки запрыгали и как сумасшедшие начали летать между нами. Да что это за приколы такие, как только узнаю, кто решил так поиздеваться – в суд подам! Даже если это друзья или родственники! Но в следующий момент я услышала звук, похожий на сирену, мне показалось что звездочек стало в миллион раз больше, а потом темнота…

Когда я пришла в сознание, я не сразу вспомнила, что случилось. Слегла приоткрыв глаза я увидела темное пространство, а сырой запах, заполняющий все вокруг, вместе с холодной землей, на которой я лежала, как–бы намекал, что я в какой-то пещере, или где? Сначала я вспомнила странный сон со звездочками, а когда полностью смогла открыть глаза и немного оглядеться, ужасно испугалась. Рядом на левом боку лежала мама, а находились мы в абсолютно неизвестном мне месте. Это определенно была пещера. Темная, сырая, уходящая длинным тоннелем в обе стороны. Кое–где на земле вальяжно развалились камни и ветки, но большая часть пространства была хорошо почищенной. В панике я подбежала к маме и начала ее трясти, и, к моему счастью, она сразу открыла глаза.