Когда редактор нашего журнала "Неведомые дорожки" направил меня на эту конференцию в Таиланд, я искренне обрадовался, предвкушая интересные встречи в экзотической обстановке.

  Человечество давно ищет братьев по разуму в ближнем и дальнем Космосе. Сначала мы хотели найти непременно гуманоидов, с которыми можно обменяться рукопожатием и сесть за стол переговоров. Потом мы были готовы встретиться с разумными рептилоидами или пауками, главное - чтобы они не кусались... Постепенно надежда на личную встречу улетучилась, серьёзные учёные рассчитывали только на обмен радиосигналами, безо всякого визуального контакта. Конференцию по обмену опытом межзвёздного общения в этот раз решили провести в таиландском отеле, название которого переводилось на русский как "Тайский рай". Искатели инопланетных друзей демонстрировали единомышленникам снимки непонятных объектов, записи непонятных сигналов и свои версии о возникновении и назначении некоторых древних сооружений. Сногсшибательных сенсаций в прозвучавших докладах я не обнаружил и решил остаться на несколько дней для приватных бесед с корифеями межпланетных контактов, а заодно - чтобы искупаться в тёплом море.

  Просматривая телевизионные местные новости, я обратил внимание на сюжет про группу обезьян, плывших на связке из брёвен. Приматы гребли какими-то ветками, наподобие вёсел. Из английских титров я узнал, что съёмки произвели рыбаки вблизи острова Вайзен. Профессиональный репортёрский зуд не позволил мне проигнорировать данную информацию. Я уговорил Тимура отвезти меня на Вайзен - небольшой необитаемый островок вблизи Сычанга, площадью около семи квадратных километров. Там я надеялся найти следы столь разумных мартышек, пытающихся освоить мореходное дело.

   Я познакомился с Тимуром в дешёвом ресторанчике уже в первый день конференции. Тихо матерясь по поводу экзотических изысков местной кухни, я уловил сочувствующий взгляд черноволосого усатого мужчины, в котором угадывались следы славянских и азиатских корней. Это и был Тимур - уроженец Оренбурга, безуспешно пытавшийся организовать в "Тайском Рае" бизнес по дайвингу. Возможность подзаработать в качестве гида, прокатив меня на Вайзен, сильно заинтересовала Тимура.

  Мы взяли с собой палатку, хозяйственные принадлежности и соответствующее количество продуктов, а для связи с внешним миром - спутниковый телефон...

   Катер Тимура домчал нас до цели за три часа. Мы высадились в уютном заливчике с песчаным пляжем. Пока мой гид обустраивал наш быт, я отправился на осмотр ближайшего участка берега. В километре от нашего лагеря моё внимание привлекла стайка обезьян, возящихся с двумя брёвнами и пучком лиан. Создавалось впечатление, что мартышки пытаются связать плот. Рядом группа крабов отшелушивала щепки от конца тонкого, сантиметров пять в диаметре, бревна. Я приблизился к месту трудовой деятельности животных и сделал полдесятка снимков. Обезьяны громко заверещали, явно нервничая. Не желая вступать в конфликт с местными обитателями, я удалился. По дороге к лагерю моё внимание привлекла группа крабов, копошащихся около корней дерева диаметром сантиметров десять.

  Когда я рассказал Тимуру о своих наблюдениях, он оживился и выразил желание разнообразить наше меню блюдом из крабов. За два часа его отсутствия я сумел-таки разжечь костёр для готовки и отпугивания обезьян, явно претендовавших на делёжку нашего имущества.

  Тимур появился уже в сумерках с десятком крабов в сумке и фингалом под глазом. Готовя ужин, мой гид посетовал, что местные обезьяны сильно мешали его охоте, прыгали вокруг него и кидались камнями. Создалось впечатление, что мартышки имели свои планы в отношении членистоногих.

  Утром Тимур пожаловался на головную боль, непрерывно кашлял и чихал. За завтраком он пугливо озирался и ёжился, а потом, глядя вверх, неожиданно заявил:

  - Я могу ловить и есть крабов, что хочу, то и ем.

  - Конечно, можешь, - согласился я.

  - Не ругайте меня, я сам всё решаю, - зло проговорил Тимур, и вдруг, глянув на меня, спросил, - Сергей, ты голос слышишь?

  - Я никаких голосов не слышу, - заявил я, подумав, как это неприятно - оказаться на необитаемом острове в компании сумасшедшего гида.

  - Уйди из моей головы, шайтан! - вскрикнул Тимур.

  - Успокойся, поспи ещё, всё пройдёт, - максимально ласково заговорил я. Ведь с психами нужно любезно разговаривать... Если нет возможности надеть на них смирительную рубашку.

  Тимур отправился спать в палатку, а я решил навестить хвостатых кораблестроителей. Оказалось, им удалось связать уже три бревна. Около плота суетились полдюжины обезьян. Общипанное крабами бревно слегка напоминало весло. Когда я приблизился, пытаясь сфотографировать эту деталь с разных ракурсов, обезьяны окружили меня, отчаянно вопя, некоторые чихали в мою сторону. Сделав десяток снимков, я ретировался, не желая эскалации конфликта.

  Когда я вернулся в лагерь, Тимур сидел около костра, обхватив голову двумя руками.

  - Слышь, Серёга, драпать отсюда надо, нечисто здесь, черти шалят, - сообщил он.

  - Где ты видишь чертей, кто тебя обидел? - попытался я успокоить своего гида. - На море шторм начинается, потонуть можно на нашей лодочке, ты, главное - спи побольше, ты устал, наверно.

  - Ты вот не слышишь их, а я слышу, они мне приказывать пытаются, - проворчал Тимур, залезая в палатку.

  Ранним утром меня разбудил шум мотора. Тимура в палатке не было. Рванувшись к берегу, я увидел уходящий в штормящее море катер. Мои отчаянные вопли и живописные жесты не остановили проклятого дезертира. Я остался на Вайзене в одиночестве.

  Вернувшись к палатке, я обратил внимание, что вещи неряшливо разбросаны. Попытка найти спутниковый телефон не увенчалась успехом, значит Тимур его прихватил с собой... Или обезьяны спёрли? В любом случае, подать сигнал бедствия мне не удастся. Я стал вспоминать, кому я успел сообщить об экспедиции на Вайзен. Все - иностранцы. Тут я вспомнил про плот, строившийся обезьянами. До Сычанга здесь - километров пять, но что меня ждёт на берегу? До ближайшего населённого пункта ещё километров двадцать по джунглям топать... А если в проливе я повстречаюсь с акулой? И всё-таки я решил навестить хвостатых кораблестроителей.

  Построенный плот состоял уже из четырёх брёвен. Мартышки вязали из лиан какие-то замысловатые узлы. В лапах одной обезьяны я увидел топор, которым она обтёсывала бревно, желая, видимо изготовить весло. Это был мой топор! Я попытался отнять орудие труда, однако быстро осознал безнадёжность своих попыток - новоявленная столярша скрылась в кустах.