На канале "Толерантность" представители различных конфессий сидя за круглым столом взывали к сердцам телезрителей с призывами любить представителей других вероисповедований, аргументируя свою позицию цитатами соответствующих пророков. Оказалось, что в речах большинства основоположников любой религии можно найти призывы к чему угодно, не только к насилию, но и к дружбе, если хорошо поискать.

  На канале "Немезида" рассказывалось о карах постигших преступников. Особый шок произвела трансляция кары за теракт. Останки террориста-смертника лежали в каком-то корыте, к которому допустили нескольких голодных свиней... При процедуре присутствовали родственники преступника, большинство закрывали глаза. Диктор напоминал, сколько людей убил террорист... Я переключил канал.

  На канале "Гости" выходцы из какой-то далёкой южной страны жаловались, что их уровень жизни не соответствует уровню граждан Привендии и им приходится много работать. Интеллигентный субъект во фраке объяснял, что беженцам предоставляется тот уровень жизни, которого данные беженцы лишились у себя на Родине, при этом беженцам необходимо трудится на доступных неквалифицированных работах, а кто не работает - тот не ест, а кому не нравится - имеет право вернуться домой.

  На следующий день Эдгар принёс мне спортивный костюм и туфли, чтобы я мог быстро ходить и иногда бегать по территории больницы, а также белую шляпу из какого-то синтетического материала, чтобы летнее солнце не напекло мне голову. В тот день много погулять не удалось - на город навалилась туча, поливающая улицы занудным дождём.

  Ночью я проснулся от звука удара, затем завыла сирена. Через некоторое время надсадно зашумел двигатель и всё стихло.

  Утром в столовой я узнал, что ночью фура врезалась в забор больничного парка, произведя значительные разрушения. На утренней прогулке меня потянуло к месту происшествия. Секция забора, отделявшая территорию больницы от переулка, была оторвана от фундамента и завалена. Налетевший порыв ветра сорвал с моей головы шляпу и отнёс её через поваленный забор на проезжую часть. Людей в переулке не было, но по нему медленно полз робот-уборщик, цепляющий своими щётками валяющийся мусор. Поколебавшись минуту, я перелез через фундамент ограды и подобрал свой головной убор. При попытке вернуться оказалось, что взобраться на фундамент мне не удаётся. Я направился в сторону оживлённой улицы, где находился главный вход в лечебное учреждение, которое я самовольно покинул.

  Шагая по улице, я ловил на себе удивлённые взгляды встречных. Интересно, это из-за моего спортивного костюма? Примерно на пятой минуте прогулки я услышал завывание сирены и увидел полицейского в массивном шлеме, мчащегося со скоростью спринтера по направлению ко мне. На ногах у него были ботинки с колёсиками. Поравнявшись со мной, полицейский остановился и строго спросил:

  - Гражданин в синем спортивном костюме, ваш ГРАБ не опознаётся, и где ваш регистратор?

  - Понимаете, я всё это не успел получить, я вообще-то в больнице лежу тут, недалеко, - начал оправдываться я, осознавая, что влип в неприятную историю.

  - Сейчас я идентифицирую вашу личность, - сообщил полицейский. - Шляпу снимите, пожалуйста.

  Пока страж порядка барабанил по какому-то гаджету, выскочившему из его рукава, я обнаружил, что колёсики на ботинках исчезли, по-видимому, втянувшись в подошву.

  - Всё в порядке? - услышал я голос сзади и оглянулся. Оказывается, подоспел ещё один полицейский.

  - Да, из больницы он, тот самый - коматозник, - сообщил мой первый собеседник, - я его провожу до входа. Помощь не нужна.

  Через пять минут я пересёк проходную больницы под укоризненными взглядами медперсонала.

  Потянулись дни реабилитации, медицинские процедуры перемежались с просмотрами телепрограмм. Я попробовал посмотреть художественные фильмы. Во многих фильмах персонажем второго-третьего плана являлся наркоман, презираемый и гонимый всеми положительными героями. С натуралистичной мерзостью демонстрировались сцены "ломки". Алкоголики тоже были частыми персонажами, но в каком-то эпизоде они обязательно представали в состоянии свинского опьянения, зачастую - валяющимися в собственной блевотине. Положительные герои регулярно замечали отдельные нарушения в окружающем обществе и оперативно информировали об этом власти.

  Через несколько дней в часы посещений дверь палаты распахнулась, и я увидел мужчину лет сорока удивительно похожего на меня.

  - Добрый день, я Альберт... Узнаёшь?

  - В толпе бы не узнал, а сейчас вроде... похож..

  - С нашей жизнью начал знакомиться? Я попросил, чтобы психологи тебя не терзали, я сам всё объясню.

  - Я понять не могу, как вы тут докатились до такой жизни? Все за всеми следят, сами за собой следят... Неужели вам не противно? И ведь нашу беседу будут слушать... У тебя могут быть неприятности из-за моих вопросов?

  - Из-за вопросов ни у кого неприятностей не будет, - спокойно ответил Альберт. - Вообще любой гражданин может задать вопрос власти, разместив его в сети. Если вопрос поддержат сто тысяч граждан - значит, он актуален, эксперты дадут ответ. Иногда в процессе изучения поднятого вопроса корректируется закон. Но чаще - предлагаются совершенно несуразные вещи... Нас задолбали предложениями ввести сухой закон и ввести уголовную ответственность за гомосексуализм. А до жизни такой мы докатились постепенно. И я, должен признаться, был на острие событий. Когда в результате теракта мама погибла, а ты оказался в коме, у меня появилось желание отомстить. И я пошёл не в армию, как планировал, а в полицию, поскольку внутренние враги страшнее. А тут как раз Грелински стал президентом.

  - Это - бывший генерал, что ли?

  - Да, именно он. Сначала он решил восстановить суверенитет власти над "плохими" районами. Сформировали батальон "Ангелы света". Туда пригласили силовиков, у кого родственники или друзья пострадали в результате терактов. И я туда вступил. Мы имели право стрелять без предупреждения в случае агрессии против нас. Либералы опасались, что мы будем валить кого попало, поэтому нам надели регистраторы, чтоб мы всегда под контролем были. Картинки с регистраторов в открытую сеть выкладывали. В криминальных районах мы продуктивно поработали, но злоупотреблений со стороны полиции практически не было. Потери у нас были немалые. Населению понравилось контролировать представителей власти. Регистраторы надели на чиновников - чтобы было видно, если взятки берут.