В новых кузнях вместо подков и борон мастера ковали мечи и наконечники копий. Неожиданно и стремительно свежее войско Мелларота атаковало соседние деревни, и их сперва приняли за каких-то неведомых врагов. Мало кто сопротивлялся, однако десятки людей были убиты озверевшими завоевателями. Когда собрали в телеги всё ценное, что могли увезти, дома подожгли, а пленённых вереницей повели за обозами. Смрадный чад долго стоял над опустевшими полями, а жители иных селений гадали, что это могло значить. Пленников привели к холму, и они, потрясённые и не узнающие своих соседей, склонились перед големом. Лишь седой старейшина не стал никому кланяться и вымаливать жизни у Мелларота, и тогда, уже вкусившие крови земледельцы кричали и требовали убить дерзкого, чтобы его кровь окропила глиняный идол.
- Умертви! Умертви! - орали они. И под эти ликующие вопли старейшина был обезглавлен Мелларотом.
Однажды с запада налетела сильная гроза. В поле было страшно стоять, потому что некуда было спрятаться от шквального ветра, ливня и сверкающих молний. Всю ночь на небосводе ярились чёрные облака и гремел гром, а перед утром Врата Княжьей озарила молния, разрезав тучи с запада на восток. И те, кто не спал в тот час, увидели, что в ослепительной вспышке над глиняным холмом мелькнул некий белый символ.
Мелларот вздрогнул и проснулся посреди ночи не то от внезапно наступившей тишины, не то от мрачного предчувствия. Он встал, подошёл к резному окну своей спальни. Его усадьба, под стать князю, а не жрецу, была надежно защищена и охранялась днём и ночью. Но Мелларот все равно чувствовал какую-то угрозу, таящуюся в ночных туманах после грозы. Еле слышимо заскрипели половицы за дверью. Жрец тихо подкрался к двери и прислушался. Так он простоял минуту, не улавливая больше ни звука.
Успокоившись, он расслабленно выдохнул, развернулся и наткнулся на стоящую вплотную к нему громадную фигуру голема. С уст Мелларота сорвался вопль ужаса, он отшатнулся и упал.
- Ты ненастоящий! Тебя нет! Я тебя слепил, ты не живой! - он попытался отползти к кровати, на которой лежала книга.
Но голем, неумолимо сверкнув глазницами, налитыми чёрным огнём, шагнул к нему на неуклюжих ногах, протянул глиняную лапу и схватил старика за горло. Одним движением он поднял его вровень своим глазам.
- ДА ПОКАРАЮ ВРАГОВ, ДА ВОССТАНОВЛЮ СПРАВЕДЛИВОСТЬ, - низким рыкающим голосом изрёк голем.
Мелларот не успел удивиться тому, что истукан заговорил обрывками фраз из записок, что щедро подносили ему жители. Глиняные пальцы сомкнулись вокруг горла мёртвой хваткой, Мелларот не смог вздохнуть. Но прежде, чем его глаза навсегда закрылись, он увидел в багровом пламени глаз голема летающих среди огня тёмных духов, своих вечных спутников в богохульных делах и ритуалах.
Жрец бездыханным пал на доски спальни. А наутро жители обнаружили, что Мелларот мёртв, а глиняный холм пуст. Словно обезглавленное, небольшое государство перестала существовать: люди разбежались, страшась мести соседей или ища новое место для жизни. Некоторые остались жить в сумрачной деревне вокруг холма, которая стала зваться глиняной деревней. Никто с тех пор не видел голема, первого ожившего глиняного голема, но на холме остались стоять три столба с тайнописью, и немногочисленные люди, сделав себе маленькие статуи големов, продолжили поклоняться памяти прошлого у столбов.
Тревожность и уныние поселилось во Вратах Княжьей. Людям отчего-то показалось, что мир осиротел и обезлюдел. Вечный туман замкнул холмы и луга в свои липкие тенета, и страх стал неотъемлемым спутником людей, как в то утро, когда они узрели голема на холме. Но посеянная вражда и разор, зависть и разобщённость навеки разделили жителей Врат Княжьей. Стал человек человеку опасней, чем земляной волк, что по осени подходит близко к жилищам людей и голодным взором смотрит на них. И до сих пор песню печали разносит ветер по опустевшим полям.
