- Написал. Охранник жаловался - весь пол в бумажках. Хотел было убрать, да я решил, что Вам интересно посмотреть будет.
Директор удовлетворенно закрыл глаза:
- Всегда говорю: в тюрьме главное - люди, - он на минуту задумался. - Хотя мне иногда кажется, что все мы лишь служим замку. Что у нашего замка есть душа. Он здесь истинный хозяин и творец, - Директор снова сделал паузу. - Впрочем, о чем это я, - улыбнулся он. - С утра на мистику потянуло. Непорядок. Одним словом, когда каждый человек на своем месте, всем хорошо. Надо будет взглянуть на эти бумажки.
Ближе к вечеру, не торопливо пройдя знакомыми коридорами, он открыл дверь бывшей камеры Писателя. Директор остановился на пороге, внимательно осматривая казенную обстановку. Повсюду на полу скомканные листы бумаги. На столе разбросаны несколько сломанных перьев кончик, одного из которых замер в засохшей лужице чернил. На краю стола, выделяясь аккуратностью, лежала ровная бумажная стопка. "Листов сорок", - механически подумал Директор. Он подошел к столу и прочитал на верхней странице: "Мое последнее желание..." Директор с интересом положил руку на рукопись.
- Было приказано оставить как есть, господин Директор! - доложил охранник, неслышно появившийся в дверях.
Директор вздрогнул:
- Хорошо. Ты все правильно сделал, любезный. Это, я забираю, остальное можешь убрать.
С этими словами Директор взял пачку листов и направился к себе.
В своем кабинете, удобно расположившись в кресле у камина, Директор надел очки и положил стопку бумаги на колени. Им овладел интерес первооткрывателя: "А вдруг это шедевр, который еще не знало человечество! Или что-нибудь пронзительное, или по-сумасшедшему гениальное?! А если это станет новым Откровением, второй Библией... и..." - у впечатлительного Директора перехватило дыхание, и он перевернул титульный лист.
Следующий лист оказался чистым, то есть на нем не было ничего. Не написано, не нарисовано. Директор перевернул и его. Потом четвертый, пятый.... все сорок три листа оказались пустыми. Директор был в замешательстве. На всякий случай, посмотрел несколько страниц на свет - ничего. "Что-то тут не так", - решил он. Листы не выглядели новыми, ими явно пользовались! Многократно! Перекладывали, расправляли, на некоторых Директор заметил едва различимые пятнышки: "От слёз?" - мелькнула догадка. Он даже уловил запах Писателя! Сомнений не было - это была именно рукопись и выглядела она, как готовая, выстраданная работа, законченная и аккуратно сложенная стопку. И по порядку! Директор почти в этом не сомневался, хотя нумерации не нашел. Все было правильно, кроме одного - не было ни строчки, ни даже буквы. "Может, я просто не вижу того, что написано? Или это тайнопись? Магия?" Помучившись еще немного, он отложил листы и задумчиво посмотрел на огонь. Он не заметил, как задремал...
С этого дня Директором завладели беспокойные мысли. Он постоянно 'читал' пустые страницы, узнавая уже каждую и всякий раз находя в них, как ему казалось, что-то для себя новое. Он даже заказал кожаный переплет, уверенно приказав сшить листы в первоначальном порядке. Теперь Директор не расставался со своей кожаной тетрадью.
Замок неожиданно почувствовал угрозу. Он заволновался открывающимися вдруг окнами, внезапными сквозняками пытаясь вырвать, унести по ветру непонятные, опасные страницы. Пронзительно скрепя дверными петлями он стал понимать, что теряет своего Директора.
Директор очень изменился. Он постепенно отстранился от дел. Перестал замечать мох, вылезший на каменной кладке, грязно-бурый налет на решетках, пустые бутылки в караульной и несвежий запах с безупречно чистой некогда кухни. Все как-то разладилось.
Эти неприятные изменения не могли остаться незамеченными поэтому скоро Директор стал Бывшим директором. Он безропотно принял отставку и покинул Замок, забрав только кожаную тетрадь. Свой дом на шумной улице он продал, не заботясь, за гроши и переехал на самую окраину деревни. Его денег хватило на маленький заброшенный флигель, оставшийся от сгоревшей усадьбы, где он и поселился, сделавшись совершенным затворником. Скудного содержания после отставки едва хватало на бедный стол и дрова, но Бывшего директора это нисколько не заботило. Общался он лишь со старухой, которая два раза в неделю приносила ему хлеб и молоко.
Умер Бывшим директор незаметно. Старуха обратила внимание на продукты, что лежали у его калитки уже третий день и, заподозрив неладное, позвала подмогу.
Дверь открыли. В единственной комнате, в кресле, сидел Бывший директор и улыбался. Его открытые мертвые глаза были полны понимания и спокойного озарения. В руках он держал потрепанную кожаную тетрадь. Дом быстро заполнился любопытными. Кто-то из небрезгливых зевак, вытащил тетрадь из рук Бывшего директора. На первом листе он смог с трудом различить надпись: "Мое последнее желание...", а ниже, неуверенным почерком, по-видимому, совсем недавно, было дописано: "Исполнено". Все остальные страницы оказались пустыми. Недолго думая, тетрадь бросили в давно остывший камин.
Замок в немом бессилии смотрел злыми горящими оконцами в сторону пустой, холодной хижины Бывшего директора. Он упустил тогда что-то очень важное, позволив Писателю остаться наедине с бумагой и теперь уже было ничего не исправить. Сегодня, с отставкой уже третьего за год Директора, пришло извещение о закрытии тюрьмы, а в темных подвалах Замка появились первые глубокие трещины - предвестники неминуемого разрушения.
