Капсула открылась. Подошёл Вадим и помог вылезти. Я спросил:

– Старик, а где моя одежда?

– Какая тебе одежда! – раздражённо ответил он. – Пристёгивайся к своему экзоскелету.

Я удивлённо приподнял брови, и Вадим деловито проговорил:

– Пристёгивайся, и пойдём обратно в палату. Ляжешь в кровать, типа ты только что очнулся.

Действительно, ни к чему подводить человека. Гм. Лишний раз.

Я кивнул и позволил проводить себя к стульчику. Пристегнулся к экзо. Мы вышли в коридор. Вадик закрыл двери… и едва успел меня поймать. Злость ушла, силы тоже. И кружилась голова.

Он прислонил меня к стенке, падать мне не позволял экзо. Я отдышался, головокружение немного отпустило. Хрипло сказал:

– Пойдём дальше.

Вадим повёл меня, придерживая за плечо, я заставлял себя передвигать свои тяжеленные ноги. Доковылял до кровати уже в полуобмороке. Уселся на койку, Вадик ловко отстегнул меня от экзоскелета и уложил.

Надел на меня свежий подгузник, потом принёс бутылку с дозатором, поднёс к губам. Я сделал несколько глотков какого-то коктейля. Что-то молочное с мёдом и ароматом ягод. Горло всё-таки при глотании побаливало, я оторвался от поилки и хрипло сказал:

– Прям как в больнице.

– Ты пей давай, – добродушно проговорил Вадим и, когда я снова припал к дозатору, рассудительно сказал. – Если человек не идёт в больницу, больница всё равно приходит к человеку.

Я напился. Он убрал бутылку и, серьёзно взглянув мне в глаза, спросил:

– Скажи, пожалуйста, что там было такого важного для проекта? Почему тебе так срочно потребовалось в вирткапсулу?

– У меня случайно получилось поставить игру на паузу, – просипел я. – Появилось предупреждение, что, если не вернусь за сутки, вообще никогда не вернусь.

– За сутки? – повторил Вадим. – Что ж так спешил?!

– Да там, понимаешь, такие были дела, – отвёл я глаза. – Что, если б сразу не решился, сам бы потом не захотел.

– А Денису выйти помог? – спросил он серьёзно.

– Помог, – ответил я.

– Ну, посмотрим, – бодренько проговорил Вадим и вынул телефон.

Что-то ткнул на экране и, приложив аппарат к уху, долго молчал. Наконец, заговорил деловым тоном:

– Алё. Сергей Васильевич, Артём очнулся… Но вы же велели докладывать в любое время… Да! В два ночи тоже… Хорошо, до завтра.

Вадим убрал телефон и проворчал:

– Привет тебе от дедушки.

– Спасибо, – сказал я и смущённо проговорил. – Сейчас ночь? А как же твоя семья?

– Как-как! Вот так! – раздражённо ответил он. – Дежурили возле тебя по очереди с твоим отцом!

– Извини, – пробурчал я.

– Ладно, хоть очнулся, – брюзгливо сказал Вадим. – А сейчас попробуй просто уснуть.

– Хорошо, – благодушно ответил я.

Вадим отправился в соседний кабинет спать на диванчике. Сказал на прощанье, чтоб орал, если что, тут звуковой и видео контроль. Ушёл, погасив свет. Я прикрыл глаза и отрешился от мыслей. Уже слава богам, что очнулся не в тюремной больнице, остальное завтра расскажет дедушка. А сейчас самое для меня главное то, что в игре полгода – это пять-шесть суток комы. Нужно оживать, разгонять силы духа.

Долгая медитация незаметно перешла в глубокий сон. Проснулся от того, что почувствовал, как в палату вошёл человек. Включился свет, и раздался голос Вадима:

– Доброе утро. Как ты тут?

– Нормально, – ответил я. – Помоги подняться, пожалуйста.

Он подошёл ко мне и настороженно спросил:

– Зачем?

– Размяться, – сказал я честно.

– А сможешь? – уточнил Вадик серьёзно.

– Смогу! – уверенно заявил я.

Он сказал, протянув мне руку:

– Хватайся.

Сесть получилось легко, на кураже слез с кровати. Вадим меня отпустил.

– Хорошо стоишь? – спросил он строго.

– Хорошо, – сказал я с серьёзным таблом.

– Тогда вот, – проговорил Вадик, пройдя к шкафу.

Вытащил трусы и майку, положил мне на кровать и проговорил, указав на белую дверь в стене:

– Санузел там. Будешь готов, просто позови меня вслух.

Я кивнул, и он вышел из палаты. Как был, в подгузнике, приступил к зарядке. Двигался только для того, чтобы почувствовать себя в движении, направляя силы духа. Получалось вполне удовлетворительно. Опустился на колени медитировать, уже не сомневаясь, что сам смогу встать и даже схожу в душ без экзоскелета.

После контрастного душа вытерся. На полочке у зеркала нашлись зубная щётка в упаковке и тюбик зубной пасты, принялся чистить зубы. На той же полочке заметил несколько одноразовых «тяпок» и баллон с пеной для бритья.

Я, конечно, волхв, и характер мой нисколечко не улучшился. Но ведь в игре я брился, чтоб во мне не заподозрили викинга, а в родной реальности и вовсе глупо что-то из себя изображать. Я прополоскал рот и решительно принялся удалять эту уже буйную растительность.

Так. Трое суток прошлый сеанс, потом три дня в реале и следующая миссия пять-шесть дней. Неудивительно, что оброс. Борода не желала сдаваться без боя, порезался пару раз. Умылся горячей водой и сосредоточился на порезах, глядя в зеркало. Кровь свернулась прямо на глазах.

Ну, что и требовалось доказать. В игре на мне тоже всё быстро заживало. Это ж сколько у меня талантов духа! Воли и разума, кстати, тоже прилично. Если всё это со мной – а куда б оно делось, нематериальное ведь – обязательно нужно развивать в реале. С таким делами… да это ж вообще чёрт знает, что можно сделать!

Ну… во властные властелины мира лезть необязательно, это глупо и хлопотно, зато в следующей миссии буду более подготовленным. Если она, конечно, будет, эта следующая миссия. Я вышел из душевой, надел трусы и майку, присел на кровать и громко сказал:

– Вадим!

Через пару минут он вошёл с подносом в руках и воскликнул:

– Почему без скелета?! Ну-ка, надевай!

Не люблю такой тон. Я угрюмо на него посмотрел, и он сказал немного душевнее:

– Ну, передо мною-то корчить не надо. Надевай, а то завтрак твой выброшу.

Это был весомый аргумент. Я, сохраняя покер-фэйс, встал, подошёл к стулу и пристегнулся к экзоскелету. Вернулся на кровать, Вадик поставил поднос мне на колени. Так, что тут у нас…

Варёное яйцо, кусочек хлеба с маслом, творожок и молочный напиток. Я снова недобро воззрился на Вадима.

– Извини, шашлыков не жарим, икры тоже нет, – язвительно проговорил он и добродушно добавил. – Да ты это попробуй съесть!

Ну, попробовал. Вообще не понял, что это было.

– Всё-таки пять с лишним дней в коме, – проговорил Вадик растерянно. – Сразу много есть нельзя.

– Много есть вообще нельзя, – сказал я примирительным тоном и спросил. – А одежда моя где?

– Одежда? – переспросил он. – По идее ты должен сейчас снять экзо и дальше лежать.

Я терпеливо смотрел в его смущённую личность.

– Сейчас дед твой и папка придут. Как я им тебя покажу? – проговорил он.

– Вот именно, – сказал я. – Давай одежду.

Вещи мои нашлись в том же шкафу, в котором Вадик взял для меня трусы и майку. Я отстегнулся от экзо и принялся одеваться. У него запиликал телефон, он сразу вытащил трубку из кармана и проговорил:

– Да, ждём.

Вадик убрал телефон и сказал:

– Уже идут.

Я успел одеться и снова пристегнуться к экзоскелету – который уже раз за утро – и в палату вошёл дед с объёмным пакетом, а за ним папка. Дед, оглядев меня весёлыми глазами, прогудел:

– Ты же ещё ночью в коме лежал! – и положил мне пакет на колени.

– Угу, – сказал я и вытащил из пакета большую шоколадку.

Сразу развернул с краю и откусил большой кусок. Так, что у нас там ещё? Персики, бананы, прочая фигня… Ага, печенюги… сок…

– Здравствуй, сынок, – ласково сказал папа.

– Пвивет, – произнёс я с полным ртом.

– Как себя чувствуешь, Тёма? – участливо спросил отец. – Сможешь с нами поговорить?