Следствие опять зашло в тупик. Даже детектив Пушок, у которого находились идеи на любой случай жизни, сник и отвернулся от предложенного Марьянкой пряника. Похоже, конец света был не за горами.

– А ну не вешать нос! Смотрите, что у меня есть, – вытьянка жестом фокусника достала из рукава перышко. То самое, лазоревое.

– Откель у тебя? – удивился Никифор.

– Да так… – Марьяна хоть и была призраком, а слегка покраснела. – Ловкость рук. Не всё же кикиморам яблоки без спросу таскать, найдется и на них управа. Я вот что подумала: пусть Снежок его понюхает и найдет нам птичку. А мы уж с ней потолкуем. Если это, конечно, не попугайчик.

Снежок – маленький белоснежный симаргл – жил по соседству вместе с Аленкой, Тайкиной подругой и ученицей – тоже ведьмочкой. На птиц у него был особый нюх – уж очень Снежок любил с ними играть. А вот птицы его, наоборот, недолюбливали.

По здравом размышлении друзья решили Аленку на ночь глядя из кровати не вытаскивать. Во-первых, можно было получить нагоняй от тети Маши, Аленкиной мамы. А во-вторых, не зря же в сказках сказано, что утро вечера мудренее.

Тайка думала, что не сможет заснуть этой ночью, но стоило голове коснуться подушки, как ее сморило. Все-таки проклятия очень выматывают.

Ей приснилась поляна, на которой сплошь росли нежно-голубые лилии. Красивые – глаз не оторвать. Она хотела сорвать одну, но только потянула руку, как услышала:

– Не смей!

– Ой, Мара Моревна! – обернувшись, Тайка узнала старую знакомую. – Нельзя же так пугать! Зачем вы подкрадываетесь?

– А неча цветочки рвать, – нахмурилась чародейка. – Ты их сажала, что ли?

– Я больше не буду… – Тайка смутилась. Неловко вышло. В жизни она чужие цветы не трогала, а вот во сне рука сама потянулась.

Сегодня Мара Моревна явилась в своем летнем обличье: зеленое платье в пол, серьги из земляники, дубовый венок на голове. Молодая, счастливая. Даже не верится, что по осени превратится в бабушку.

– Как там наше Дивнозёрье? – Мара Моревна улыбалась. Уф, значит, больше не сердится.

– Все супер, – Тайка подняла большой палец вверх. – Нечисть не шалит, урожай будет богатый, погода стоит прекрасная. Вот только… да нет, все хорошо.

Она замялась. Стоит ли рассказывать Маре Моревне про нежданное проклятие и голубое перышко? Тем более что во сне Тайка не чихала и не путала слова. Может, уже все само прошло? Зачем тогда чародейку-судьбу зря беспокоить?

– Тебя что-то тревожит, – насторожилась Мара Моревна. – Поведай, не стесняйся.

А, была не была! Тайка выложила все как есть. И пожаловалась, что молчать – это еще не самое сложное. Сложнее на месте сидеть, когда твою проблему другие решают. Она так не привыкла!

Чародейку услышанное развеселило.

– Ну и дела! Проклятие, говоришь? Нет-нет, на этот раз подсказок от меня не жди. Во-первых, ты сама способна справиться с этой напастью. А во-вторых, подсказка находится прямо у тебя под носом. Раскрой глаза, ведьма, и ты все поймешь.

Легко ей говорить. Она-то мудрая. А вот Тайка – пока не очень.

– А можно самую малюсенькую подсказочку? – Просить было боязно, но, с другой стороны, за спрос ведь денег не берут? А вдруг Мара Моревна смилостивится? Настроение у нее, кажется, хорошее.

– Подсказку не дам, дам подарочек. – Чародейка вложила Тайке в ладонь цветочную луковицу. – Иди посади. Увидишь потом, что взрастет.

Тайка все сделала как было велено. Руками раскопала податливую землю, воткнула зубчик, присыпала.

– Теперь бы полить. Есть у вас вода? Или, может, дождик вызовете?

– А ты поплачь, – предложила Мара Моревна. Не поймешь, в шутку или всерьез.

Тайка, может, и хотела бы заплакать, но по заказу не получалось, как ни старайся.

– Может, водичкой?

– Только слезами и потом, иначе никак. Да ты и сама это знаешь.

Ну вот, опять загадки… Тайка хотела честно признаться, что ничегошеньки не понимает, но моргнула – и вдруг проснулась.

За окном уже вовсю светило ласковое утреннее солнце, а со двора доносился заливистый лай Снежка. Значит, кто-то из друзей уже сбегал за Аленкой.

Интересно, как там проклятие? Стоило проверить. Тайка наскоро оделась и вышла на кухню:

– С утрем добречком! Апчхи!

– С добречком! – голосом актера-трагика откликнулся Пушок.

Увы, за ночь чуда не случилось.

– Привет, Тай, – Аленка старалась выглядеть беззаботно, но во взгляде таилась тревога за лучшую подругу. – Ты только не переживай, ладно? Мы поможем. Не все же тебе нас спасать. Долг платежом красен.

Симаргл ворвался в дом, как маленький снежный вихрь, бросился к Тайке, облизал лицо и руки. Утешил, в общем, как мог.

– Снежочек говорит, что готов искать преступника, – сообщила Аленка. Только она могла мысленно общаться с чудесным крылатым псом.

Пушок скорчил кислую мину.

– Племье пёся! Фу-пчхи!

Хотя он был коловершей, а значит, котом всего лишь наполовину, но собак все равно не любил, а просить у них помощи считал зазорным. Снежок же, не обращая внимания на его ворчание, лизнул Пушка в ухо и тут же отпрыгнул за Аленкину юбку.

Марьянка с Никифором рассмеялись, глядя на озорную песью морду, и вытьянка хмыкнула:

– Как сказала бы наша ведьма, троллинг засчитан.

А Тайка и правда хотела это сказать. Все-таки друзья хорошо ее знали.

– Ладно, Снежочек, порезвились и хватит. Пора делами заниматься, – Аленка сунула псу под нос перышко. – Ищи, родной. Я верю, ты справишься.

Вопреки ожиданиям, симаргл не побежал на улицу, а закружил по кухне, виляя хвостом так яростно, что чуть не опрокинул Тайкину чашку, стоявшую на подлокотнике кресла.

– Он кого-то чует, – прошептала Аленка. – И этот кто-то совсем рядом.

– Неужто супостат в дом пробрался, а я не уследил? – ахнул Никифор.

Марьяна решительно схватилась за кочергу. Пушок на всякий случай вспорхнул на занавеску, а Тайка подтянула поближе свой рюкзак. Когда не знаешь, с кем предстоит встретиться, с ходу не угадаешь, за что хвататься. А в рюкзаке есть и ножик серебряный, и чеснок, и флакон с противоупыриной водицей, и обереги. Но сперва нужно было увидеть, кто их враг.

Снежок покрутился на месте и, цокая когтями по полу, помчался в Тайкину комнату. Все бросились следом. Пушок, конечно же, занял самое безопасное положение на люстре. А симаргл остановился возле шкафа, наклонил морду и зарычал.

– Кажется, оно там, – Аленка ткнула пальцем в нижнюю дверцу.

– Странно, – протянул Никифор, почесывая бороду. – В энтом ящике у Таюшки-хозяюшки пряжа да шитво всякое хранится.

– Может, у вас моль завелась? – нервно хохотнула Марьянка. – А что? Новый вид – моль проклинающая.

– Не смешно, – буркнул домовой. – Это ж надо, прямо у меня под носом спрятался. Охохонюшки…

Все мялись, никто не спешил открывать дверцу. Привыкли, что Тайка всегда первая. А Тайке нынче тоже было боязно. Ладно бы упырь какой или оборотень – с ними хоть понятно, что делать. Но в нижнее отделение шкафа ни тот, ни другой не поместятся. Значит, тот, кто их с Пушком проклял, должен быть маленького роста. Что же это за злая малявка?

Страх страхом, а ударить в грязь лицом перед друзьями не хотелось. Все готовы были встретить опасность лицом к лицу. Даже трусоватый Пушок приготовился метать подвески с люстры. А что, они даже чем-то походили на стрелы…

Затаив дыхание, Тайка открыла дверцу. Скр-р-рип – никого. Может, Снежок ошибся?

– В коробке глянь, – подсказала Марьяна.

Тайка послушно откинула крышку и ахнула: ну дела! Их «супостат» мирно посапывал, зарывшись свиным пятачком в пряжу. Из клубков торчал только хвост с озорным бантиком на кисточке.

– Анчутка, – Никифор с облегчением выдохнул. – Таперича понятно, почему я его не заметил. Зело хитрые они. И самой Маре Моревне служат. Помнится, наша Таюшка-хозяюшка им по осени помогала нити распутывать да ковер судьбы сплетать.

– А вот, кстати, и перья, – Марьяна указала на головной убор анчутки, которому мог бы позавидовать вождь индейского племени.