Да, вполне справедливо.
– Вы тут ни при чём, потому вам нечего бояться, – попыталась я его успокоить. – А вообще, я хотела просто выпить чая. У вас есть? С мятой.
Хозяин ещё что-то неразборчиво пробормотал и подозвал полусонную подавальщицу, которая вяло протирала скамьи в зале. Та кивнула на его распоряжение и скрылась на кухне. Я присела за ближний к стойке столик, совсем маленький, круглый, и уставилась в одну точку, подперев щёку ладонью. Хорошенькое начало путешествия. И это всё за один день!
Грохот шагов снаружи и громкие голоса заставили нас с хозяином одновременно встрепенуться и настороженно взглянуть на дверь. Похоже, столь ранних посетителей он не ждал. Мужчина приблизился к стойке и замер, опустив под неё руку. У него там что, оружие спрятано? Да и кого можно бояться так, чтобы всегда быть настороже, даже в своём доме?
Разве что…
И в тот же миг в таверну ввалилось несколько молодых мужчин, хохоча и стряхивая с капюшонов лёгких плащей осевшую морось. По залу пронеслась волна свежего влажного воздуха, щекотного от запаха молодой листвы. Похоже, начался дождь. По незнакомцам даже нельзя было сказать, откуда прибыли, но точно не местные. Одетые добротно, а один даже явно дорого, хоть и просто на первый взгляд. И все они были почти увешаны оружием: тут и метательные ножи в пазухах на груди, и такие же, как у Хардвина, арбалеты, а у одного, судя по рукояти, очень недешёвый меч.
Они на миг замерли у входа, и тот, что шёл впереди – видно, старший из них, – тут же вперился в меня острым блестящим взглядом. Он задумчиво расправил на плечах капюшон, и его удивительно чувственного изгиба губы растянулись в двусмысленной улыбке.
– Вам лучше уйти, – тихо посоветовал хозяин.
– Почему? – Я всё же встала.
Хоть и так понятно. И надо бы послушать опытного в таких делах трактирщика, но я отчего-то не могла отвести взгляд от этих необычных посетителей. Явно непростых. И явно опасных. Ко всему прочему, уже отворачиваясь, чтобы благоразумно удалиться, я успела выхватить взглядом на груди предводителя чернёную подвеску на серебряной цепочке: пронзённая стрелой прямо в пасть голова дракона.
Перед глазами словно марево качнулось. Короткими ослепляющими вспышками перед внутренним взором завертелись обрывки образов, которые, видно, ещё остались в потухшей памяти. Такая же одежда, звон оружия и кулоны – у каждого из них на шее. И то верно: стоило присмотреться к остальным незнакомцам, как в глаза бросился тусклый блеск серебряных драконьих голов в складках их рубашек.
Сумеречники.
– Куда, красавица? – насмешливо бросил мне в спину кто-то из них, когда я едва не бегом кинулась к лестнице. – Мы только водички попить…
Мужчины разразились хохотом. Вновь застучали их сапоги по дощатому полу, зарокотали голоса, а между ними – недовольным скрежетом – ворчание хозяина. Пока они не убивают и не грабят, он не может их прогнать, иначе в отместку нарвётся и на то, и на другое. Да и появление сумеречников днём, скорее, дело небывалое. Похоже, совсем уже страх потеряли. Не пугают их дозоры фрайгерров и более знатных господ на дорогах. Ничуть будто бы не тревожат разговоры о том, что новый герцог Виесский – известный и самый опасный охотник на сумеречников, который срубил немало их голов.
Нет, кажется, их наглые разбойничьи рожи теперь можно увидеть где угодно и когда угодно. Его светлости стоило бы этим озаботиться.
Я пронеслась по коридору между рядами дверей комнат, не зная ещё, какая из них – Хардвина. Но по фигурам стражников, замерших у одной из них, поняла, что именно тут он и ночевал.
– Мне срочно! – рявкнула, когда дозорные попытались встать у меня на пути. – Очень важно!
Мигом прошмыгнула между ними и под возмущённое “куда?!” распахнула дверь после короткого стука, про который едва не забыла.
Вот же проклятье! Я встала в проходе и, резко отвернувшись, едва не ткнулась в грудь ринувшегося за мной стражника. Подняла на него глаза, жгуче краснея. Потому что даже в чуть мутном свете пасмурной, размытой облаками зари, что наполнял просторную комнату, успела увидеть стоящего над умывальником полураздетого драконища. Я слишком быстрая – да, так он говорил. Надо бы научиться в подобных ситуациях сначала думать, а потом делать… Но сейчас уже поздно. Каждый изгиб мышц сильного поджарого тела мужчины, лёгкое сияние его светлой кожи так и отпечатались в памяти. Как жаль, что в ней у меня так много свободного места! Теперь будет заполняться всякой ерундой.
– Доброе утро, – прилетело мне в спину бодрое приветствие. – Эфри Вурцер…
– Вы оделись? – пропищала я под насмешливым взглядом стражника, который так и стоял напротив меня, ехидно разглядывая моё наверняка пунцовое лицо.
– Да я, собственно, и не был раздет, – озадаченно проговорил дракон и зашуршал одеждой. – Но если вас и это смущает… Теперь да.
Я медленно повернулась, досадуя на себя за такую импульсивность. В конце-то концов, на нём всего лишь не было рубашки, а меня так подкосило, будто я увидела всё… Ох, светлая же Вайса. Даже забыла, зачем пришла.
Посланник стоял у окна, неспешно завязывая ворот и оглядывая меня с головы до ног.
– Там, внизу, сумеречники, – сразу выдала я, предвосхищая расспросы.
– Я знаю. Много? – деловито и, кажется, совершенно невозмутимо уточнил Хардвин.
И откуда же он успел прознать о том, что они приехали? Чует их, что ли?
– Я видела только пятерых. Они зашли в таверну…
Дракон взглянул на подручных, что так и стояли за моей спиной, и качнул головой в сторону окна, видно приказывая им пойти проверить, сколько же на самом деле приехало сумеречников.
– Вы сталкивались с ними, не так ли… – Хардвин неспешно подошёл, по пути взяв со спинки стула развешенную на нём тунику, и натянул её поверх рубашки. – Тогда, в обители?
– Думаю, да. – Я коротко прочистила пересохшее вдруг горло. – Толком ничего не помню. Но я поняла, что сестры погибли из-за них. А прежде…
– Можете не рассказывать. Я прекрасно знаю, на что способны сумеречники, когда во главе их становится совсем уж жестокий ублюдок.
– Я слышала, его светлость – охотник.
Хардвин помолчал, играя желваками и глядя куда-то в стену за моим плечом. Словно позабыл обо мне на миг. Но вдруг очнулся и, одёрнув расправленную тунику с гербом герцога на груди, повернул назад – к окну, выходящему на улицу, что вела прямо к крыльцу постоялого двора. Зыбкий свет посеребрил его лицо и влажные после умывания волосы у висков.
– Да. И я… охотился с ним не раз. Конечно же, сейчас мы не станем ввязываться в схватку. Поднимать шум ни к чему: это небезопасно для вас в первую очередь. Но разузнать как можно больше до отъезда нам нужно. Вы же понимаете…
– Делайте, что посчитаете необходимым. Только… Будьте осторожны.
Хардвин обернулся ко мне и усмехнулся коротко, приподняв уголок рта. Наверняка он лучше меня знает, чем опасны для драконов их обращённые в сумрак собратья.
– Благодарю за беспокойство. И за вашу расторопность.
– Всё же от неё есть прок, признайте! – Я приподняла подбородок, даже немного гордясь собой.
– Дальше будет видно, – тут же осадил меня вредный дракон. – Идите к себе и не выходите, пока я не разрешу.
Пришлось плестись в свою комнату, где меня уже ждала взволнованная Вига. Да и весь постоялый двор ощутимо гудел от тревоги, что охватила каждого постояльца. Виданое ли дело – сумеречники с утра! Что они задумали – даже Кригеру самому не известно, потому что у них свои, принесённые с северных драконьих земель боги. А уж если вспомнить о том, как черны их пронизанные мраком сердца, то и вовсе можно считать, что они поклоняются только извергнувшей его бездне.
– Думаете, зачем они приехали, эфри? – беспокойно выглядывая в окно, что выходило на ту же сторону, что и в покоях Хардвина, запричитала служанка.
Я осторожно коснулась покалывающей кожу драконьей метки. Как будто в свою очередь тоже чувствовала того, кто её поставил. Интересно, что он сейчас делает? Вот же зараза какая! Если бы не этот жгучий отпечаток, я и не вспоминала бы о нём – точно!
