– Ну вот. Вы, оказывается, живы… – словно иглой в бок, уколол меня Альдор.
Проклятье, да как рядом с ним вообще можно находиться спокойно?
– Это следы от карты Колодцев, – тут же выдала я. – Она находится во мне. Вернее, впиталась в руку, когда…
Альдор сжал зубы, нахмурившись, и слова все как будто пропали в голове.
– Так за ней гоняется Венцель? – похоже, он избавил меня от львиной доли пояснений.
– Да.
Де ла Фиер покивал каким-то своим мыслям.
– И вы притащили её сюда…
– Я не хотела тут задерживаться. Правда. Я хотела сразу уехать, но эта гроза, а потом дозор на дорогах… А потом Маркуш, – я выдохнула, вдруг лишившись всех сил. – Простите меня. Что я подвела вас под гнев его высочества. И тех, кому нужна эта карта.
– То есть вы не знаете? – Альдор встал – будто выстроил между нами новую стену. – Не знаете, кто хочет её забрать, кроме принца?
Я всем телом ощущала его напряжение и то, как он удерживается от того, чтобы выплеснуть на меня всю силу своего гнева.
– Я оказалась в этом замешана почти случайно. Из-за подруги.
– Доната Флоари? – Альдор сделал ещё шаг назад и ещё, отдаляясь от меня, увеличивая расстояние, словно издалека ему что-то будет лучше видно. – А я-то удивился, отчего её так спешно увёз в своё имение Натан Миклош. И шептались о ней много, что как будто она пыталась что-то у него украсть. Стало быть, украла.
Альдор сел в кресло напротив, откинулся на спинку и взгляд его стал настолько снисходительно-покровительственным, будто он размышлял отрубить мне голову прямо сейчас или подождать немного.
– Я не хочу сказать, что не виновата ни в чём. Я готова была согласиться на то, чтобы вынести карту, но Доната вынудила меня согласиться быстрее.
– Я уже заметил, что вы долго принимаете решения, – Альдор закатил глаза, качая головой. – И что же, в Одиине вы должны были передать карту кому-то?
– Я думала…
– Кажется, вы совсем не думали! – де ла Фиер вновь начал закипать, всё повышая и повышая голос. – Вы захотели стать свободной и потому решили, что маленькая авантюра, крохотное преступление помогут вам избежать участи аманты? Да как бы не так! Это совсем не маленькая авантюра. Только подумайте, кому в руки может попасть эта карта! Достаточно вспомнить, каким образом из вас её пытались вынуть. Да вы иссохли бы за сутки до состояния скелета, если бы это случилось! – он смолк на мгновение и продолжил чуть спокойнее: – Каждый раз, как я знакомлюсь с вашей породой – породой амант – поражаюсь всё больше. Для вас есть хоть какие-то нормы дозволенного?
Он выдохнул жарко и протяжно, смыкая перед собой пальцы рук, будто ещё пытался найти внутреннее равновесие. Но его желваки раздражённо вздрагивали, а ноздри, казалось, в любой миг исторгнут пар.
– Мне казалось, всё закончится быстро. Что я отдам карту и уеду далеко, – я опустила лицо в ладони. – А теперь меня преследует та женщина. Она, кажется, тоже Собиратель. Или какой-то другой маг, я не знаю… Она пыталась вытянуть из меня карту.
– Скажите, что вы почувствовали тогда, в библиотеке? – де ла Фиер вдруг заговорил совсем о другом. – Когда познакомились с Маркушем.
Я торопливо стёрла рукавом вдруг выступившие от ещё не утихшей боли и досады слёзы и посмотрела на него. Он сидел неподвижно, но всё равно становилось страшно от того, каким тугим огнём были наполнены его глаза.
– Я почувствовала поток. И свет. Как будто он пронзает меня, – воспоминания уже притупились, и их приходилось вынимать крупица за крупицей. – Но это было очень короткое ощущение. Потом всё прошло.
Альдор прикрыл глаза и чуть запрокинул голову, над чем-то размышляя. Пальцами он сжал подлокотники в виде сложенных крыльев, но отпустил и постучал по ним подушечками, на что-то решившись.
– Теперь я вряд ли буду выслушивать ваше решение о том, становиться ли моей женой, нэри, – заговорил он вновь гулко, низко, будто из глубины колодца. Словно внутреннее пламя разогревало его горло и изменяло голос.
– Вы передумали? – не знаю, чего я испытала больше в этот миг, облегчения или разочарования.
Давно надо было рассказать ему: в пепел всё равно не сжёг. Но он не тратил бы время на размышления насчёт меня и ожидание. Уже, верно, нашёл бы себе другую невесту. Я мысленно ворчала на саму себя, едва только избегая того, чтобы пуститься в совсем уж уничижительные выражения.
– Теперь я полностью уверен, что моей женой должны стать именно вы, – тут же разрушил Альдор все мои невольные чаяния.
Я, кажется, совсем перестала его понимать. Но он смотрел на меня прямо и спокойно. Даже строго, как будто хотел воспитать нерадивого ребёнка, а потому отчитывал его за оплошности.
– Но почему? – я развела руками, буквально разрываясь от попыток угадать ход его мыслей.
– Не обольщайтесь, – холодно бросил де ла Фиер и плавно поднялся. – Это никак не связано с вашей исключительной привлекательностью, которую аманты любят себе приписывать. И уж никак не связано с вашим феноменально покладистым нравом. Потому что такой занозы в моей жизни ещё никогда не было. Теперь это всего лишь мера предосторожности.
Он снова присел – уже на столик, что стоял по правую руку от меня. Не спрашивая разрешения, молча взял мою пострадавшую руку в свою и провёл большим пальцем по отметинам на коже. Они отозвались острой пекущей болью. Я стиснула зубы, чтобы не издать ни звука: не хотелось его жалости. Да и чего меня жалеть? Сама виновата. Надо было сразу гнать Донату из комнаты, как только она заикнулась о сомнительном одолжении. Сейчас я, возможно, была бы в руках Мариана Шербана – и, может, это было бы не так плохо, как всё, что уже случилось со мной и ещё может случиться.
– Что вы делаете? – почти прошептала я, чувствуя, как руна вновь предательски реагирует на мягкие поглаживания Альдором моего запястья.
Она пульсировала требовательно, вонзая приятно тонкие ростки куда-то в основание шеи. Я закусила губу, когда увидела, как моя рука покрылась гусиной кожей. Альдор, видно, тоже это заметил и потому поднял взгляд – изучающий и, показалось, слегка хитроватый.
– Я умею лечить ожоги.
– Но вы не лекарь, – слабо прошелестела я.
– Я огненный маг. Огонь подчиняется мне во многих проявлениях. И в следах, что остаются от него на коже.
Он вдруг склонился к моему запястью и что-то зашептал неразборчиво. Его дыхание, удивительно горячее, сначала заставило отметины полыхнуть жаром, а после успокоило боль. Я вжалась спиной в кресло, чувствуя, как закручивается тугая спираль томления где-то под рёбрами и медленно опускается, заставляя бёдра наливаться теплом. Да он же просто за руку меня держит! Я едва не застонала, когда он надавил на тыльную сторону ладони чуть сильнее. Вдоль отметин потекла приятная прохлада. И эта разница ощущений с горящей между лопаток руной просто на части меня разрывала.
– Всё, – уронил Альдор тихо, отпуская меня.
Я взглянула на руку – на ней остались только едва заметные белёсые полосы. Невероятно. Сколько ещё раз этот мужчина поразит меня: приятно или неприятно? Но сейчас он спас меня от страшных мучений. А теперь смотрел, выпрямившись, сверху вниз, будто ждал хоть одного слова от меня.
– Спасибо, – я улыбнулась осторожно, стараясь понять, о чём он сейчас думает.
– Считайте это одолжением. Только ради того, чтобы никто лишний не понял по этим жутковатым узорам, что внутри вас карта.
Конечно, есть те, кто и по таким отметинам сразу распознает, что я скрываю. А это, видно, не выгодно никому: ни принцу, ни Альдору, ни даже тем, кто эту карту хотел заполучить.
– Сомневаюсь, что сейчас вам это интересно, – всё же посчитала я нужным сказать. – Но… я хотела согласиться на ваше предложение. Не потому что мне нужна защита и что я боюсь людей принца или тех, кто меня преследует. Просто ради Маркуша.
– Тех, кто вас преследует, нам всё же придётся искать, – бесстрастно ответил Альдор. – Иначе вы ещё навлечёте беду на Маркуша. К тому же карту нужно извлечь и уничтожить. А ваши нынешние мотивы мне интересны так же, как прыщавый сверстник – провинциальной красотке. То есть никак.
