Дни потекли, как и прежде незаметно и стремительно. Аар пришла на следующий день как ни в чем не бывало, и продолжила учить неотесанного мужлана. Вот, только, чем он больше узнавал и понимал, тем сильнее ощущал одиночество. Прежде его это не беспокоило, он всегда, со своего первого дня, был один. Теперь же рядом находилась женщина, и Сантар потерял покой. Поведение богини сводило с ума, желание, смущение и страх рвали душу косматого. Сантар несколько раз пытался поговорить о случившемся, но Аар либо молчала, либо переводила разговор на иные темы.

Холодный ветер трепал край шкуры, прикрывавшей вход в темный дом охотника. Аар пришла раньше обычного, рассвет только окрасил алым горизонт. Женщина вошла тихо, едва слышно шелестя длинным подолом ослепительно белого платья. Сантар приподнялся на ложе из лапника укрытого огромной шкурой пещерного медведя. Очаг алел углями, оставляя красные отблески в глазах мужчины и женщины. Охотник почему-то сразу почувствовал, что привело белую богиню в его лачугу.

Загадочно улыбаясь Аар расстегнула высокий ворот из тончайшего кружева, и оголив плечо, бесшумно шагнула к лежаку Сантара. Платье тихо шурша сползло, по высокой груди, и на мгновение задержавшись на тонкой талии, скользнуло по гладким коленкам на шкуры северных оленей. Удивленный охотник поднялся навстречу, могучие руки перехватили ладное тело, грубые ладони прошлись по трепетной плоти, отвечавшей на прикосновения сладострастной дрожью. Голову кружило желание, дыхание перехватывало, а руки не могли насытиться шелковистой кожей. Они рыскали по телу Аар отыскивая все более укромные места. Влажные губы белянки впились в рот Сантара, чувство тела ушло. Впервые охотник потерял уверенность в том, что он жив. Землянка исчезла, вокруг вились сверкающие силуэты и белесые нити. Они то сходились, то рассыпались мириадами брызг, а в ушах звучал певучий голос белой богини.

****

Вечер заглянул в дом, последние лучи зимнего солнца легли на серо-коричневый мех. Из-за откинутого полога двери ворвался ледяной ветер. Впиваясь в лицо и волосатую грудь Сантара, стихия словно требовала от человека покинуть землянку.

Сантар нехотя поднялся на все еще непослушные ноги, и побрел к выходу, туда где высокая земляная ступень сливалась с горизонтом. Кровавый закат окрасил алым сугробы, окружавшие стоянку охотника. На разлапистой ели, приземистой и кривой, как и все деревья севера, восседал огромный орел. Пестрый, с белой крапиной, и крючковатым клювом, он строго взирал немигающим глазом на человека.

Тяжело взмахнув крылами, огромная птица поднялась в воздух, ель натужно заскрипела. Пронзительный клекот заставил охотника взглянуть на небо. Высоко над головой человека хищная птица сделала круг, и вновь издав крик потянулась к далеким горам.

Схватив плетеные снегоступы, Сантар тронулся за птицей. Позабыв одежду, полуголый, без копья, охотник следовал за орлом.

Вскоре пошли глубокие снега, и резко потемнело. Поодаль завыли волки, а стужа безжалостно впилась в обнаженную плоть. Снегоступы, здорово облегчили погоню, но потемневшее небо поглотило образ птицы. И теперь маяком служили лишь редкие крики орла. Впереди вырос уходящий в небо торос, глыба оледенелого снега возвышалась подобно скале, сверху донесся клекот. Птица кружила над человеком.

Рядом засветились зеленые точки, к первым двум прибавились еще восемь, в десяти шагах завыл волк. Сантар осторожно повернулся, выискивая глазами зеленые огни, перемещавшиеся по кругу. Раздался гневный рык, из тьмы вырвался огромный зверь, оскаленные зубы метили в горло человека. Раскрытая ладонь встретила тело хищника, легко отшвырнув вожака стаи на торос. От удара мощной туши с верхушки скатился снег. Волки разбежались, подвывая и скуля. Прямо перед лицом Сантара мелькнули крылья орла. Птица налетела на вожака, крючковатые когти впились в восьмидесятикилограммовую тушу серого, а огромные крылья легко оторвали хищника от земли. Зверь завизжал, а затем перешел на вой, доносившийся откуда-то сверху. Звук быстро приближался, тяжелый удар гулко отозвался в ближайших торосах. Вой мгновенно стих, перед застывшим в немом изумлении охотником лежал покалеченный волк. Кровь еще парила, но Сантар скорее чувствовал ее тепло, чем видел пар.

Орел прижался к земле и почти касаясь краем крыла пушистых сугробов, полетел вдоль тороса, охотник зашагал следом, на клекот беспрерывно летевший из темноты.

Мягкий свет упал желтым пятном на снег, Сантар задубел, но упорно шел за птицей. Несмело заглянув в освещенную пещеру, из льда и снега, человек перешагнул границу света и тьмы.

Грот освещал маленький шар, огонек летал под сводом убежища. Все свободное пространство грота занимали молодые девушки, белые, как и его знакомая Аар, только много моложе. Девы расступались, пропуская Сантара внутрь ледяной пещеры. Ближе к центру, прямо на сине-глянцевом полу, на четвереньках стояла белая богиня. Ладное тело, вздрагивало, а взгляд огромных голубых глаз застыл на темной корке гололедицы под ногами. С длинной шеи богини свисала тесемка, на конце которой качался, в такт движениям тела женщины, необычный медальон. Две свитые во едино спирали, точно обнимали одна, другую. Посередине чернела капля. Сантару показалось, что кто-то случайно пролил на каменное украшение растопленную смолу. Аар подняла лицо и взглянула на Сантара. Слабая улыбка едва коснулась четко очерченных губ, а глаза вновь затянуло мучительное переживание материнства. Тонкие пальцы заскребли лед, а из горла женщины вырвался крик. Тело прогнулось, молоденькие повитухи окружили богиню, скрыв момент рождения первого человека от глаз отца.

Звонкий шлепок, и по гроту разнесся высокий крик младенца, расправившиеся легкие получили первый глоток воздуха. Человек родился, а вместе с ним и новое племя.

Белянки расступились, Сантар недоверчиво вгляделся в крохотное тельце, оравшее на руках у Аар. Полная молока грудь оборвала крик, вернув покой под своды снежной пещеры.

Спирали на медальоне колыхнулись, точно щепа от прикосновения медвежьей лапы. Тонкие нити узора расплылись, а грудь Аар, поверх которой украшение лежало, мелко завибрировала. От тела младенца отделился силуэт, со стен и потолка взметнулся снег, лед под ногами потек, показалась земля. Черная жижа парила, быстро теряя влагу, в воздух поднялись первые крупинки почвы. Рассыпаясь в пыль, они превращались в маленькие смерчики, которые тянулись к отделившемуся от ребенка силуэту. Две девы, растолкали подруг, и бросили перед Аар, охапку еловых ветвей, богиня сделала знак одной из дочерей. Девушка щелкнула кресалом, сноп искр упал на поднесенный подругой трут. Веселые огоньки заплясали поверх иссушенной трухи мхов. Ельник нехотя взялся огнем, с трудом отдавая древесину стихии. Смолистый дым окутал пещеру, неизвестно откуда взявшийся ветерок, понес едкое облако к выходу.

Силуэт младенца втягивал все больше земли, огня, горящих углей и водяного пара. Маленькое тельце обрело плотность, и упало в протянутые руки одной из дев. Медальон вздрогнул, и снова от рожденного младенца отделился призрачный силуэт. Нити из земли, огня и пара потянулись к нему, а секундой позже обретшее плоть тельце легло на руки следующей дочери Аар.

Сантар молча взирал на акт творения нового рода, сам не зная почему он ощущал особое благоговение перед женщиной-матерью. Могучий охотник опустился на колени.

– Со дня сего, ты более не одинок. Родила дочь тебе я в жены, и жизнь вложила в племя новое, чтоб скрасить долгий путь среди растений и животных. Прими детей моих, как следует отцу. Тут и жена тебе, и новые друзья. Лишь обожди немного, и Маи приведут народ, что понесет твое наследие.

– Как мне тебя отблагодарить Аар? – спросил потрясенный охотник.

– Люби рожденных мною чад. Не каждый род имеет часть меня в своей основе, особенные будут дети. Веди народ свой к свету, пусть знания не ослепят людей, а породят великие свершения. Учи их мир любить, как любишь сам, – богиня ласково улыбнулась.