Освещение исторических событий в «Воспоминаниях Наполеона» Стендаля весьма неровное. Две главы писатель посвящает юности и семье Наполеона, его жизни на Корсике, затем восемнадцать глав отводятся им событиям 1795–1796 годов, и четыре главы в конце рассказывают о завершении героиче ского периода жизни Наполеона, об отношениях с якобинцами и Фуше. Заключительная XXIV глава книги рассказывает о графе Дарю, главном интенданте Наполеона, в ведении которого находились продовольствие и финансы армии, а также управление разделенными на интендантства завоеванными странами. Пьер Дарю был дальним родственником Стендаля, принявшим участие в его судьбе. Стендаль ушел служить в армию и благодаря именно Дарю оказался в интендантских войсках. Это позволило ему вести относительно вольную жизнь в армии, делать заметки, писать и читать.
Как самоучку Стендаля привлекали круг чтения Наполеона и первые его попытки себя реализовать. Он отмечает, что Наполеон «плохо читал» любимую просветителями книгу Монтескье «О духе законов», невнимательно пробежал Пьера Бейля «Исторический и критический словарь» и «Разум» Гельвеция, но зато прочел множество других книг, например многотомную римскую историю, из которой, видимо, понял, что полководцу необходимо заставлять свои войска действовать «1) из преданности родине; 2) из чувства чести; 3) из страха наказания; 4) из самолюбия или честолюбивых побуждений; 5) из корысти». Но самое главное – ему самому «пришлось найти мудрые мысли для управления войсками и Францией»[10]. Еще живя на родине, Наполеон написал два тома гражданской и военной истории Корсики. Этот труд не получилось издать из-за недостатка средств, но в 1793 году он напишет брошюру «Ужин в Бокере», которая будет опубликована. Ее слог, по мнению Стендаля, несколько тяжеловат, часто встречаются итальянизмы и неправильные обороты речи, но уже тогда нельзя было не признать за автором своеобразие мысли. Наполеон размышляет о моральном состоянии армии, интересуется пленными и их здоровьем – это станет известным как одна из его добродетелей. Одобрение народа получат и действия Бонапарта в борьбе с казнокрадами, занимавшими большую часть административных должностей.
В «Воспоминаниях о Наполеоне», в XXI главе «Молодой француз-живописец Бьоджи[11]: простота и благородство его характера» Стендаль рассказывает о том, как значительно более известный художник Гро писал портрет императора. Наполеон встретился с молодым французом-пейзажистом Бьоджи, когда тот делал зарисовки в окрестностях озера Гарда. Чем-то ему художник понравился, и Наполеон стал часто приглашать его к обеду, поскольку тот был очень хорошим собеседником и человеком с достоинством. Главнокомандующий хотел склонить Бьоджи к занятиям батальной живописью и даже готов был дать ему офицерское звание, вожделенное многими гражданскими лицами как синекура. Однако Бьоджи категорически от этого отказался, подчеркнув, что военное дело – грубое ремесло. Главнокомандующий, как понял Бьоджи, мало разбирается в живописи. Он может приписать кисти Микеланджело картины более поздних художников. Но художника Гро генерал хвалил и считал, что «Наполеон на Аркольском мосту» тому очень удался. При этом Бьоджи отмечает, что Гро – единственный, кто решился в пору беззастенчивой лести императору передать синяки под глазами главнокомандующего. Наполеона изнуряла тяжкая грудная болезнь. Однако «изумителен был его взгляд, пристальный и глубокий, отнюдь не вдохновенный и не поэтический»[12].
В специальной главе о причинах, которые привели императора к гибели, Стендаль называет две, несколько неожиданные. Это, во-первых, предпочтение, которое император со времени коронования стал отдавать людям посредственным, и, во-вторых, сочетание обязанностей императора с обязанностями главнокомандующего. «Критическим мгновением» в судьбе Наполеона Стендаль считает битву под Лейпцигом, когда тот потратил весь день накануне решающей битвы на изучение дел, касающихся Испании, и затем проиграл сражение. Что же касается «людей посредственных», то первым в этом списке следует назвать Бертье – генерала-щеголя с изящными манерами, выдававшими его принадлежность к Сен-Жерменскому предместью. Он стал автором многих бедствий французской армии, начиная с битвы при Эйлау. Это всё, что в данном контексте хотелось бы сказать об этой книге.
Другая книга, «Жизнь Наполеона», была начата Стендалем в конце 1817 года. Она значительно менее самостоятельна, чем «Воспоминания…». Стендаль цитирует или пересказывает то, что узнает от других авторов, например, что Наполеон, став монархом, часто лгал в своих воспоминаниях. Он якобы приобщил французов к гражданственности, «установив для простолюдина тот же орден, что для маршала»[13], и потомство, как кажется писателю, подтвердит суждение народа. В «Жизни Наполеона» прослежен весь путь этого сверхчеловека, и книга имеет завершение.
Отмечая необычные черты Наполеона, аристократия ищет и тонко использует его слабости, все более усугубляя его раздражение. Из самых известных его слабостей была прекрасная женщина Жозефина де Богарне, с которой генерала принудили расстаться ради суетной пышности и церемониалов двора внучки Марии-Терезии. Невзрачная наружность, маленький рост, бедность поначалу заставляли Бонапарта робеть перед женщинами, и он им цинично мстил. Однажды, встретившись на званом обеде с госпожою де Сталь, которую ему тогда так легко было привлечь на свою сторону, он грубо заявил, что ему нравятся только те женщины, которые занимаются своими детьми. Это не мешало ему приглашать многих дам своего двора в личные покои, заставлять их раздеваться и через две-три минуты отправлять обратно. Никого из них он не сделал своей любовницей. Женщинам, понятно, это не нравилось. Он часто заявлял, что вообще не любит праздных дам, которых слишком много вьется возле подчиненных ему мужчин. Желая хоть немного исправить общественную нравственность, он категорически выступал против внебрачных связей, смеялся над рогоносцами и любовными интригами, иногда сам насильно женил своих приближенных офицеров. Причем эти «сочиненные» им браки, как признавали потом, оказывались весьма удачными.
Русской кампании в «Жизни Наполеона» посвящены три коротеньких главы (LV, LVI, LVII), порядка 20 страниц. С точки зрения Стендаля, европейским монархам была нужна успешная война с Россией, чтобы отнять у нее возможность «вторгнуться в среднюю Европу». Разве не было естественным воспользоваться в этих целях моментом, когда Францией правил великий полководец, своим искусством возмещавший огромные невыгоды положения этой страны? Иными словами, война 1812 года – естественное следствие Тильзитского мира. Россия, давшая слово не допускать английские товары, не смогла выполнить свое обязательство, и Наполеон вооружился, чтобы покарать ее за нарушение договора, которому она была обязана, как ему казалось, самим своим существованием. Еще в Тильзите Наполеон имел право сокрушить ее.
Французский писатель напоминает, что прекраснейшая из европейских столиц, Петербург, была еще недавно пустынным болотом среди земель Швеции и Польши. Со времен Петра Великого Россия, по его мнению, верила, что в 1819 году (?) она станет владычицей Европы, а единственной державой, способной противостоять ей, будет Америка. Сама Россия была неприступна, силы ее возрастали. Для русских, с его точки зрения, существовала только одна преграда – знойный климат. Иными словами, Наполеон имел все основания вторгнуться в Россию, и 24 июня 1812 года он во главе четырехсоттысячной армии (в других источниках – шестисоттысячной) перешел Неман у Ковно. Начало кампании ознаменовали две политические неудачи. «Турки, люди столь же глупые, как и порядочные, заключили с Россией мир, и Швеция, трезво оценив свое положение, тоже выступила против Франции»[14].
