- Ну тебя!- меня заклинило.- Езжай дальше сам, а я пошла!
Состав дёрнуло, потащило вперёд. Я сунулась в дверь. Женька перехватил, а руки у него что клещи. Вцепился, как бульдог, намертво. Я заорала, стала брыкаться, ругаться, Женька держал. В распахнутую дверь брызнуло синим - мимо пронесло семафор.
- Урод страшный, из-за тебя всё, из-за тебя!
Хрясь! Мне залепили по физии. Вагон дёрнуло, я с воплем шмякнулась на пол. (А могла бы и на обочину, рыбкой, башкой в насыпь, н-да...) Женька с натугой захлопнул дверь. И обрушилась темнота.
'Женька прав, Женька прав,- стучали колёса,- Женька - прав, прав, прав'.
Ну, правда, выскочили бы посреди степи... и что? Вне зоны доступа. Ночь. До ближайшей станции - километры...
- Жень...- позвала я тихонько.- Прости...
- Да ладно... - отозвался он.
- Жень...
- Ну...
- Мне страшно.
Молчание. Темнота. Стук колёс, скрип вагона, скорость. Тихий голос:
- Мне тоже страшно, Тат.
- Ты где, а?
Тепло женькиной ладони:
- Я тут...
Не выдержала, разревелась. Ревела, ревела и ревела. Женька потом сознался, что тоже плакал. Только молча, и чтоб я не слышала. Врал, наверное. А может, и не врал. Он ведь перепугался не меньше меня.
Вагон несло всю ночь без остановок. Изредка проносились мимо шумные встречные, мелькал в щелях тревожный свет ночных фонарей. Состав не сбавлял скорость, явно не собираясь останавливаться. Мы с Женькой съели всё, что прихватили с собой на карьер - бутерброды, чипсы, печенье. Выпили пиво, головы слегка задёрнуло. И стало казаться, море по колено, трын-трава, остановится же этот проклятый вагон когда-нибудь! Тут-то мы и слезем, сядем в электричку и отправимся домой...
Женька включил фонарик на своём сотовом. Неверный белый свет метал на стенки нашей нежданной тюрьмы чёрные тени. Женька делал из пальцев всякие рожи, и мы смеялись, смеялись.
Потом села батарейка. Женька, обалдуй, вечно ходит с разряженным телефоном! У моего с зарядом оказалось получше, но мы решили его поберечь, мало ли куда приедем, без связи лучше не оставаться. В гулкой, холодной, мгновенно ставшей огромной, темноте глухо рокотали колёса. Я вытащила из сумки полотенце, набросила на плечи. Жаль, ноги слишком длинные, не укроешь их, как следует! А потом вскинулась: Женька!
- Замёрз?
- Не-а.
- Врёшь!
Короче, опять поругались. Потом сели спина к спине, попытались растянуть несчастное полотенце, насколько его можно было растянуть на двоих половозрелых, по женькиному выражению, оболтусов. Женькино короткое полотенчико подсунули под ноги.
Наверное, я задремала. Это был нехороший, муторный сон, я то проваливалась в него, и мне становилось хорошо и славно, потому, что снилось, как нежусь в своей собственной мягкой постели, а за окном - солнечное утро, вставать лень, но из кухни слишком вкусно пахнет, так что вставать надо... То вновь выныривала из дрёмы в тарахтящую по железной дороге реальность.
Где-то между этими провалами я вдруг осознала, что вагон больше не качается, не гремит и не скрипит, что стоит он ровно, без привычной дрожи, свойственной любому движению.
- Татка, вставай. Вставай, Татка,- тормошил Женька.- Станция! Большая станция!
Он спрыгнул первым, помог вылезти мне. Рядом с нашим составом стоял второй товарный, сплошные бочки. Из-под колёс бил тревожный оранжевый свет станционных фонарей. Над поездами, в синеющем утреннем небе, косо висел жирный месяц.
- Х-холодно как,- выдавила я, зубы стучали.
- А ты попрыгай,- предложил Женька и тут же подал пример.
Несколько минут мы бешено прыгали. Помогало не очень. Гудок, лязг, наш состав тронуло и плавно понесло мимо нас. Мы помахали 'нашему' вагону вслед, скатертью, мол, дорога.
- Где это мы, Жень?- спросила я.
- Не знаю,- отозвался он.- Поглядим...
- Электропоезд, следующий на Минеральные Воды, прибывает на четвёртый путь,- включился вдруг станционный динамик.- Электропоезд, следующий на Минеральные Воды...
- Женька, бежим!- подхватилась я.- Нам на Минводы надо!
- Погоди, а вдруг Минводы - это в обратную сторону?!
- Да ну нафиг, нет! Вспомни, вагон пёр всю ночь... а на какой скорости?
- Ну, шестьдесят км в час средняя... но, по-моему, там больше было...
- Ну! А сколько мы ехали? Сколько сейчас, по-твоему?
- Около пяти, электрички раньше не ходят.
- Во! Помножь на скорость! Нас далеко за Минводы вынесло! Бегом на четвёртый путь!
Нас спасло только то, что подбежали мы с хвоста электрички, и что народу была толпа... Контролёр изначально торчала где-то в первых вагонах. И на каждой станции перебиралась из одного в другой, по направлению к хвосту поезда.
Коноково, Овечка, Богословская, Зеленчук.
- Ваши билеты, молодые люди.
Я хватанула рукой сумку, чтобы достать кошелёк и заплатить за проезд. Рука загребла пустоту. Белые от ужаса глаза Женьки. Я забыла сумку в товарном вагоне!
