В конце первого курса я наконец нашёл себе подработку. Зацепил эту тему в сетке. Дропшиппинг понятие не новое, но не все знают об этом. Чтобы по-простому, это работает следующим образом. В интернет – магазине посредник покупает на более дешёвой площадке и продаёт там, где дороже. При этом не нужны складские площади.
Я открыл электронный кошелёк на PayPal. Изучив востребованность и уровень цен товара на различных площадках, я рискнул вложиться в товар на 300 зелёных тугриков. Заранее выставлял на Amazon определённый товар, например электронику или гитары. Получив от покупателей заявку, я переводил покупку на eBay или AliExpress. Адрес сразу указывал покупателя с Amazon. Разница в мой карман. Поначалу у меня уходил весь вечер на оформление покупок. Иногда покупатель спрашивал, где мой товар? Тогда уже я связывался с продавцом. Но в целом у меня получилось нормально. Через два месяца я зарабатывал в неделю до 1000 баксов, тратя в среднем полчаса в день. Прикол был в том, что амерские площадки отслеживают таких, как я шустриков и нещадно банят их. В среднем у ребят получалось проработать так 2–3 месяца. А я уже лихачу четыре, прилично поднявшись при этом. Видимо там, вершители сверху решили, что мне и так нелегко. Последнее время усилились боли, приходится пить горстями таблетки, чтобы передвигаться. Выхожу из комнаты редко, только в медцентр или магазин, благо он под боком. Ещё приходиться мотаться электричкой в Питер на сессию. Деканат вошёл в моё положение и мне удаётся многое решать дистанционно.
Друзей у меня и раньше-то не богато было, а сейчас тем более. Недавно познакомился с соседом по этажу. Саня учится на втором курсе, их в комнате три человека. Оба его соседа любят квасить, пригласят девчонок и гужбанят до утра. А Сашка не очень приветствует такое время препровождения. Рассказывал, что его отчим конкретно бухает и поэтому он сразу после школы срулил из дома, лишь бы подальше от этого. В такие дни он стучится ко мне. А мне не жалко, парень вроде неплохой. Главное условие – не мешать мне работать. Зато Санёк охотно бегает в магазин или аптеку, а если нужно – помогает занести вещи в комнату. Вот и сейчас он улёгся в кресло и переписывается со своей подружкой.
Зарабатывать так, как бы мне хотелось – никак не получается. Заработок стабилизировался, в среднем в месяц 2 500 баксов. Больше никак не выкружить. Покупатели озвездили меня на пятёрку, отзывы неплохие и покупки идут стабильно, но недостаточно густо. Поэтому, после раздумий, я решил заняться Web-дизайном сайтов. Взвесив все за и против, я оплатил курс графического дизайна на два с половиной месяца. Это только основы, там изучаются композиция, типографика, модельные сетки и адаптивность. Потом пришлось записаться на курс Figma, фотошопом я и так неплохо владею. Мне повезло, нашёл субсидированные муниципалитетом курсы, но всё равно пришлось расстаться с большей частью моих накоплений. Зато через четыре месяца я взялся за первый свой проект.
Закончив первый год обучения я собрался к деду в деревню. Деда Сеня, мамин папа, единственный мой родственник, кроме дяди Жени. Но если второго я видел раза три после аварии, то дед каждый год навещал меня в интернате. Обычно осенью и зимой. Всегда привозил всякие вкусности. Копчёную рыбку собственного производства, домашнюю колбасу и соленья-варенья. Дед проживает в Тулоксе. Это небольшое село на несколько тысяч жителей, лежащее на одноимённой реке. А та через несколько километров впадает в знаменитое Ладожское озеро. А среди местных жителей у всех имеются лодки и каждый порядочный мужчина занимается не совсем законной ловлей рыбы. Я дважды бывал у него в гостях, воспоминания об этом греют мне душу. Жалко только, что дед болеет. Живёт один в своём большом доме.
Я бы ездил к нему чаще, да больно дорога тяжела для меня. От Великого Новгорода по дороге 400 км, на машине чуть больше 5 часов. Я собрался с вечера, взял смену белья, лёгкую куртку и специальную обувь, позволяющую мне легче передвигаться. В рюкзак сунул ноут и оставив ключ Сашке вышел из общаги. Кое-как разместился в такси и в 8.30 утра поезд тронулся с ж/д вокзала. Учитывая, что я редко выбираюсь из дома, мне всё интересно. Неторопливо пролетают станции, поезд не скорый, останавливается у каждого столба. На станции Тулокса я был в 18.05 Я, походу единственный, кто здесь вышел. Жалко, рассчитывал на попутчика. Рюкзак вроде не тяжёлый, но через пять минут ходьбы показался пудовым. До первых домов осталось метров триста, когда меня посадил к себе в старенький «Москвич» местный мужик.
В селе всего пяток небольших улиц, дед живёт на «Набережной» улице. Здоровенный домина из пяти комнат. Когда-то он дал пристанище целому клану Пороевых. Я плохо знаком с историей семьи, но знаю, что материнская линия берёт начало от финно-угорских народностей.
Немалый участок земли упирается в речку Тулокса.
Дед выглядит не очень, кашляет и держится за бок. От госпитализации отказывается, – Стас, не гоношись. Не поеду я в больничку. Отлежусь и полегчает.
– Да он так уже третью неделю лежит, – это соседка, тётя Валя зашла к нам. Хорошая женщина, присматривает за дедом. Она как и дед одинокая, вот и помогают друг другу как могут. Дед по хозяйству там, мяса и рыбки подкинет. А та готовит на двоих, не гнушается и простирнуть вещи.
– Стас, деду твоему врач нужен, вот как его упрямого убедить.
Пришлось мне ковылять к фельдшерскому пункту. Тот, естественно был закрыт. Но я знаю, где сам фельдшер проживает. В последний раз я ухитрился сильно руку порезать, так дед меня к фельдшеру домой возил. Плотный сорокалетний фельдшер отзывался на имя Хома, он же Фома.
– Да, знаю я, что ему в больницу нужно. Но как его заставить, он даже отказ от госпитализации написал.
– Фома Иванович, а что у него?
– А я знаю, здесь врач нужен. Но, просто так бок болеть не будет.
В результате общими усилиями мы уговорили деда.
На УАЗике – буханке отвезли его в райцентр, в Ильинский, что в 15 км от нас. Там, врач, после осмотра оставил его до утра.
Я просидел в вестибюле. А утром консилиум врачей решил отправить его в Олонец, где находилась ближайшая крупная больница. А через неделю дед вернулся домой со страшным диагнозом – рак печени в последней стадии. Об операции даже речь не шла.
Да, отпуск у меня вышел ещё тот. Я решил остаться с дедом, работать и учиться я могу и отсюда. Интернет правда плохенький и нерегулярный, но я наловчился. Обычно поздно вечером тянет получше.
Дед не сдался, даже как узнал о диагнозе, будто помолодел:
– А знаешь, Станислав. Мне уже 75 годков, пожил немало. Жизнью своей доволен, пора и на покой. Опять-таки Варенька моя там заждалась, – и дед размашисто перекрестился на икону.
Два месяца до сентября мы с дедом рыбачили, я помогал как мог по хозяйству. Потом он слёг, обезболивающие уже не помогали. А морфий он категорически отказался принимать, – не хочу дурманить голову. Хочу запомнить этот мир, какой он есть.
А ещё через десять дней дедушка умер. Два последних дня уже не приходил в себя.
На удивление много народу пришло на похороны, несколько сотен. Видимо уважали и ценили его. Нашлись люди, которые помогли мне с организацией похорон и поминок. Удивительно, но здесь, в деревне не обращали внимание на мой физический недуг. Предлагали помощь, но не морщились от моих жалких попыток сделать что-либо самому.
Через девять дней я организовал поминки в наших традициях, соседи помогли с организацией обеда. Сначала с утра посетил местную церквушку, где заказал панихиду и поставил свечку за упокой. Помолился в уголке, перед иконой какого-то дядьки. Мне сейчас всё равно, кому эта икона. Просто хочется выговориться. Потом подошёл батюшка и пригласил меня поговорить. Отец Василий совсем не похож на классического попа. Высокий и худой, глаза льдистого оттенка. Но смотрит по-доброму. Выслушав меня, он сказал:
– Да, нелегко тебе. Видимо всевышний тебя выделяет, раз в начале пути у тебя такие трудности. Но ты не опускай руки, именно в таких ситуациях решается человек ты или по течению плывёшь.
