И тут нарисовался новый персонаж из коридора, куда скрылась блудливая медсестра. Этот тип шел быстрым шагом в сторону палаты, где лежал объект. Павлин свои перья прибрал и сразу вжался в кресло. Сашке показалось, что он даже в объеме уменьшился. Значит, никого не ожидал увидеть. Павлин не был дураком и поэтому наверняка понял, что его просто убьют: бежать ему некуда, а свидетелей никто оставлять не станет, находясь в своем уме и твердой памяти. Побочные отходы в виде человеческих жертв при выполнении этого заказа не возбранялись. А оружия у павлина, судя по всему, нет и в помине. Значит, это не мент. И для собственной защиты даже травмата не имеет.

Сашка среагировал чисто автоматически: сказалась многолетняя выучка. Он выглянул из-за угла и выстрелил в киллера, доставшего пистолет с глушителем. Павлин рухнул на пол и закрыл голову руками. Сашка подумал, что павлин быстро сообразил, как правильно действовать. Хорошо, что не стал глупо геройствовать. Он бы своими действиями Сашке только помешал. Киллер не ожидал встретить сопротивление: его предупредили, что есть охрана, но вооружены будут только полицейские. Он верно рассчитал, что оружие-то у ментов будет, но пистолет они держат в кобуре, а это потеря драгоценного времени: пока мент кобуру свою расстегнет, пока оружие достанет, киллер мента продырявит столько раз, сколько сочтет необходимым в соответствии с обстоятельствами. А тут такой нежданчик нарисовался, да еще настолько меткий: зацепил руку с первого выстрела. Вторая пуля попала киллеру в плечо, и правая рука стала моментально неметь. Киллер предпочел временно отступить, зажимая рану второй рукой. На выполнение заказа еще есть время. Придется подготовиться и зайти с другой стороны. Он своего оппонента по дуэли даже не ранил. И это было обидно…

Ярик понял, что ему конец. Вот и погулял на свой день рождения… Завтра у него намечалась днюха, которую он собирался отпраздновать в кругу своих сотрудников. Но увидел убийцу с пистолетом и понял, что не погуляет с ребятами и не напьется в последний раз с Лехой. По глазам понял, что его в расход пустят и даже не поморщатся. Странное дело: раньше он все время лез под пули, провоцируя судьбу. И ему было нестрашно помирать. Страшно было остаться инвалидом и повиснуть на чьей-то шее камнем. А умирать – нет. Чего бояться, если срок подошел, настал миг – и нет тебя? Пока живой, бояться было глупо. А когда умер – вообще плевать. Ты мертв и прекратил свое земное существование. Осталась живой только твоя бессмертная душа, а бренное тело уже не твое, а принадлежит вечности или врачам-трансплантологам на крайний случай. Ярик смерти не боялся, поскольку не чувствовал за собой большого греха, за который его могли бы черти жарить на сковородке. Он точно знал, что жизнь прожил правильно и почти праведно: старался не грешить и подлости не делать, поэтому надеялся на справедливый суд на небесах. А тут понял, что убьют, и испугался. Не сильно, но все равно дрогнул. Упал на пол и лежал тихо, не отсвечивал, пытаясь слиться с интерьером. Значит, привык жить сыто, комфортно, в достатке и рисковать уже отвык напрочь. И куда он полез кроху охранять? Ему самому охрана нужна. Ни на что не годен. Старый стал и отвык от такого количества адреналина в крови. После того как перестали щелкать пули, он встал с пола и всей тушей бухнулся в кресло. Сидел, как раздавленный и таращился в стену напротив. Жизнь свою перелистывал и произошедшее анализировал. Очканул маленько…

Киллер, который его спас, куда-то быстро исчез. Ярик себе отметил, что за ним остался должок, и он свой долг спасителю отдаст, когда подвернется оказия. Правда, как он его узнает, остается загадкой. Лицо было скрыто под шапкой. Глаза спрятаны под очками. Да еще и шарф намотан по самые глаза. Не узнать его по фейсу. Но главное, что он высокий. Вряд ли по городу ходит много киллеров ростом под дверной косяк. А этот метра два будет, не меньше. Как вовремя он появился. Странно то, что он не стал преследовать убийцу: значит, у них это не принято. Или он просто свою задачу выполняет, а на киллера ему плевать? Он же должен кроху защищать? А почему его спас? Это по правилам? Или как? Ярик ломал голову, когда пришел Леха ему на смену. Он много знал случаев из практики заказных убийств, но никогда один киллер не защищал от другого киллера заказанную жертву так, как этот: настойчиво и профессионально. Что это профи высокого класса, Ярик был уверен. Киллер-защитник стрелял в своего противника автоматически, даже не целясь. Оно и понятно: это его работа. Привычная и обыденная. И убивать другого киллера он явно не собирался: специально ранил в рабочую руку, где был пистолет, чтобы предотвратить убийство. Как же все запутано… Попробуй, разберись с этой мешаниной…

Леха понял, что произошло событие из ряда вон выходящее. Ярик сидел в кресле, и руки у него тряслись мелко и противно.

– Что случилось? У тебя руки ходуном ходят…

– Тут киллер был.

– И что?

– В него стрелял другой киллер.

– Значит, сказка оказалась не такой уж сказкой? И на самом деле есть у нее защитник? Седьмой раз на нее покушались… А что ты?

– И меня он не дал убить. Вот стресс выходит. Хватанул адреналина выше крыши. Ощущение, как будто в первый раз в перестрелке побывал.

– Я правильно понял, что пришел новый киллер за нашей жертвой, а его подкарауливал прямо у нас под носом второй киллер, который спас тебя и ее?

– Изложил верно.

– И где убитый?

– Он его не убил. Тот отступил с поля боя.

– Значит, киллер промазал?

– Он не промазал. Он не собирался убивать. Он его ранил в руку.

– Киллер джентльмен? Что-то новенькое. А прошлого киллера на черной лестнице он замочил. Давай разбираться во всей этой чепухе. Киллер пришел конкретно к этой палате, хотя жертву всего пару часов назад перевели сюда в связи с улучшением. Что это значит?

– Значит, он имеет своего информатора среди работников больницы или возможность наблюдать за всем происходящим в режиме реального времени.

– Допустим. Кто знал о переводе?

– Я, ты и Крапивин. Еще главврач и медсестра.

– И все?

– Вроде все. Мы никому не говорили. Значит, наших коллег исключаем. Крапивин мог проболтаться? Вполне. Его случайно могли услышать? Могли. Прослушивать телефоны могли? Могли.

– Чьи?

– Всех могли слушать: и его, и нас, и главврача. Чем же она так насолила, что они не успокаиваются? И даже возможность, что она чисто гипотетически может очнуться и начать говорить, заставляет их снова и снова нанимать киллера, чтобы заткнуть ей рот? Кстати, ее убить можно не только через дверь. Здесь мы охраняем. Хотя охрана мы так себе, как оказалось. Фиговая. Окно еще можно использовать. С соседних домов стрелять очень удобно.

– Везде охрану не поставишь. Крапивин не даст. Да и нет у нас столько людей, чтобы все пути перекрыть. И рисковать своими ребятами мы не имеем права. Что делать будем?

– Ты со мной?

– На меня ты можешь рассчитывать. Но нас всего двое…

– А пока давай ее откатим в другую палату. И никому не скажем.

– А на оставшейся кровати обманку сделаем из одеял и подушек?

– Угадал. Окно закроем и жалюзи опустим. Надо киллера выманить сюда, чтобы он стрелять начал. Крапивину позвони и расскажи про покушение. Теперь он не сможет утверждать, что это на парня покушались…

Детективы, не сговариваясь между собой, подошли к окнам и прикрыли жалюзи. Потом укатили несостоявшуюся жертву прямо на кровати в общую палату, что находилась посередине коридора. И между остальными больными ее кровать поставили. Так ее труднее найти будет. Но это временная мера. Потом надо будет придумать такое, чтобы ее не смогли найти в больнице днем с огнем. А в ее палате поставили новую кровать, застелили новым чистым бельем и уложили одеяла с подушками так, чтобы можно было подумать, будто жертва лежит в своей постели. Приманка для киллера была готова. Друзья договорились, что день рождения потом отметят. А нынешнюю днюху придется провести в окопах, защищая свою клиентку…