– Между воином и «шпионкой» разницы не так уж и много, – сказала Мидори, – хотя бы потому, что разведчик является разведчиком только до тех пор, пока не раскрыт. Раскрытый разведчик обязан стать воином. Равно как и воину, часто приходится становиться разведчиком. Информация и дезинформация на войне имеют очень большое значение. В старину армии вели разведку и контрразведку самостоятельно, не полагаясь на спецслужбы. Разведывательной работой Вооружённых Сил занимались их генеральные штабы.
Эра мрачно опустила голову и некоторое время плыла молча.
– Что случилось? – сочувственно спросила Мидори.
– Значит, у меня ничего не получится, – сумрачно ответила она. – Эдна это Эдна. А Сандра для Мира больше подходит.
Мидори расхохоталась.
Обе женщины остановились, и Сон в недоумении посмотрела на Мидори.
– Прости! – сказала Мидори, с изумлением глядя на неё. Некоторое время она молчала.
– Эра, – наконец заговорила она. – Почему ты не замечаешь очевидного?! Мир из тех мужчин, которые очень нравятся женщинам, но при этом настолько увлечены своим делом, что не замечают ничего. Даже этого! Вернее, они этого не замечают почти всегда, но их всё же можно заставить различать окружающее. Это удалось Сандре, удалось, поскольку вы с Эдной ходили вокруг да около, а она пошла напролом. И чего она добилась? Я скажу. Он увидел не только Сандру. Ты понимаешь, насколько красива?! – Эти слова она резко подчеркнула интонацией. – Если нет, скажу тебе – я в жизни не видела женщины прекраснее тебя. Скажу больше, ещё недавно твоя красота была твоим проклятием.
И ответила на вопрошающий взгляд Эры.
– Эдна тоже очень красива, но её красота не такая. Эдна мудра, а потому скромна и инстинктивно много жизней не выставляет красоту напоказ, поскольку знает, что это вызывает зависть. И всё же красота не раз стоила ей жизни. Ты же никогда не прятала красоту. «Всем чертям назло», как когда-то говорили в России, ты её подчёркивала и всем и вся бросала вызов своей красотой. Таков твой невольный протест против инферно – «Бабочки Полёт» или «Красота Радости», так иногда называли такой протест на моей родине. Но «Красота Радости» недолговечна в отличие от «Красоты Печали». Именно такими были твои жизни, как правило, короткие. Но сегодня, если и есть королева красоты Земли, то это ты, Эра. А время, когда люди говорили, что красота не главное, к счастью, позади. Вот уже два с половиной века, как люди поняли – в мироздании нет ничего важнее и драгоценнее красоты. Поэтому, уверяю, – у тебя есть все шансы.
Немного подумав, Мидори добавила:
– Но ни Эдна, ни Сандра не отдадут тебе Мира без борьбы, и вы будете бороться в полную силу. Ну, уж кому-кому, но не тебе бояться этого. Да и подумай сама, насколько была бы беднее жизнь, если бы между прекраснейшими женщинами не было соперничества? Сколько бы и мы все, и каждый из нас потеряли? Без борьбы за своё счастье, возможно, не было бы и самого счастья. Так уж устроены люди, и так уж устроен мир.
Эра с некоторым удивлением взглянула на Мидори.
– Так получается, – после небольшой паузы, с некоторой ноткой сомнения спросила она, – и в наше время в борьбе за любовь цель оправдывает средства?
– Безусловно! – твёрдо ответила Мидори.
Эра задумалась.
– Получается, счастье невозможно без элемента искушения, – сказала она. – Без того, с чем так долго и яростно боролась христианская религия.
– Именно! – подтвердила Мидори. – И именно поэтому христианская религия навсегда останется позором человечества.
Эра опять надолго замолчала.
– Жаль, что мы ближе не познакомились раньше, – наконец произнесла она, – я почти не занималась медитацией и теперь вижу, что это большое упущение. Кстати, Эдна уже предложила мне ею заняться.
– Знаю, – кивнула Мидори, – и вполне с ней согласна. Твой потенциал к овладению способностями Прямого Луча очень велик, его важно развить.
Оторванная человеческая рука выплыла из очередного отсека с развороченным входом и повисла прямо перед лицами женщин.
В принципе, подобные страшные находки были на погибшем корабле не редкость. Но вот так, внезапно выплывшая рука… Такое могло ошарашить кого угодно. Эра и Мидори подлетели к руке. Она была оторвана чуть выше локтя и раньше принадлежала мужчине. Рука относительно небольшого размера, довольно ухоженная, на безымянном пальце платиновый перстень с большим тёмно-голубым камнем, похожим на сапфир. Камень сразу заинтересовал Эру. Преодолев отвращение и некий внутренний запрет, она поймала руку и внимательно осмотрела камень.
– Это не сапфир, – взволнованно сказала она, – подобные кристаллы мы используем в «звёздочках» для мнемозаписи. И, судя по тому, что это первая такая находка, перстень, как и рука, принадлежали далеко не простому человеку. Очевидно, у них правом на мнемозапись обладает не каждый.
– То есть брагодаря этому кристаллу мы можем увидеть многое из того, что видел и пережил её обрадатерь? – с проявившимся акцентом поинтересовалась Мидори.
– Похоже, так, – подтвердила Эра.
– Очевидно, мы с тобой нашли ценную вещь, – заметила Мидори, овладев собой. – И ещё. Обладатель этой руки, может быть, остался жив, тела нигде не видно. Если он не простой звездолётчик, его должны были спасти.
Эра кивнула и ещё раз внимательно осмотрела кристалл*.
(* Фрагмент романа «Тёмное Пламя»).
Орин очнулся. Благодаря произведениям, записанным на компьютере, он понял, что увидел неизвестную космическую цивилизацию, и это не очень удивило, в своё время асы и ары освоили большой кусок космоса, и информация об этом сохранялась. А то, что он увидел далёкое будущее, не могло прийти на ум. Потрясло другое – он узнал Кольцо!
Эра и Мидори ошиблись, оно было не из платины, а из орихалка не огранённого бриллиантовой гранью, сияющий же на нём камень, похожий на сапфир, тоже был орихалком, вернее, сверхкристаллином. Не все кристаллы кристаллина превращались в орихалк, часть сохранялась, будучи вмурованной, в орихалковую массу, и те, в ком не спали Высшие Силы, умели их находить. Они различались по цвету, почему-то повторяя цвета радуги. Были просто прозрачные и полупрозрачные кристаллы с зеркально-серебристым металлическим оттенком, такие как обычный кристаллин, красные, огненно-оранжевые, золотистые, изумрудные, голубые, и особо ценные синие и тёмно синие. Чем темнее синева, тем ценнее камень. И ценность не была абстракцией, чем ближе цвет камня был к фиолетовому спектру, тем большей информационной и энергетической ёмкостью он обладал. Интенсивный синий цвет таких кристаллов в Асгарде называли цветом индиго. Впрочем, интенсивность их цвета зависела от того, сколько, на данный момент, в них было аккумулировано энергии, чем больше энергии, тем более тёмно-синим был цвет, если же энергии было мало, цвет становился тёмно-голубым. Все вмурованные в орихалк кристаллы обладали информационной и энергетической ёмкостью намного превосходящей ёмкость обычных кристаллов, и были идеальными кристаллами компьютера. Но камни цвета индиго далеко превосходили по этим показателям остальные. В один такой камешек, умещающийся на перстне, можно было, записать целую виртуальную вселенную. И они, видимо, обладали собственным интеллектом, поскольку были естественно возникшей почти непознанной компьютерной программой.
Свойства, и особенно последнее, остались малоизученными. Достоверно было известно, что перстень с таким камнем помогает, и весьма существенно, пробуждать Высшие Способности, и в целом способствует здоровью и долголетию. Так же непостижимым путём владельцу перстня способствовала удача. Были даже перстни, надев которые можно
было сразу оказаться в нуль-пространстве, и, соответственно, в этом мире стать невидимым, но таких было немного. Их испокон веков почему-то называли «Прелестные Кольца» или «Кольца Прелести». Сколько их было и осталось, никто не знал, к тому же, владельцы перстней часто скрывали факт, что владеют ими. И была легенда о самом главном из колец – Аркестоне, или Аристоне, так назывался кристалл его венчающий. Название означало: самый лучший, безупречный, камень чистой воды. Это был невероятный по информационной и энергетической ёмкости кристалл, и ходили самые немыслимые легенды о том, что в нём заключено, и какое могущество он даёт. Описания, снимки и видеозаписи перстня сохранились, были они и на компьютере Орина. И поэтому он легко узнал его.
