– Ну, что я вам скажу, Алёна, – говорил мне доктор, средних лет мужчина с небольшой аккуратной бородкой и строгой морщинкой на переносице, – Нужно быть осторожнее! А теперь, что же? Полный покой, холодный компресс. Сейчас еще выпишу обезболивающее, попьёте. Потом, когда отёк спадёт, посмотрим вас еще раз ваш многострадальный голеностоп… Какое по счёту, вы говорите, это у вас растяжение?

– Третье, – вздохнув и виновато опустив глаза ответила я.

– Ну вот, ну вот, – довольно закивал доктор, – А что доктора говорят? Говорят – нужно себя беречь. А кто их не слушает? Ну вот, ну вот… Ну, лечитесь, думаю, мы с вами как раз на день посёлка станцуем! Если, конечно, вы будете выполнять мои назначения!

Попрощавшись, доктор еще раз осмотрел лангетку на моей ноге, пожал руку моему мужу, и что-то напевая вышел из кабинета. Я сидела, закусив губу от ноющей боли, которая донимала меня от стопы и до самой спины, но больше, чтобы не разреветься прямо здесь от огорчения.

– Алёнка, не огорчайся, – Вадим присел на краешек кушетки, – Я договорился, ты подождёшь нас здесь, у друзей Димы Гаврилова. Тебе нужно отдохнуть, это не шутки, такая травма!

– А может, я хотя бы до заимки с вами? – робко спросила я, подняв на мужа глаза, – А там подожду, пока вы сплавляетесь до заимки, и обратно уже с вами. До того, как вы сплавитесь, у меня как раз всё и заживёт уже!

Щёки мои налились краской, потому что я понимала – то, что я говорю, полная ерунда и никто на это не согласится. Я бы тоже не согласилась, если бы сейчас не я сама сидела с лангеткой на ноге! Быть обузой группе, которая шла на сплав по реке… До которого еще нужно пройти больше двадцати километров! Но ведь я так долго ждала этого похода, всю зиму готовилась к нему! И вот надо же быть такой неуклюжей, чтобы растянуться почти на ровном месте, спускаясь к маленькой пристани на реке, и попасть ногой между двух булыжников!

– Ты же понимаешь, это опасно, – Вадим покачал головой и с огорчением посмотрел на меня, понимая мои теперешние переживания и мысли, – Я думаю, тебе не будет скучно в усадьбе. Шура, её хозяйка, наша с тобой ровесница, и вы обязательно найдёте, чем заняться! Дима сказал, у них очень большая библиотека, а у свекрови Шуры мастерская в доме… Ты и не заметишь, как мы вернёмся!

Я кивнула и ничего не ответила, потому что слёзы комом стояли в горле, так мне было горько от того, что долгожданный поход мой не состоится! И самый первый сплав по реке, с опытной командой, с рассказами у костра и душистой ухой… не в этот раз! Я не имею права портить остальным этот самый поход, в конце концов, сама виновата!

– Алёнка, ты же понимаешь, если бы можно было, я бы тебя на себе понёс! – Вадим обнял меня, – Но я боюсь в первую очередь за твоё здоровье! Подумай сама – никакой поход его не стоит.

Наша забрызганная грязью по самую крышу машина остановилась на холме, который возвышался над рекою, и над небольшим селом, раскинувшимся под холмом. Каменная стена окружала старый сад, аккуратно выровненные ветки деревьев будто по линейке кто-то мерял, так они выглядели со стороны. В глубине сада стоял старый дом, поражающий своей суровой красотой с первого взгляда.

Вадим вышел из машины и хотел было помочь выбраться мне, как в калитке показалась невысокая женская фигурка.

– Заезжайте во двор, я сейчас открою ворота! – крикнула нам женщина с короткой стрижкой и обворожительной улыбкой.

– Ну, давайте знакомиться! Я – Шура! – хозяйка усадьбы протянула мне маленькую свою ладошку, – А вот это – Феня и Герка, знакомьтесь!

Позади хозяйки сидели две собаки, имеющие очень интересный окрас – серовато-седой, переходящий в чёрный. Но больше окраса поражали глаза – такие бывают у волков, подумалось мне.

После знакомства, когда мы были представлены верным сторожам двора и дома, не очень доверчиво смотревших на нас с Вадимом, я похромала в дом, где мне предстояло провести почти две недели.

– Здравствуйте! Проходите, проходите, усаживайтесь! Скоро будем обедать! – в доме нас встретила высокая женщина, возраст которой я затруднилась определить.

Она была… как тайга, подумалось мне тогда – седая и вечная, и в то же время всегда молодая и загадочная. Так я познакомилась с Елизаветой Владимировной, которая в последующие две недели поразила меня так, как никому до этого не удавалось. Её рассказы завораживали меня, и я забывала про чай, налитый мне в кружку заботливой Шурой, и про её вкуснейшие рогалики. Ни один кинофильм, показанный по телевизору, не может похвастаться таким же захватывающим сюжетом, вот что я вам скажу! И, наверное, никому не дано так рассказывать о своей жизни – светло и спокойно, поглядывая через очки на своего собеседника, замершего с открытым ртом в предвкушении продолжения.

Но когда я провожала Вадима, который уезжал к нашей команде вместе с Димой Гавриловым, я еще этого не знала. И потому стояла у калитки, провожая их тоскливым взглядом и уже не сдерживая слёзы.

– Ну что, Феня? Расскажи, чем мы с тобой займёмся? – спросила я у сидевшей рядом со мной собаки и вытерла напрасные свои слёзы.

Собака, которая вообще-то носила прекрасное имя Афина, но в доме была прозвала Феней, как-то сразу приняла меня, видимо пожалев и взяв под своеобразную опеку. В отличие от своего брата Геракла (в быту – Герки), она сопровождала меня, когда я пыталась гулять по саду, лежала у моих ног, когда я сидела с книгой за стареньким столом под яблоней. А вот Герка меня не очень залюбил, смотрел недоверчиво и предпочитал заниматься своими прямыми обязанностями – охранять двор и не любить чужаков!

– Алён, ты не огорчайся! – Шура подошла к нам с Феней, – Я понимаю, тебе тоже хочется пойти… Но, бывает и такое случается! И знаешь что? Я считаю, что все случайности не случайны! И могу обещать тебе, что скучно тебе не будет.

– Спасибо, Шура, – ответила я и подумала тогда, что хотя бы уж высплюсь и надышусь свежим воздухом в саду, раз уж мне довелось остаться в этой прекрасной усадьбе вместо долгожданного путешествия по реке.

На следующее утро мы с Шурой разговаривали словно давние подруги, сидя в саду и перебирая спелые сливы, которые хозяйка только что собрала с дерева.

– Будем варить джем, – объявила Шура, – Ты варишь варенья дома? Или вы в городе всё, наверное, покупаете?

Разговоры велись чисто женские, мы смеялись и шутили, обсуждая ежедневные заботы и просто жизнь. Я рассказывала, чем увлекаюсь, а Шура с интересом слушала и улыбалась.

– А хочешь, мы с тобой попросим маму Лизу (так Шура звала свою свекровь), чтобы она рассказала тебе историю Медвежьего Яра? И я могу тоже кое-что добавить к её рассказу! Я думаю, может быть, ты когда-нибудь и про Медвежий Яр напишешь свой рассказ.

Я согласно кивала, но даже и предположить не могла, что же я услышу и от Елизаветы, и от Шуры, и от Натальи Николаевны, Шуриной мамы, которая частенько заглядывала на вечерний чай, и от Фёдора, который вернулся домой через несколько дней после моего появления в усадьбе.

– Мальчишки мои любят джем, – сказала Шура, – Когда приезжают, утром на хлеб его и с чаем. У нас трое пацанов, – сообщила она мне, – Старший, Алексей, в Перми живёт, у него семья, дочка недавно родилась, а первый – сын, Пашка, внучек мой. Да, я уже бабушка! – рассмеялась Шура на мой удивлённый взгляд.

– А потом погодки – Мишка и Виталик, оба сейчас учатся, в следующем году заканчивают. Сейчас на практике, в Екатеринбурге. Ну, и еще две девчонки, Варвара и Марьяна, – Шура снова рассмеялась, увидев мои глаза, – Одна наша… да и вторая тоже наша, конечно, мы её совсем малышкой удочерили. Она местная, из Бобровки, мать умерла, когда Марьянка в школе училась, они с нашей Варварой дружили… ну и вот, не бросать же было девчонку! Места у нас всем хватает! Девчонки сейчас в детском лагере отдыха работают вожатыми, скоро приедут. Думаю, успеешь познакомиться!