– Еще секунд пять, и от десантного отряда никого не останется, – победоносно заявил Протасов, наблюдая за монитором компьютера.

– Он сумел! – воскликнул генерал, всматриваясь в картинку, передаваемую одной из камер.

На изображении отчетливо вырисовался уцелевший командир отряда, приближающийся к намеченной цели – металлическому боксу. В его вытянутой руке уже чернела заветная взрывчатка. Но робот просто ждал подходящего момента, чтобы нанести прицельный выстрел. Раздался хлопок – на плексигласовом щитке командира спецназа ВДВ проступило пятно краски.

– Потери сто процентов, – сразу же передал по рации он.

– Возвращайтесь к командному пункту, – прохрипел в микрофон рации Высоцкий.

Тесное помещение командного пункта наполнилось взрывом аплодисментов и восторженными возгласами в адрес робота «Т-191». Протасов выжидающе посмотрел на генерала Высоцкого.

– Включите прожектора, – нехотя скомандовал тот.

Поле и кромка леса залились ярким светом, – ломая стебли и побеги кукурузы, к зданию командного пункта катил, шурша траками, непобедимый робот. За приземистой машиной, мелькающей в побегах кукурузы, еле поспевали уставшие спецназовцы. Их одежда и лица были перепачканы краской учебных шариков.

– Это еще не все! – самодовольно заявил инженер Протасов. – Кажется, товарищ генерал подготовил для нас еще один сюрприз.

Высоцкий сморщился и взял рацию в руки:

– Начинайте.

В темном небе над лесом появился тот самый вертолет, который несколько часов назад доставлял на поле груз с роботом.

– Сейчас мы станем свидетелями того, как «Т-191» самостоятельно переключится на режим противовоздушной обороны, – обратился к гостям Протасов, – внимание на экран!

На мониторе вспыхнула новая картинка, на этот раз размером во весь экран, появился нарисованный компьютером прицел. На изображении, передающемся с камеры слежения, «Ми-24» приобрел красноватый цвет. От него фейерверком отделялись тепловые ловушки.

– Робот включил тепловой датчик, – пояснил Протасов, – в данном случае прицел будет зафиксирован на топливном баке вертолета. Он обучен отличать вертолет от тепловых ловушек.

Не успел «Ми-24» приблизиться к полю, как прицел робота автоматически остановился на корпусе крылатой машины. Из боковины «Т-191» выехала самонаводящаяся ракета «земля – воздух». Эффектного старта не последовало. На экране загорелась табличка о подтверждении уничтожения цели.

– Я думаю, достаточно, товарищ генерал, – произнес Протасов, любуясь результатами своей работы. – Ракета хоть и без боеголовки, но вред принести сможет.

– Отбой! Возвращайтесь на базу, – приказал пилоту Высоцкий.

– Как вы видите – условная цель поражена! – выкрикнул из толпы один из московских инженеров.

Генералу ничего не оставалось, как признать свое поражение.

– Неужели он совершенно неуязвим? – спросил Высоцкий.

– Похоже, что да! – раздался голос того же московского инженера.

Гости вновь зааплодировали. На этот раз Протасов поднялся с места и поклонился. Его рука непроизвольно потянулась в сторону стоявшего рядом с ним генерала Высоцкого.

– Позвольте ваше оружие, для демонстрации.

Немного помявшись, тот все-таки вложил в руку инженеру именной «стечкин», как и положено по правилам хорошего тона – рукоятью вперед.

– А теперь прошу всех наружу, – подняв пистолет-автомат над головой, Протасов направился к выходу.

К удивлению гостей, робот оказался еще ниже, чем они его себе представляли, – металлический монстр с полметра высотой походил на гигантскую черепаху. Вместо лап – траки, вместо панциря – обтекаемый титановый корпус. На вид робот был легкий, и казалось, его можно перевернуть одной ногой. Однако гость, попытавшийся это сделать, тут же понял тщетность своих усилий – приземистый «Т-191» стоял на траках так же уверенно, как танк на гусеницах. На глазах у гостей и уже подтянувшихся к командному пункту десантников инженер Протасов вскинул «стечкин».

– Что он делает? – тихо спросил у одного из московских инженеров генерал Высоцкий.

– Заключительная фаза испытаний, – ухмыльнулся тот, – можно сказать, импровизированная.

Раздались выстрелы – корпус робота «Т-191» зашелся искрами, словно оголенный провод, попавший в воду. Когда патроны в обойме закончились, Протасов опустил «стечкин», вернул его законному владельцу.

– Титановый корпус обычным стрелковым оружием не прошибешь, – любуясь на свое детище, заявил московский инженер, – его только из «станкача» можно нейтрализовать!

– Вот это да… Интересно, сколько такой робот стоит? Нам бы таких на вооружение… – зашумели военные.

– А теперь, кто хочет осмотреть робота поближе, милости прошу, – Протасов щелкнул зажигалкой и закурил сигарету.

Быстрая река, зажатая с обеих сторон невысокими горами, буквально искрилась лунным светом, отчего складывалось обманчивое впечатление, что вместо воды в ней течет забродивший кефир. Каждый раз, когда в долину вдоль северного склона залетал порывистый ветер, лес, подступающий к узким, скалистым берегам реки, оживал: выворачивались белой изнанкой листья, потрескивали засохшие деревья, шуршали ветки, от чего у городского человека, оказавшегося в здешних местах, мороз пробегал по коже. Но даже когда погода не буйствовала, тут не было спокойно, в глубокой чаще леса завывали волки, отбивал чечетку дятел.

Однако этой ночью ни первого, ни второго в долине не наблюдалось – на смену природным звукам пришел человек. Шум музыки, вырывающийся из мощных автомобильных динамиков, гул разговоров, призывный звон стекла, смех. Они, казалось, доносились отовсюду. И, как это обычно бывает в предгорьях, любой, даже еле слышный звук разлетался эхом, множился, отраженный скалами, с каждым новым отражением становясь лишь немногим тише.

На берегу реки под брезентовым навесом за длинным деревянным столом из свежеструганых досок, заставленным хорошей водкой и средненьким коньяком, сидели десять мужчин с по-государственному важными лицами. В отдалении, сложенные с военной аккуратностью, высились штабельки чурок сухостоя. На сваленных бензопилами хвойных деревьях, еще пахнущих свежей, не успевшей затвердеть смолой, у костерка расположились бойцы комендантского взвода, осуществляющие охрану испытаний.

На большом мангале, который в темноте можно было принять за спортивный снаряд «козел», через который так или иначе доводилось прыгать каждому военному, уже доходила очередная порция скворчащего на раскаленных углях мяса.

– Сходи, холодненькой принеси! – приказал полковник – командир ВЧ, которой принадлежал полигон, демонстративно ставя под стол опустевшую бутылку водки.

Когда ящик остудившейся в речной воде водки был доставлен прямо к столу, военный поднялся с лавки и поднял над головой руку.

– Минутку внимания, – наполняя пластмассовый стакан спиртным, громогласно заявил он, – за новые технологии в отечественном роботостроении!

Собравшиеся за столом гости подняли головы.

– Подожди, полковник, – осипшим голосом возразил генерал Высоцкий, – тост у тебя правильный, но несправедливый. Во всем нужно учитывать человеческий фактор. Я предлагаю существенное уточнение, давайте выпьем не за сами технологии, а за людей, которые смогли создать робота. А точнее, за российских инженеров и ученых!

– За робота! – послышалось с другого конца стола.

Двое сотрудников ФСБ в штатском, стоявшие поодаль от стола, переглянулись. Казалось, что этих двух каменных истуканов ничего не волнует в жизни, что они напрочь лишены элементарных чувств. Поднеси к их лицу раскаленную кочергу, даже не шелохнутся, поставь перед ними раздетую Дженифер Лопес или стакан с водкой – тот же эффект. Таких ребят на службе ничто не берет.

– Может, присоединитесь, товарищи офицеры? – неожиданно обратился к ним седовласый полковник, которому стало жалко двух мужчин, не принимавших участие в праздновании. – Конечно, извините, что не по званию обращаюсь, но погон не вижу.