Межпланетные перелеты в подпространстве – дело долгое. Иногда они занимают минуты, а иногда могут длиться больше недели. Поэтому хорошо бы запастись едой и галофильмами, чтобы не умереть от скуки и голода в разноцветном туннеле подпространства. Но в любом случае, такое путешествие лучше, чем на обычном химическом двигателе или даже на околосветовом движке. Там поколения сменятся несколько раз, пока корабль долетит до нужного места, думал Неман, второй час всматриваясь в разноцветную карусель подпространственного туннеля. Вот-вот его корабль должен был вынырнуть в космос у звезды класса F и поэтому Неман чувствовал легкое напряжение. Ведь хватит небольшой оплошности и он вместе с кораблем и гибискусом сгорит в адском пламене с температурой в миллионы градусов. Подумав о растении, Неман окинул свою рубку взглядом, ища его.

Помещение выглядело непримечательным. Обычная такая рубка для корабля типа «Мечтатель»: приборная панель управления компьютером и кораблем, штурвал, огромный иллюминатор панорамного обзора в 140 градусов по азимуту и заканчивающийся в угломестной плоскости точно над головой, гермодверь в жилую часть корабля, трубы, провода, стол, кресло рядом с ним, интерактивная карта ближнего космоса, полки со шкафами. На полу чуть в стороне от экрана карты стоял большой горшок с полутораметровым гибискусом, чьи цветки красными точками выделялись на фоне его зелени. Над растением светила одинокая лампа, имитирующая солнечный свет. Кроме нее в рубке больше ничего не горело, так как сумрачного света, поступающего из-за борта корабля через панорамный иллюминатор, вполне хватало.

Взгляд Немана остановился на растении. Оно слегка покачивало своими листьями из-за дуновения вентиляции, как бы давая понять Неману, что гибискус знает, что на него смотрят. Это растение было единственным спутником и товарищем Немана в его опасном деле. Оно напоминало человеку о мире, оставшемся в прошлом. Напоминало о Земле.

Неман тряхнул головой, отгоняя ненужные в данный момент мысли о голубой планете. Его взгляд остановился на цифровых часах над гермодверью. Они показывали полдвенадцатого. Самое время сделать это сейчас, подумал Неман, взглянув на свои наручные часы. Иначе можно не успеть. Он совсем забыл об отсчете времени выхода в космос, который ему заботливо предоставил корабельный компьютер. Человек встал со своего кресла и прошел к дальнему шкафу, прикрепленному к стене рубки. Открыв дверку, он достал шприц, иглы, ампулу и шину. Подойдя к гибискусу под лампу, Неман начал свои приготовления на полу: приладил к шприцу новую иглу, вскрыл прозрачную ампулу с желтоватой жидкостью, наполнил ею шприц, и, держа его в зубах, зафиксировал на плече шину. Он ненавидел заниматься этим. Ощущение, возникавшее при передавливании сосудов, сводило его с ума. Но по-другому нельзя.

Вытянув руку и привстав так, чтобы свет от лампы освещал вздувшуюся вену, Неман ввел препарат в себя, сразу же уронив после этого шприц на пол – в этот раз он неаккуратно ввел иглу в свою кожу, и боль тут же распространилась по предплечью. Испарина появилась на его лбу, и он подрагивающими пальцами ослабил шину. Неман чувствовал, как лекарство растворяется в нем. Гибискус наклонился к человеку и ласково погладил его кончиками своих листьев.

– Все хорошо, приятель, – прошептал в тишине рубки Неман, – жить буду.

Прибрав за собой через несколько минут, он тяжело осел в свое кресло, взглянув краем глаза на таймер. Тот показывал, что до выхода в космос оставалась пара десятков секунд. Неман глубоко вздохнул и приготовился выполнять заученные за годы в космосе действия. На панели перед ним стояла вырезанная из книги фотография земного пейзажа. Она всегда успокаивала Немана и вводила в легкое меланхоличное настроение, помогавшее ему концентрироваться на деле. Когда-нибудь я попаду туда, пролетела мысль в голове человека. Гибискус за его спиной склонился, будто давая понять, что прочитал мысли своего товарища и разделяет настрой Немана.

В рубке раздался звонкий писк. Это компьютер предупреждал о десятисекундной готовности. Неман покрепче взял штурвал. Он должен был быть готов к любой неожиданности, ведь и в его, и в компьютерных расчетах могли спрятаться ошибки, из-за которых в космосе обычно наступают фатальные последствия. Выйди он на пару сотен тысяч километров ближе к звезде и щиты не справятся с поступающей энергией и мгновенно перегорят. А тогда перегорит и он. Оставалось три секунды, когда в конце разноцветного туннеля появилось отчетливое бело-желтое пятно, быстро увеличивающееся в размерах.

– Сейчас будет естественное освещение, приятель, – процедил, ухмыляясь, Неман.

В тот же момент пятно поглотило корабль, и он вышел в космос. В рубке зажглась призрачным светом карта. Это компьютер уже определил примерные координаты корабля, хотя электромагнитные возмущения на таком расстоянии от звезды сильно мешали навигации.

Иллюминатор автоматически затемнился, не пропуская жгущий глаза свет звезды в рубку. Но лучи все-таки проникали внутрь, освещая собой зеленое растение с красными цветками, рождая причудливые тени на стене рубки.

Щелкнули тумблеры под пальцами Немана, ожил вспомогательный интерфейс. Уже работали силовые установки, включившие и щиты, и систему маскировки, чтобы глядящие на звезду сенсоры колонии не обнаружили темный объект на ее фоне. За выброс энергии после выхода из подпространства Неман не беспокоился. Ведь его величина была слишком мала по отношению к энергии, вырабатываемой звездой. Собственно, поэтому он и выходил из подпространства во время выполнения заказов только около звезд, хоть это и было опасно – единицы могли выполнить подобные маневры, не упав при этом на звезду. А Неман достиг в этом элементе космического пилотажа потрясающих высот и по праву считался лучшим. Но маскировочная система все-таки один раз на пятьдесят прыжков подводила его. Неман уже пару месяцев хотел купить новую установку.

Плавным движением он наклонил штурвал, уводя корабль на более высокую орбиту, лежавшую в трех-четырех сотнях тысяч километров от орбиты точки выхода. Двигатели работали нормально, поток радиации, проникавший через щит, лежал в допустимых пределах. Неман облегченно вздохнул.

– В этот раз мы снова в плюсе, – улыбнулся он гибискусу, купавшемуся в свете от звезды.

Даже сама рубка преобразилась от этого света. Неман любил такие моменты: когда синий, желтый или красный свет падал на пол, на стены, на приборную панель. Становилось уютно в этой железной комнате.

Перед глазами Немана тут же встала картина его недавнего сна: он был ребенком, сидевшим в комнате, залитой ярким светом. Через окно виднелся кусочек синего неба. В комнате много людей. Они веселятся, что-то громко говорят друг другу, смеются, и никто при этом не отводит взгляда от Немана. А он старается всматриваться в лица людей, но видит только их размытые очертания. Лишь одно лицо ему знакомо, и он без труда распознает в женщине свою маму.

Одинокая слеза скатилась с глаза до губ, миновав преграду из щетины. Неман вздрогнул. Земля и родители часто снились ему.

Его пальцы ввели новую орбиту в мозг корабельного компьютера, по спирали удалявшуюся от звезды ко второй планете системы. Позволив компьютеру произвести корректировку, Неман пошел к двери, чтобы проверить груз в трюме корабля.

«Мечтатель» по своим характеристикам неплохо подходил для работы Немана. Грузового отсека хватало на один-два крупногабаритных груза, небольшая кухня годилась и для двух человек, одновременно находящихся в ней, оставалась одна спасательная капсула, было и три жилых отсека, два из которых Неман также приспособил для перевозки грузов, сняв для этого две из трех спасательных капсул. И это все не считая технической палубы. Корабль мог летать и в космосе, и в не слишком агрессивной атмосфере, совершать длительные прыжки в подпространстве. В общем корабли типа «Мечтатель» хорошо себя зарекомендовали в самых разных ситуациях и заданиях, в которых они принимали участие. Единственное, что не устраивало Немана в корабле, так это постоянные поломки его агрегатов и частей.