— Базар фильтруй, алё! — Пчёла машинально встал на защиту тех, кого Холмогоров уже готовился помянуть лихим словом. Посмотрел в затуманенные ненавистью, округлившиеся до предела глаза друга. Тот тут же кинулся на него, но был вовремя перехвачен Филом.

— Космос, завязывай! — Валера преградил ему путь рукой, а не то совсем обезумевший бандит прострелил бы голову лучшему другу, едва наведя на него пистолет.

— А ты молчи, чеченский прихвостень! — вырвавшись, крикнул Кос. — Я знаю правду! Потому что ты и твой корешок Белый башляете оружие тем, кто мочит наших пацанов!

— Космос, ты не прав, — пытаясь сохранять остатки спокойствия, произнес Фил. — Ты сам знаешь, как всё срослось.

— Чё ты с ним разговариваешь! Слышь ты, толстовец, — Пчёла сплюнул, решительно шагнув к Холмогорову, — ты сам эту тему нарулил, а теперь тебе влом, что тебя подвинули?

— Потому что войны не было, — глаза Космосу окончательно застлала пелена ярости. — И вас ещё не обрезали, ваши корешки, понял?

— Да пошёл ты, козёл!

Услышав брошенные со злости слова, Космос буквально потерял голову и кинулся на того с кулаками.

— Чё ты сказал? Иди сюда, стоять! — громкий бас эхом отдавался от бетонных стен.

Уже через секунду, неистово вцепившись друг другу в горло, оба катались по песку, выкрикивая оскорбления. Филу пришлось приложить немалые усилия, чтобы наконец разнять сцепившихся друзей.

— Стоять, обоих задушу! — вскрикнул Филатов, когда Космос перестал махать кулаками. — Вы чё творите?

— Я тебя всё равно грохну, насекомое, — сплюнув кровь из разбитой губы, Холмогоров поднял с пола тт-шник и удалился.

Пчёлкин уехал от друзей в самом дурном расположении духа. Какой же Кос кретин! Закурив ещё раз, Витя крепче сжал руль правой рукой и поддал газу на Садовом кольце. Сам всех на это оружие подбил, а теперь делает вид, что о войне не знал. Давно ли стал таким жалостливым? Эх, срочно нужен бокал-другой… А лучше сразу бутылка. Он быстро свернул на Николямскую, где не так давно открылся новый бар — кажется, сейчас настало то самое время попробовать их фирменный виски.

Казалось, даже красный свет светофора сегодня горел чересчур долго, провоцируя нервно сигналить всем впереди стоящим машинам. Пчёла опустил стекло, резким движением выбросил окурок за окно, как вдруг порядком уставший взгляд упал на детскую площадку напротив. Что-то больно фигура знакомая… Да, точно. Это она. Уже тёплый весенний ветер растрепал облако её каштановых волос, отсвечивающих красноватым в лучах заходящего солнца. Девушка погладила белокурую голову сынишки, после чего со вздохом — судя по всему, не в первый раз — натянула на него вязаную шапочку с помпоном. Тоже терпеть не могу шапки. Вечно мама на меня их напяливала и завязывала аж на горле, а я в детском саду под шкаф от воспитателей ныкал. Кос тогда на всю группу визжал своим писклявым голосом: Марья Иванна, а Витя опять сапку спьятал! Неожиданно возникшее воспоминание из детства против воли заставило губы дрогнуть в улыбке. Планы на вечер в баре уже не казались такими привлекательными, и даже мысли про Космоса гложили отнюдь не с прежней силой. Ну ладно, хоть ненадолго уж. Пчёла свернул во двор, проигнорировав дорожную разметку и загоревшийся зелёный свет. Припарковал автомобиль и встал прямо за деревом у площадки. Не хилый наблюдательный пункт, Пчёлкин.

Полуторагодовалый Ванька обследовал место для игр активно не по годам: ловко взбирался на горки и запросто с них съезжал, раскатывал карусель, с помощью лопатки пытался опустошить содержимое песочницы… Хороший такой пацан, бойкий… А Оля только и успевает его повсюду ловить. Правда, в какой-то момент она всё же ненадолго отвлеклась. Пчёла тоже перевёл взгляд в сторону, пока не заметил, что мальчишка снова скинул с головы шапку и понёсся прямо под раскачивающиеся цепные качели.

— Да стой, куда ж ты! — сам того не поняв, выкрикнул Витя, моментально сорвался с места и очень вовремя подхватил ребёнка на руки.

Оля уже увидела Пчёлкина. Он шёл в её сторону с Ванькой на руках. От одного его внезапного появления и от самого вида сердце буквально совершило кульбит и бешено заколотилось где-то в горле. Что он здесь делает вообще?

— Прости, Сурикова, но той качелей ему бы прям в лоб прилетело бы, — как ни в чём не бывало, улыбнулся он, возвращая непослушного сына. — Кстати, это больно. До сих пор шрам остался, — Пчёла непроизвольно потёр бровь на месте удара двадцатилетней давности, где по сей день белел еле заметный след.

Да уж, не удивительно, в кого Ванька такой неусидчивый. Оля вскинула на него смеющиеся глаза. Как будто солнце всё же передумало садиться на западе, и снова настал день. Однако после недолгой внутренней борьбы улыбка потускнела и сменилась привычной строгостью:

— Очень интересный экскурс в твоё детство, Пчёлкин, — она посмотрела ему прямо в глаза так серьёзно, что стало даже не по себе. — Как видишь, сейчас нет времени слушать эти рассказы, у меня дела. Не понимаю, как ты вообще здесь оказался.

— Ну да, — Витя вытащил из кармана пачку «Camel», достал из неё сигарету, нервно зажал зубами. — Только вот пока у тебя тут дела, знаешь ли ты, какие дела у Белого? С официантками в «Метле», например, зажиматься?

Ах вот оно что. С официантками… зажиматься… Эти слова прозвучали как приговор. Приговор её семейной жизни, попыткам построить хоть что-то крепкое и настоящее. А зачем обманывать саму себя? Конечно же, Оля прекрасно понимала, чем мог заниматься муж в её отсутствие в стране. Только вот думать о подобном, а уж тем более принимать это не было никакого желания. Слёзы обиды навернулись на глаза, и Белова тут же отвернулась, усаживая уже вырывавшегося из рук Ваню в коляску.

— На детской площадке не курят, — сглотнув подступивший к горлу ком, отчеканила с бессменной холодностью. — Официантки… Ты точно про моего мужа говоришь, Пчёлкин? Или у тебя есть какая-то выгода стоять тут и нагло мне врать?

— Ты, наверное, удивишься, — Витя с ухмылкой отбросил недокуренную сигарету в сторону, — но я не всё в жизни делаю ради своей выгоды. Кстати, твой опять снял эту дурацкую шапку, — он кивнул в сторону Вани, сидевшего в коляске с широкой довольной улыбкой и размахивающего головным убором в руке. — И нафиг ты вообще надеваешь ему эту парашу на голову? Понимаю пацана… Я тоже шапки ненавидел и, как видишь, до сих пор не ношу, — Пчёла не удержался и негромко хохотнул.

— Да что ты вообще понимаешь в том, как детей одевать!.. — зелёные глаза сверкнули раздражением. — Витя, оставь меня в покое. И езжай, куда ехал, — она тихо вздохнула и, развернув коляску, удалилась в сторону дома.

— Давай вот это, — совсем пьяный, сгорбившийся над игровым полем Саша подвинул несколько горстей фишек всех цветов. — На зеро всё давай. Всё.

— Сколько здесь? — с опаской поинтересовался Фил.

— Почти пятьдесят тысяч, — недоверчиво качнув головой, произнёс крупье.

— Сколько? — Валера вскинул бровь и удивлённо округлил глаза. — Да ты чё, командир, да он нулями ошибся!

За последний месяц в недавно открывшемся на Красной Пресне казино Саша спустил заоблачное количество денег. Валера же то и дело следил, чтобы крёстный отец их бригады в пьяном угаре не натворил лишнего. Останавливать товарища, однако, с каждым разом становилось всё сложнее.

— Тихо, Фил, ты чё, ё моё, — возмутился Белов, пошатнувшись на месте, и усадил друга на стоявший рядом стул. — Давай, крути.

Крупье послушно крутанул колесо, шарик запрыгал по цифрам и наконец остановился в проигрышной точке. Тридцать три, чёрная. Саша болезненно сощурил глаза, Фил с сожалением опустил голову.

— Всё, проиграли? — спросил таким тоном, словно собирался отчитать школьника за разбитое окно.

— О, у меня ещё это… часы, «Rado», — запинаясь, пробормотал Саша, потянувшись к золотому ремешку на левом запястье. — Пятьдесят штук, ё моё.

— Они не берут часы, — хватая под руки друга, заключил бывший спортсмен. — Правильно? Правильно. Вставай, пойдём.