Я свернула файл, но потом снова открыла и переправила Наумычу по электронке. Лучше испариться, пока меня не уволили за такую пошлость. Я быстро двинулась к лифту.

Домой приехала на метро только к началу восьмого, и тут же вспомнила про Калугу. Он обязательно придёт, подумала я и начала лопатить свой гардероб в поисках красивого платья. Надела самое откровенное, чёрное с вырезом и вызывающе накрасилась.

- Долго ты тут будешь сидеть? – вышла ко мне сонная Сомова в половине одиннадцатого.

- Он скоро придёт, и мы сходим куда-нибудь, – с надеждой пробормотала я, – он обещал.

- Марго, – шепотом сказала подруга, чтобы не разбудить Наумыча, – время уже половина одиннадцатого. Боюсь, он не придёт.

Диджей покачала головой и поставила передо мной бутылку виски. Я налила полный стакан и залпом его осушила. Из глаз предательски прыснули слёзы, и я душила себя горьким напитком в надежде на облегчение.

- Марго, ну не плачь, – Сомова положила руку мне на плечо, а я продолжала истерично рыдать, – ты вообще ему звонила? Может что случилось?

- Тряпка! – прорычала я, заливаясь новым бокалом вискаря, – конечно звонила, он сбросил, а потом отключил трубу! Егорова опять напилась таблеток, а он и рад стараться! Урод!

Я вскочила с дивана и кинулась к двери обувать туфли.

- Ты куда? – прокричала ошарашенная Аня, но я демонстративно хлопнула дверью.

На улице хлестал дождь и больно бил по лицу. Тушь вместе с тенями растекалась по щекам, и наверное, я была похожа на алкашку из подворотни. Не знаю зачем, но я схватила с собой ключи от машины Сомовой, и шатаясь, шмякнулась на водительское сиденье. Со всей силы дала газу так, что колёса подо мной засвистели. Через 15 минут я стояла около двери подъезда. Не знаю, как я припарковалась, но тут же пулей выломила дверь, так как не помнила код домофона. По лестнице взлетела на 5 этаж. Сейчас все будет хорошо и все пройдёт! Я раз 5 силой давила на звонок, и наконец дверь открылась.

- Реброва?! – Зимовский явно охренел от столь позднего визита…

====== 7. ======

Я, шатаясь, попыталась удержаться за дверной косяк. Влага от дождя и слез все ещё стекала крупными каплями по моему лицу и волосам. Антон стоял в дверях в одном домашнем махровом халате, а его хитрые глаза пронзали меня насквозь. Я сделала шаг вплотную к нему, и наши глаза встретились.

- Что случилось? – шёпотом спросил он, где-то в районе моего уха.

Я проигнорировала вопрос, жадно впившись ему в губы. Из-за виски поцелуй имел горьковатый, но все же такой сладкий вкус. Сейчас я отомщу за все эти засосы! Я на момент оторвалась от Зимовского, чтобы захлопнуть дверь, и она легко мне поддалась. Я схватила его обеими ладонями за щеки, и притянула к себе, продолжая с дикой страстью, требовательно целовать своего зама. Конечно же, он все понял и также жадно вцепился в мои волосы, немного оттягивая их назад, чем заставил меня простонать от боли, и накатившего желания одновременно. Срывая с меня дурацкое мокрое платье, которое никак не желало расстёгиваться, он потянул меня в спальню и опустил на большущую двуспальную кровать.

- Нет, так не пойдёт, – хитро произнесла я, выбираясь из под его тела.

В этот момент я подтолкнула Антона, перевернув на спину, и прижав его руки по обе стороны от головы, забралась сверху.

- Евпатий Коловратий, Реброва, – жадно смотрел на меня Зимовский, – как это все называется? – он ухмыльнулся, продолжая пожирать глазами.

- Хочу я тебя, Зимовский, кажется так называется, – на выдохе еле еле произнесла я, начиная также жадно целовать и кусать его в шею, спускаясь ниже…

Колотившееся с бешеной громкостью сердце потихоньку приводило в чувство от алкогольного опьянения, и голову кружило уже от возбуждения. Мои поцелуи спустились вниз его живота. Блин, я же только пару дней как потеряла девственность! Как я могу быть на такое способна? Брось, Гоша, ты все знаешь как никто! – второе я подбодрило мои мысли и я стянула с Зимовского трусы, продолжая жадные поцелуи ниже…

- Т-т-ты… – от возбуждения Антон прикусил собственную губу, пока пытался мне что-то сказать.

Я кивнула, обхватывая губами его член. Пыталась делать как это нравилось мне, в прошлом теле, и кажется у меня получалось – я получила поощрение – Зимовский погладил меня по волосам, слегка оттягивая их назад. Это заводило меня ещё сильнее, и мои движения стали настойчивее…

- М-Марго! – он чуть сильнее потянул меня за волосы, чтобы я подняла голову, – твой ротик прекрасен. Но иди сюда…

Я приподнялась, и он впился поцелуем в мои губы. Пальцы до боли впивались в мою спину, и он неспеша посадил меня на себя.

- Умммм… – что-то непонятное вырвалось из меня.

- Ты прекрасная, – выдохнул Зима, прижимая мои бёдра ближе к себе.

- Боже мой… – я закатила глаза, а в них все сильнее рассыпались звездочки, – аххх…

Антон понял, что я близко и обхватил обеими ладонями мою грудь. Сладкая дрожь вновь пробила мое тело, и он догнал меня спустя пару минут. Обессиленная я опустила голову ему на грудь, уткнувшись носом в шею и тяжело дыша.

- Я тащусь с тебя, – хитро улыбнулся Зимовский, – моя сладкая.

- А я с тебя, – с таким же хитрым взглядом заключила я.

Он сладко поцеловал меня в лоб, и какое-то внезапно нежное чувство заставило сердце биться чаще. Это вызвало широкую улыбку на моем лице.

- Ну вот, ты не плачешь больше, – Зима продолжал меня гладить по голове, – а теперь, госпожа Реброва, рассказывай.

- Что? – вопросительно подняла я глаза, уже и забыв, что тряпка Калуга в очередной раз меня бортанул.

- Что-что! Кто обидел мою сладкую девочку? Или ты наклюкалась вискаря только от счастья? – он засмеялся. Как-то по доброму и без издёвок.

- Зимовский! – хотела я возразить против «его девочки».

Что это за наглость? С каких пор он меня присвоил?

- Притащи выпить, а, – выправилась я, слезая с его груди и натягивая на себя одеяло.

Антон принёс 2 бокала и разлил по ним коньяк, садясь рядом со мной на кровати.

- Я весь во внимании, – Зимовский дал понять, что мне не отвертеться.

- Просто одна тряпка в очередной раз кинула меня. – я опустошила залпом бокал.

- Калуга чтоль? – мой зам приподнял бровь, также выпивая свой бокал, – что он тебе сделал?

- Да вот именно, что ничего. Он признаётся мне в любви, каждый день кормит завтраками, что обо всем скажет Наташе, но каждый день просит подождать и боится ее добить. А меня добить никто не боится!

- Да он всегда был тряпкой бесхребетной, – Зимовский погладил меня по щеке, вытирая слезу, которая почему-то по ней катилась, – не плачь.

Я не смогла сдержать себя, и зарыдала с новой силой, громко всхлипывая. Антон прижал меня к своей груди, сильно-сильно, что я чувствовала стук его сердца. Я почувствовала, что я уже не чувствую никакой ненависти к нему…

- Ты его любишь? – с какой-то тоской вдруг прервал мои рыдания Зима.

- Не знаю, – растерянно отвечала я, выпивая новый бокал коньяка, – наверное, уже нет… а можно я тоже спрошу?

- Конечно.

- А ты любишь Мокрицкую?

Он удивленно посмотрел на меня.

- Ну ты даёшь, Реброва!

- Так ты ответишь? – я хитро прищурила глаза, подставляя бокал, чтобы чокнуться.

- Нет! – он наклонился ближе, чтобы поцеловать, но я приставила палец к его губам, – конечно же нет. А выглядит иначе?

- Нууу, как тебе сказать, Зимовский! – я улыбнулась и он чокнулся со мной своим бокалом, – выглядит, что она очень даже тебя пасёт.

- Вот именно, что пасёт, – он тяжело выдохнул, – пасёт и уже достала.

- Ну так пошли ее нафиг! Или Мокрицкая – это запасной трахадром? – с моего лица не слезала хитрая ухмылка.

- Типа того. Только и трахадром она так себе, – его глаза тоже хитро забегали, – я ни с кем не чувствовал того, что с тобой. Ты меня поразила. И свела с ума!

- Я тоже, – выпалила я.

Вот блин, он же первый в этом теле. Что я несу.

- Ты вошла тогда, на презентации, – Зимовский вдруг начал вспоминать, – Я подумал, что за сучка такая! Кто такая, откуда! Как так Гоша уехал и прислал вместо себя сестрицу, а не меня на своё место! Как же меня это выбесило! Я держал тебя за горло в туалете, а подсознание так и рвалось наружу, чтоб прижать тебя и… – он опять пошло на меня посмотрел, что стало не по себе, – от всего этого гнева, пришла мысль подложить тебя под Гальяно… но ответный твой ход просто не укладывался у меня в голове. Это ж так изощриться, чтобы отомстить! Ты дала мне в рожу, а так хотелось в ответ схватить и поцеловать… в общем, давно это, Реброва, давно…