Сатана невинности меня?

Что ж - коль это будет вам полезным,

Признаю и этот грех сполна,

Ибо тот палач с прутом железным

В самом деле, чем не сатана?

Палач

Так же, как больному нужен врач,

Обществу необходим палач.

Общество, однако, нипочем

Не желает знаться с палачом.

Уважаем в обществе солдат

Палачу он, видимо, не брат,

Даже благородный дворянин

Почитает свой военный чин.

Только тот, кого убил солдат,

Разве ж был хоть в чем-то виноват?

Пусть он из чужой страны, но он

Соблюдал своей страны закон.

Я ж тружусь, преступников казня

Чем солдат достойнее меня?

И к тому ж - решаю-то не я,

Следствие решает и судья.

Я с врачом сравнился сгоряча

Я лишь инструмент в руке врача.

Кнут и дыбу с кольцами оков

Изобрел не я - закон таков.

Завтра девка кончит жизнь в огне.

Прав ли приговор - судить не мне,

Но ее послушать смертный вой

Вы сойдетесь радостной толпой.

Будете кричать, ее дразня

Чем вы лучше, собственно, меня?

У меня весьма нелегкий труд!

Да, по службе я бываю крут,

Но по жизни - вовсе не злодей!

У меня же все, как у людей:

Теплый дом, любимая жена...

Но порой дичится и она.

Дома не использую плетей,

Никогда не бью своих детей,

Но и дети - чувствую, хоть плачь!

Недовольны, что отец - палач.

Отчего вы все, понять хочу,

Так несправедливы к палачу?

2000

Русская идея

Гиблая пустыня - ни конца, ни кpая.

Общая святыня - мать-земля сыpая.

Топи да болота, степи да чащобы,

Хpамов позолота, а вокpуг - тpущобы,

Завывает вьюга, гонит снег по кpугу...

Коpотка кольчуга на спине у дpуга!

Глушь да буеpаки, воpовство да дpаки,

Да сpамные вpаки вечеpом в баpаке.

Пpем с мольбой о чуде пpямиком в тpясину.

Каждому Иуде - личную осину!

Каждому кумиpу возжигаем свечки,

Да гpозимся миpу встать с холодной печки:

Вот подымем знамя да пpойдем с боями,

Тем же, кто не с нами, гнить в зловонной яме!

Вытопчем доpогу к вашему поpогу,

Пусть идем не в ногу, но зато нас много.

Пыл наш не умерить, рвемся в бой отважно,

Главное - чтоб верить, а во что, неважно.

Не считаем трупы, не боимся мести,

Ничего, что глупо, главное, что вместе!

Пить - так до упаду, мордой в грязь с размаху,

Нету с нами сладу, во нагнали страху!

Все кругом поруша, перед образами

Изливаем душу пьяными слезами.

Нас видать по pоже, выpосших без нянек,

Нам свой кнут доpоже, чем замоpский пpяник.

Мы в гробу видали ихние конфетки!

Будем жить и дале в клетке, как и предки.

Нам все пеpемены - как седло коpове,

Гpязи по колено, да по пояс кpови.

Завывает вьюга, свиpипеет стужа,

Ничего, что туго - может быть и хуже.

На таком морозе к черту все приличья!

По уши в навозе веруем в величье.

Кто кого замучит на лесоповале?

Нас ничто не учит, мы на всех плевали.

Нас любая гадость может распотешить,

В нас - добро и святость! Тех, кто спорит - вешать!

Нищая лачуга стынет под сугробом,

Завывает вьюга, как вдова над гробом...

1995

"Ворон в клетке каркает зловеще..."

Ворон в клетке каркает зловеще.

Принц гоняет мух эфесом шпаги.

Королева-мать пакует вещи.

Генерал-фельдмаршал жжет бумаги.

Мебель, статуи, ковры, картины

Бросить все! - какой удар по нервам!

Все из-за гофмаршала, скотины:

Клялся умереть, а смылся первым!

Королева-мать кряхтит с натуги:

Где теперь ливреи-позументы?

Во дворце - ни стражи, ни прислуги,

Только ветер кружит документы.

В сапогах на королевском ложе

Лейб-гусар с похмелья отдыхает.

Он следит за королевой лежа,

Стряхивает пепел и чихает.

"Что, мадам, не велико уменье

В наши времена стать ближе трону?

Я вот, например, спустил именье,

Ну а вы - профукали корону."

Крыса пробежала по паркету.

Латы притаились в полумраке.

В галерее хмурятся портреты:

Генералы, рыцари, вояки...

Тот в мундире, тот закован в панцирь,

В жизни был тюфяк, а здесь - отважен...

Ворон в клетке - натуральный канцлер:

Точно так же стар, и глуп, и важен.

Принц, худой болезненный подросток,

Смотрит на портреты генералов.

Вырос он среди мишурных блесток

И тоски придворных ритуалов.

Ни друзей, ни игр, весь день в мундире

Экспонат дворцового зверинца.

Нет несчастнее ребенка в мире,

И за что народ не любит принца?!

Входит кучер в сюртуке. "Проклятье!

Сколько можно ждать! Мадам, вы скоро?"

"Я еще не уложила платья

И сервиз китайского фарфора!"

"Платья! Чашки! Между прочим, э т и

Всех нас могут запросто повесить!

Мне не надоело жить на свете,

Жду еще минут, ну скажем, десять."

Выстрел раздается в переулке.

"Слышали? Вас встретят не свирелью!"

Кучер спешно роется в шкатулке

И в карман пихает ожерелье.

Вновь палят. Уже внизу, у входа.

Дверь слетает с петель под тараном.

Слышен крик:"Да здравствует свобода!"

Звон разбитых стекол - "Смерть тиранам!"

"Ч-черт!" - гусар срывает эполеты.

Кучер прочь бежит, ругаясь глухо.

Генерал хватает пистолеты,

Целясь правым в дверь, а левым - в ухо.

Звон стекла. Визг пули над карнизом.

Входят э т и - с вилами, с ножами.

Королева над своим сервизом

Словно Архимед над чертежами...

Принц сползает на пол, удивленно

Глядя, как сочится кровью рана,

И сквозь прутья клетки полусонно

Ворон наблюдает смерть тирана.

1995

850

Пир Вавилонской Блудницы.

Груды дешевых даров.

Лоснятся сытые лица

Умных и хитрых воров.

В гаванях спущены трапы.

Тащат поклажу волы.

Знатно гуляют сатрапы,

Капает жир на столы.

Ловко обделано дельце

Глупому не по зубам:

Крупные рабовладельцы

Брагу подносят рабам.

И до беспамятства рады

Данному дару судьбы,

Возле кирпичной ограды

Весело пляшут рабы.

Громче гремите, тимпаны!

Мчись, карнавал, под уклон!

Даже заморские страны

Славят тебя, Вавилон!

Храмы твои и гробницы,

Хватку твоих челюстей...

У Вавилонской Блудницы

Нынче немало гостей.